Александр Генералов - Грозовое ущелье
— Чепуха какая-то, — потер лоб Шатров.
— А может, шифровка?
— Кто написал?
— Капустин. Речь в записке, по всей вероятности, о золоте и наркотиках. Капустин широко снабжает уголовников марафетом. А где он может его взять? Конечно, у аптекарей. Но с другой стороны: по всем данным Левинсон честный скромный человек. Он служил в Красной Армии. У нас, сам знаешь, даже малейших подозрений в отношении его нет.
— Уж не проверяет ли Капустин нашего Корнеева — ну, этого «Шубина»?
— Вот об этом-то и я думал. Если мы всполошимся, начнем трясти Левинсона, тогда Капустину станет ясно, что «Шубин» наш человек. А с другой стороны: вдруг все, что здесь написано, соответствует действительности? Значит, и за Левинсона браться надо.
— Погоди, Парфен, — прервал его Шатров, — воздержись от срочных мер в отношении аптекаря. Он от нас не уйдет. Давай посмотрим, что дальше предпримет Капустин. Кстати, как вел себя Левинсон, когда Корнеев передал записку?
— Да, никак. Прочитал ее и спрятал в карман.
— А что это за суетня у нас такая?
— Усиленный наряд на вокзал направляем: ночью прибывает начальство из губернии. При такой обстановке в городе ухо надо держать востро.
— Мое присутствие требуется?
— Нет. Иди отдыхай, завтра раненько — сюда. Кое-что надо в нашем плане уточнить.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯЛисин терзался неизвестностью. Он чувствовал себя на заимке, как мышь в западне. Охранявшие его бандиты не разрешали ему отлучаться дальше двора. Петр пробовал вызвать их на откровенность, но они только загадочно усмехались. «Значит, подозревают меня, — несколько раз приходило ему в голову. — Один выход — бежать». В то же время, несмотря на нависшую угрозу, побег не устраивал Лисина. Это значило для него вернуться в город с пустыми руками. Поэтому, готовясь к уходу, он медлил, тянул время, пытаясь хоть что-нибудь выяснить.
Заимка располагалась в живописном распадке между двумя грядами невысоких гор. С обеих сторон ее обступал лес. Это был благодатный уголок, ставший для Лисина ловушкой. И он искал выход из нее. Уходить вниз по распадку не было смысла, так как он вел на безлесную равнину, где Лисина могли быстро обнаружить. Оставалось бежать через горы. Но, не зная дороги, Петр мог заблудиться, потерять время. Он долго простаивал у окна, размышлял, как ему быть.
Вожак на заимке больше не появлялся. По отношению бандитов к рыжеватому Петр окончательно понял, что он не первый патрон в обойме. Да и численность банды у него была невелика: человек двенадцать, не больше. «А Трегубов с Шатровым предполагают, что в уезде орудует не меньше полусотни луковинцев, — размышлял Лисин. — Где тогда дислоцируются остальные? И есть ли вообще у Луковина сколько-нибудь крупный контингент?»
Все эти загадки мучили Петра, не давали покоя.
Заимка, на которой держали Лисина, находилась километрах в пятидесяти от уездного центра. Добравшись пешком до ближайшего села, он сможет взять там лошадей и доехать до города за полдня. Петр решил бежать этой ночью.
Стояла духота, с запада надвигалась гроза. Далеко за вершинами гор ворчал гром, почерневшее небо прорезали голубые зигзаги молний. Во дворе несколько бандитов чистили оружие. На дороге, ведущей к заимке, показался всадник. Он изо всех сил гнал лошадь.
— Кто это? — приложив к глазам ладонь, спросил вышедший на крыльцо старший охраны, пожилой, диковатого вида мужик по имени Евдоким. — Никак от Ивана Федосеевича?
Иваном Федосеевичем звали вожака. Однако фамилии его никто не упоминал.
— Да нет, — ответил старшему один из бандитов. — Это, кажись, Ванька Антипин.
Он угадал. Подъехав к воротам прясла, Иван ловко соскочил с коня. На нем была ситцевая рубаха без опояски, холщовые штаны и обутые на босу ногу чирики.
— Чтой-то ты, Ванюша, так скоро прибыл? — спросил его старший. — Мы ждали тебя к вечеру.
— Батя послал, — хмуро ответил тот. — Вы тут в игрушки играете, а нам в хозяйстве дел много. Харчи вам привез.
— А, давай.
Иван снял переметные сумы, стал доставать из них сало, вяленое мясо, свежие огурцы, лук. Напоследок вытащил плоскую бутыль с самогоном. На лицах бандитов появились довольные улыбки.
— Во, это дело! — похвалил его Евдоким. — Заходи в избу.
Проходя мимо Лисина, Иван как-то странно взглянул на него.
— И ты, господин хороший, с нами, — сказал ему старший. — Тяпнем немного, пообедаем, сразу веселее станет.
