Прощай, Германия - Прокудин Николай Николаевич
— Смотри, какая противная и самодовольная морда у замполита, — произнес сердитым голосом Шершавников.
— Злорадствует, сволочь! — согласился с приятелем зампотех. — Дать бы ему в харю!
— Купил машину и ведет трезвый образ жизни. Васёк, да ведь он издевается над нами!
Эдуард скорчил им в ответ мерзкую рожу и ушёл из канцелярии. Капитан прошёлся по спальным помещениям, по каптеркам, вышел на мороз, подышал и обратно. Так в трезвости офицеры и промучились до обеда, в обед остограммились, осталось протянуть до ужина и бежать по домам, доедать салаты.
Громобоев от нечего делать и чтобы как-то занять себя, перебирал в шкафу бумажки, избавляясь от ненужного бумажного мусора.
— Эдик! Сгоняй в посёлок за пивом, — умоляюще пробубнил зампотех. — Я тебе ключи от своей «Волги» дам! Конец рабочего дня, скоро все магазины закроются — опоздаем!
— Я выпив не вожу авто и тебе, Женя, не советую!
— Разве ж это пили? Понюхали! А до Песков сегодня свободно и пост ГАИ не выставлен. Поверь мне, не заметут! Тебе тоже кружка-другая пива не повредит.
— Неохота, на дороге гололёд!
— Да если что, моя «тачка» крепкая, как танк, любое дерево снесет.
Действительно, его «Волга» двадцать первой модели была уже легендой, и своим бампером снесла уже не одно дерево в округе, а Женя регулярно выпрямлял затем, то крыло, то капот, то паял пробитый радиатор. Но зарок — не пить за рулём и не садиться за баранку поддатым — есть зарок, и Эдик вновь отказался и не поддался на мольбы зампотеха.
— Сам езжай!
— Я б поехал, да руки-ноги дрожат, — тяжко вздохнул Изуверов. — Боязно…
В этот момент взревела громкая сирена, и офицеры бросились к окну, чтобы взглянуть, что случилось в полку. Тревожное гудение в районе штаба быстро прекратилось. Сквозь заиндевелое стекло был виден заснеженный плац, как в новогодней сказке: тишина, полное безветрие и медленно падали крупные снежинки.
— Это что за чертовщина? На пожар не похоже! — воскликнул зампотех, вглядываясь в сумерки. — Не видно ни хрена! Не люблю зиму — больно короткое светлое время! Всего лишь шесть вечера, а за «бортом» тьма, хоть глаз выколи.
Внезапно на плац въехала машина с зажжёнными фарами и мигалкой.
— Ну вот, милиция за кем-то прибыла, — изумился Изуверов. — Надеюсь, не за нами. Мы вчера дома пили, а когда пускали ракеты, то вроде бы никто не засёк. Мы с Васей точно не могли за собой хвоста привести. Политрук, а ты вчера ничего не сотворил хулиганского?
Громобоев в ответ только усмехнулся.
Офицеры вглядывались в темноту, но ничего нового не увидели. Машина стояла и с места не двигалась, сигналила и ревела мотором, мигала как светофор, но из неё никто не выходил.
— Вот! Даже техника свихнулась! Этот «бобик» явно сбежал от хозяина, поэтому рычит и гудит! «Уазик» — призрак!
— А может быть, Тщедушкин опять кого-нибудь изнасиловал? — выдвинул версию начальник штаба. — И наряд милиции приехал за ним.
— Типун тебе на язык! — обругал его Громобоев. — Хватит нам с ним уже предыдущих ЧП.
Дело в том, что командир взвода старший лейтенант Тщедушкин недели за две до Нового года подцепил на танцах молоденькую девушку, привел её к себе в общагу и несколько раз подряд вступил с ней в половой акт разными способами. Девица оказалась несовершеннолетней. И пусть до восемнадцати лет ей не хватало лишь двух месяцев, но эти два месяца грозили стать роковыми. Обвинение в изнасиловании не на шутку испугало Сергея Тщедушкина, ведь малолетка в околотке заявила, что пошла к офицеру послушать музыку после дискотеки, а вместо музицирования он овладел ею, причем один раз в крайне извращенной форме.
Девушка некоторое время пыталась изобразить невинность и целомудренность, скандалила вместе с мамой в штабе полка и в милиции, но версия похода в общагу в два часа ночи умиляла своей глупой наивностью даже самых яростных защитников и поборников девичьей чести.
