KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Андрей Марченко - Терракотовые дни

Андрей Марченко - Терракотовые дни

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Марченко, "Терракотовые дни" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Уже к полудню перед Бойко лежала бумажка с ценами и пояснениями — на память бабка Марфа тоже не жаловалась.

Бойко углубился в чтение списка, черкая по ходу:

— Это дорого… Это дрянь наполовину с соляркой. Вот это может быть интересно… Этот наворовал в колхозах еще в советские времена. Это похоже еще на керосин дореволюционный, нобелевский… Кстати, вы можете отличить немецкий керосин от всех остальных? — спросил Бойко у Ланге.

— Нет…

— А я, выходит, могу. Ваш керосин качественней, чище и светлей… — затем он посмотрел на Ланге с прищуром. — Я, пожалуй, отлучусь, часа на два. К моему приходу соберите дежурную роту. Будем брать…

— А куда вы, если не секрет.

— Секрет… Увы, но секрет. Спекулянту, который торгует краденым керосином, я кое-чем обязан. В этот день я стану обязанным ему чуть больше.

— Но это же вор.

— Не-а, он спекулянт. Торговец, коммерсант, по-вашему…

* * *

А там, на станции, совсем рядом от того места, где недавно ополовинили цистерну, остановилось рядышком два состава.

Такие одинаковые и такие разные поезда — оба с немецкими локомотивами Борзига, каждый состав в десять вагонов, набитыми под завязку солдатами.

Только поезд, что шел на восток был набит солдатами необстрелянными, немецкими. Рвануть на запад собирался поезд с солдатами, для которых война уже закончилась — солдатами пленными.

Они стояли рядом — окно к окну, протяни руку и можно дотронуться. Но нет — напротив, долго пассажиры этих поездов старались делать вид, что никакого иного поезда рядом нет и быть не может.

Ничейная земля уменьшилась между двумя армии всего до полуметра, по ней, словно пограничники, ходили конвоиры, потупив взгляд в землю.

Но поезда стояли рядом долго. Слишком долго, чтобы продолжать делать вид будто ничего не происходит. Кто-то протянул руку, будто проверяя, не призрак ли это, не рассыплется ли он от прикосновенья. Но нет: вместо тумана рука коснулась руки. Пленный что-то сказал, по-своему, по-русски. Немец ответил на своем языке — сказал, что он не понял. Посмотрели друг другу в глаза. Поняли друг друга без слов. Из вещмешка появилась буханка хлеба, на секунду она зависла над пропастью, над штыком конвоира и исчезла в вагоне с пленными.

И началось — сотни, а может, и тысячи людей что-то кричали друг другу, тянули руки.

— Halt! — кричали конвоиры.

— Не сметь! — орали невычищенные политруки и командиры.

Но тщетно — никто их не хотел слушать.

Конвоиры стреляли, но целили в воздух, а в голосе политруков звучала усталость и неуверенность — они тоже хотели есть.

И вот семафоры открылись. Оба поезда тронулись каждый в свою сторону, конвоиры спешно прыгали на подножки. Прошло несколько минут — и стало пусто, будто и не было никогда этих поездов.

Лишь между рельсами прыгали воробьи, собирали потерянные крошки. Жизнь продолжалась.

* * *

Получилось как-то спонтанно.

Будь у них времени побольше, Ланге и Бойко сыграли бы классическую до пошлости игру в доброго и злого.

Но сложилось иначе — к цеху подошли в сумерках. Шли не спеша, говорили о каких-то пустяках. Но из кустов к двери ангаров метнулась тень. Не сговариваясь, Ланге и Бойко помчались к цеху, за ними, ровно топоча сапогами, понеслась дежурная рота.

Перед ними пытались захлопнуть дверь, но Бойко вышиб ее плечом, кубарем вкатился в помещение. За ним влетел Ланге и несколько жандармов, остальные рванули окружать здание.

Кто-то из жандармов пустил в потолок очередь — для испуга. Но вряд ли кого-то испугал — грохота и так было предостаточно. Зато всех обсыпало сбитой штукатуркой.

— Бросайте оружие! Сопротивление бесполезно! — проорал Бойко подымаясь с пола.

Но никто не собирался сопротивляться.

На плите закипал чайник. Мужичок возле печки чистил кукурузу на кашу. Когда в ангар ворвались, он уронил нож в кастрюлю. Иного оружия не было.

Кроме него в цеху было двое: у стены переводил дыхание паренек, который так и не смог предупредить своих. Затаись в кустах, он смог бы спастись, но мышонок пытался спрятаться в мышеловке.

Второй попытался рвануть к окну, но Зотов снес его прикладом. А затем добавил еще раз с полного размаха. Упавший завыл:

— За что?.. Почему?

— Потому что! Ибо не хер!