Он подмигнул товарищам. Те загоготали. В избе Евдоким достал с полки стаканы, нарезал ломтями хлеб. Потом осторожно разлил самогон.
— Ну, с божьей помощью, не последнюю, — и опрокинул стакан в рот. Крякнув, добавил: — Крепкую штуковину гонит твой батя.
— На это дело он мастак, — подтвердил Иван, закусывая куском вяленой сохатины.
Антипин снова внимательно взглянул на Лисина. «Что это он? — удивился Петр. — Сказать, что ли, что хочет?»
— Ивана Федосеича видел? — спросил старший.
— Видел, — ответил Иван. — Обещал завтра быть у вас.
— Это хорошо, а то надоело сидеть без работы. Ну, давайте, братцы, еще по одной. Можа, кому больше и не придется.
Пьянея, бандиты становились оживленнее. За столом пошли разговоры. Не обращая внимания на Лисина, они вспоминали свои прошлые подвиги, хвастались налетами на беззащитных крестьян. Потом стали хвалиться оружием. Улучив момент, Иван наклонился к Лисину, шепнул:
— Тятя был в городу у Боровкова. Он приказал уходить вам. Про вас пронюхали…
— Так, значит, вы не с ними? — Лисин едва заметно кивнул на бандитов.
— Нет. Но об этом потом. Вчера я слышал разговор, что послезавтра будут сделаны налеты на коммуны и потребиловки. Вам надо как-нибудь выйти во двор. Садитесь на моего коня и скачите в город. У ручья будет развилка, так вы влево возьмите.
— Хорошо, Иван, спасибо.
Теперь для Лисина уже было ясно, что у бандитов есть свой осведомитель в милиции. Это грозило провалом всей операции по обнаружению и поимке Луковина. Подождав немного, Петр встал из-за стола, пошатываясь, шагнул к двери.
— Ты куда, господин хороший? — остановил его Евдоким.
— На воздух…
— Пойдем вместе, я провожу тебя.
Они вышли во двор. Громыхало уже рядом, тяжелая черная туча заслонила ярко пылавшее солнце. В распадке стало прохладно. Они остановились у стены сарая.
— От самогон, — улыбнувшись, сказал бандит. — Все нутро гложет.
— А вы крепкий, — похвалил его Лисин.
— Это верно, — подтвердил тот. — Смотри-ка ты, дождь начинается.
Бандит поднял к небу голову. В это время Лисин нанес ему короткий удар под ложечку. Икнув, Евдоким стал оседать. Второй удар опрокинул его на землю. Выхватив у старшего из кармана пистолет, Лисин бросился к воротам. Повод затянулся, никак не хотел сниматься со столба. Развязывая его, Лисин услышал крики. Прыгнув в седло, он помчался вниз по распадку. Сзади раздались выстрелы. Будто кто палкой ударил Петра по плечу. В глазах потемнело.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯСообщение Якова Семенова взволновало Шатрова. Они встретились у железнодорожного вокзала.
— Зачем им нужен Евстигней? — недоумевал заместитель начальника угрозыска.
— Может, свести с ним счеты? — предположил Семенов.
Увольнение Якова из милиции было организовано самым серьезным образом. Издали приказ, в котором внимание всех сотрудников обращалось на самовольные действия милиционера Семенова, повлекшие за собой серьезные последствия. Встречаясь со знакомыми, Яков жаловался на проявленную к нему несправедливость. Ему сочувствовали. Зато среди базарных торговок его увольнение вызвало настоящее ликование, для них Яков был бельмом на глазу.
— Счеты? — переспросил Шатров. — Он же отец-благодетель уголовников. Кто, как не Евстигней, в трудную минуту приходит им на выручку: прячет по малинам, кредитует, снабжает наркотиками?
— Но и дерет он с них дай боже, — усмехнулся Яков.
— Да, «услуги» его дороговато стоят, — задумчиво постукивая костяшками пальцев, подтвердил Шатров. — Вот что, Яков, ты побудь здесь, а я живо смотаюсь к Трегубову. На какое время намечена операция?
— В два часа ночи.
— Время у нас еще есть…
Парфена Шатров застал за странным занятием. Трегубов перекладывал с места на место истрепанные фотографии.
— Ты что это, Парфен, колдуешь?
Почесав затылок, тот ответил:
— Да тут Боровков задачу подкинул…
Утром, вызвав Трегубова, начальник милиции показал ему фотографию и спросил:
— Ты с этим человеком никогда не встречался?
С карточки на Парфена смотрел бравый колчаковский офицер в парадной форме.
— Вроде бы лицо знакомое, а кто — не могу вспомнить, — ответил заместитель.
— Н-да, — протянул Боровков. — Ты понимаешь, лицом больно смахивает на нашего начальника секретной части Перфильича.