Кроме того, в деле появились смягчающие обстоятельства — невинная девушка умудрилась заразить Тщедушкина нехорошей болезнью. Необъяснимый парадокс! Старший лейтенант предъявил командиру части и следователю медицинскую справку, после чего забрить в арестанты взводного стало проблематично. А тем более офицера с боевыми заслугами и наградами. Встал вопрос: так девушкой она была или уже не девушкой? В общем, и она, и Тщедушкин друг друга стоили! Подхваченный триппер стал палочкой-выручалочкой, спасением взводного, невинность партнёрши удалось оспорить.
А для бравого вояки, всего лишь за год после возвращения с афганской войны этот случай приобретения триппера стал уже пятым или шестым, хотя по этому поводу он особо не переживал. Для улаживания проблемы Тщедушкину (после этого случая получившего прозвище Триппашкин) пришлось подарить «жертве» и импортный кассетный магнитофон, и расстаться с последними деньгами, заработанными в Афганистане.
— Ну, если этот ходячий триппер снова начудил, то я его урою! — пообещал обозлённый Громобоев. — Сколько можно выручать дурака из разных передряг?
— Сгною в нарядах, — поддержал Эдика начальник штаба, ему захотелось на ком-то сорвать злость за похмельный синдром.
Зампотех улыбнулся, сделал глубокую затяжку и, выпустив три кольца табачного дыма, произнес безо всякого осуждения:
— Да ладно. Серёга отличный мужик! Вы к парню предвзято относитесь. Он делает лишь то, что умеет. Тщедушкин не виноват, что у него ничего другого не получается, кроме как молодых девок портить, да разбитным бабам в трусы залезать!
Шершавников снисходительно посмотрел на Жеку.
— А ты уж лучше бы помалкивал, защитник нашёлся! Старый ловелас! По твоей вине едва международный конфликт не произошёл на сексуальной почве. Сам от Трипашкина недалеко ушел.
Женя на едкое замечание товарища совсем не обиделся, а лишь хитро улыбнулся, вспомнив былое.
— Вы о чём? — не понял Эдик.
Майор ухмыльнулся, выпустил ещё пару колечек табачного дыма и принялся рассказывать давнюю историю в цветах и красках…
…Несколько лет назад майор Изуверов, а тогда зелёный лейтенант, кутил с приятелями в дорогом ресторане и пристал в пьяном виде к ослепительно красивой брюнетке. Женщина словно сошла с обложки модного журнала: длинноногая, стройная, с острыми торчащими грудками, копна её искрящихся волос была чернее смоли. Дьяволица в короткой юбочке! Эту короткую тряпочку и юбкой было назвать трудно. Она стояла возле стойки бара вместе с невзрачным мужичонкой лет пятидесяти, пила коктейль.
Жека принял брюнетку за девушку лёгкого поведения, которая не прочь провести время за чужой счёт. Как раз накануне была получка, Изуверов был при деньгах, почему бы не потратиться на прелестную незнакомку? Он подошел поближе и заказал рюмку коньяка. Лейтенант присмотрелся к незнакомке. Особенно его поразили чёрные, словно маслины глазищи, и шальные жгучие искорки в них. Женька засмотрелся на красивый ротик, представил, как же она должно быть хорошо работает эротичным язычком и губками…
Её лысоватый спутник постоянно что-то шептал красотке на ушко, при этом девушка громко и заразительно смеялась. Женька не спуская глаз с обворожительной брюнетки, выпил первую порцию коньяка, потом повторил для закрепления, и чтобы набраться храбрости жахнул ещё целый стакан бренди. Соседка изредка поглядывала на молодого лейтенанта, заманчиво улыбалась, и как показалось Жеке, даже слегка подмигнула.
О чём девушка говорила с мужчиной, лейтенант не слышал, они общались вполголоса, да и музыка в зале гремела на полную мощность, но и так всё понятно, распутная девка — обрабатывает клиента! А чем Изуверов не такой же подходящий клиент? У него ведь полный карман денег! Вконец осмелев, он пригласил её на танец. Девушка что-то шепнула мужчине и согласилась.
Вначале танцевали молча: партнерша смотрела и улыбалась, а Женька тоже помалкивал, лишь напряженно стараясь попадать в ритм танца и не оттоптать красотке ножки. К стойке он её не возвратил, сразу начался второй танец, потом третий. Молодого лейтенанта, воздерживавшегося примерно месяца три, остро возбуждала близость гибкого женского тела, ароматный запах, взволнованное дыхание, обворожительная музыка, таинственный полумрак.