С топчана в углу подымался…

— Васька?.. Нищета?.. Ты что ли?.. — спросил Бойко. — Вот и свиделись…

Жандармы растащили схваченных по углам, обошли цех. Керосина, конечно же, не оказалось — кроме грамм ста, залитых в «летучую мышь».

Не сговариваясь, для допроса Ланге и Бойко выбрали того самого паренька, подхватили его за руки, утащили в комнату, где, вероятно, когда-то сидел начальник цеха.

Претендента на роль доброго уже не было — забыли об этом. Да и злыми были оба.

Ланге кричал, плевался слюной. Если бы нашел что-то подходящее, вероятно бы, расколошматил на голове подозреваемого. Но ругался он исключительно на немецком, отчего вор сидел испуганным и не понимал, что от него хотят.

— Ты эта… — начал Бойко, когда Ланге выдохся, — понял, чего он сказал?

Вор покачал головой.

— Немец говорит, мол, убьет он тебя. Расстрел и братская могила.

— Зачем?

— Затем, друг мой ситный, что надо… Кого-то надо расстрелять, чтоб у остальных языки развязались. Ну вот немчура и говорит — может, с тебя начнем? Ты самый молодой, знаешь меньше всех… И вот что я думаю. Чего тебе от руки басурмана погибать? Давай-ка я тебя по-свойски шлепну.

В руке появился parabellum.

— Тебя как звать-то?..

— Богдан…

— Богдан — это хорошо. Потому как Богом дан — Богом взят… Я, знаешь ли, — продолжил Бойко, — с детства не могу бить человека по лицу. Я сразу в лоб стреляю, промеж бровей.

Вор судорожно сглотнул:

— А сделать ничего нельзя?

— Отчего «нельзя»? Очень даже «льзя». Могу ради твоих красивых глаз пулю йодом смазать. Чтоб когда входила, заражения не было. Или маслом могу намазать, для легкости проникновения. У тебя масло есть?

Масла не оказалось.

— А керосин?..

* * *

Керосин, с подачи расколовшегося вора, нашли быстро. Он был в одной из ям сортира — специально облицованной под тайник.

— Ни за что бы не догадались, — заметил Ланге, стоя у выгребной ямы…

— Догадались бы, — хмуро ответил Бойко. — Мы так в учебке водку прятали. Тут надо еще следить, чтоб сюда кто-то не напустил.

Ланге улыбнулся краешком губ:

— Ах, Владимир, я вас понимаю…

Вернулись в ангар.

Ланге дал знак жандармам: выводить схваченных.

Проходя мимо Бойко, Нищета выпалил:

— Гад! Ты продался оккупантам!..

— Борец хренов, — ответил Бойко, — да из-за тебя чуть дюжину невиновных к стенке не поставили.

Неожиданно в перепалку вмешался Ланге:

— Ну раз сам подозреваемый настаивает, что это было действо политического характера… Отдадим его гестапо…

Нищета осекся. Бойко повернулся к плите.

— Чайник я заберу с собой. Тебе он все равно уже ни к чему.

* * *

В цеху оставили засаду. Ждали четвертого, того самого, который заговаривал лошадей. Но его то ли спугнул шум, то ли не подвело преимущество, но три жандарма кормили комаров совершенно напрасно.

* * *

Немцы были быстры на награду, но и на расправу. Утром следующего дня Ваську вздернули, предварительно повесив ему на шею табличку «он воровал у немецких солдат». Остальных отправили в Германию — они прошли по графе «трудовые ресурсы» и потерялись где-то на каналах Голландии.

— Не печальтесь, Владимир, — заметил по этому поводу Ланге, — коммунисты ссылали преступников в холодную Сибирь. А мы — в цивилизованную Европу…

Бойко выдали премию — два килограмма хлеба, пару банок тушенки и триста марок.

К тому же Ланге передал от абверовцев бутылку шнапса и двадцать папирос. Шнапс разлили по кружкам тут же.

— Неужели им так нужен этот керосин? — удивился Бойко, прихлебывая жидкость.

— Плевать они на него хотели. Они так вас благодарят за то, что вы утерли нос Штапенбенеку.

— Неужели?

— Вам, славянам, не понять… Но и среди высших рас нет единства. И Абвер не любит Schutzstaffeln… SS…

— Но у вас же звание офицера СС?

— Ну и что? Я сыщик, а так получилось, что крипо сейчас подчиняется Гейдриху. Но случись заваруха, думаю, Абвер и Крипо будут драться плечо к плечу. А вообще… Вообще — за вас, Владимир!

Ланге отсалютовал ему стаканом:

— За меня? — переспросил Бойко.

— Ну да. За вашу работу, за блестящую работу сыщика — вы защитили невинного, нашли преступника.

Сто марок из премии и все папиросы Бойко отдал Зотову.

И с тех пор что-то изменилось в Бойко: он ходил по городу, проверяя — легко ли достается пистолет, не следит за ним кто. Самое странное, что такое чувство не было для него новым — он будто влез в свою однажды сброшенную шкуру.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*