Клаус Штикельмайер - Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок
Хотя следующий анекдот не является частью истории о фальшивых башнях, он рассказывается здесь потому, что показывает, как танковый офицер использует подбитый Pz-IV как приманку.
Целься в батареиЧетыре 12-вольтовые батареи Pz-IV, каждая размером с большой деревянный ящик на 14 литровых бутылок пива, стояли на полу корпуса под боевым отделением. Редко будучи предметом чьих-то размышлений и еще реже — объектом проверки, эти жизненно важные устройства несли также серьезную опасность для экипажа.
Попадание в нижнюю часть корпуса под башней обычно размыкало квартет батарей и рвало стальной настил боевого отделения над ними, расплескивая кислоту, которая как минимум брызгами попадала в башню, так что пары кислоты заполняли весь танк.
Один Pz-IV, о котором я слышал, был пробит под острым углом из пушки Т-34 без взрыва или загорания. Большая часть экипажа, с обширными кислотными ожогами, почувствовала, что ослепла и стала просто физически растворяться. Когда кислота разъедает задницу, башенное трио вряд ли способно воевать. Конечно, их танк вышел из строя.
Однако на этот раз командиру танка не разрешили подорвать танк. Напротив, им было приказано вывести экипаж. Они направились к ближайшей яме с водой, чтобы туда нырнуть.
Местность, на которой танку прострелили батареи, была, как я слышал, похожа на ту, что мы видели в Южной Литве. Она не была ровной как стол — она, скорее, была волнистой, прорезанной реками.
Местность была идеальной для выдумок, и командир решил использовать танк без экипажа как приманку. Он подумал, что, поскольку Советы не могут сразу подойти к танку, чтобы его захватить, и он может отвлечь огонь Советов от нетронутых танков, он временно оставит танк там, где он есть, пусть даже он не может отстреливаться. Бронебойные снаряды позаботятся о нем, как только его понадобится уничтожить. Использовать танк с простреленными батареями в качестве подсадной утки было неожиданно. Никогда ничего не слышал о подобном.
В случае с меньшими проблемами, касающимися батарей — с потерей напряжения в 12-вольтовой сети, — наводчик мог стрелять из пушки, запуская электропуск от ручного динамо. Небольшая кнопка пуска находилась перед левым плечом наводчика, не мешая ему, но находясь в пределах досягаемости, так что он мог случайно нажать ее, есть ток в сети электропуска или нет.
Любой командир танка, который считает, что у противника выходят боеприпасы, может приказать наводчику брать примерно на метр ниже, чем обычно — если там находятся батареи. Там может не оказаться снарядов, которые загорятся при подбитии танка, но там всегда будут батареи, наполненные кислотой, — пугающие экипаж. Топливо — бензин или дизельное — это другой фактор, когда противника можно считать исчерпавшим боезапас. Ищите батареи. Ищите топливные баки. Знайте конструкцию вашего противника и используйте свое знание.
Паселоняй: Pz-IV, бронетранспортеры с пехотой и зенитная установка совместно очищают 50-км участок главного шоссе«7-я танковая дивизия во Второй мировой войне», стр. 416–417, констатирует:
«11 июля, когда основные силы дивизии блокировали советскую переправу через реку [река Меркис] у Варены, 2-й батальон 25-го танкового полка вместе с боевой группой «Вайцель», состоящей из входящего в дивизию 6-го полка панцергренадеров, в тот день атаковала вдоль [не на] шоссе, ведущего в Олиту, и, через Даугай, атаковала до Паселоняя, в 15 км от Олиты.
Сильная вражеская противотанковая оборона [в Паселоняе] воспрепятствовала дальнейшему наступлению на Оолиту…»
Цель наших боев с Советами на бездорожье у шоссе — мы обезопасили его 50-километровый участок — состояла в восстановлении контроля над ним, чтобы помешать Советам отрезать с юга группу армий «Север».
Паселоняй числится в моей солдатской книжке под 12 июля 1944 года. Для меня тот день начался особым образом, поскольку шесть наших «четверок» в боевой группе должны были сопровождать больше трехтонных полугусеничных бронетранспортеров, чем мы видели в своей жизни. Там было десять SPW — та разновидность полугусеничной техники, которой в панцергренадерских полках обычно не хватало. Каждый бронетранспортер нес отделение из 10 солдат. Нам указали, что два бронетранспортера не были разведывательными машинами, но их экипажи были обучены вести разведку. Еще там было два бронетранспортера с зенитными установками. Вот и вся боевая группа!
Панцергренадер оберстлейтенанта Вайцеля мы встретили с особым чувством, так сказать, потому что большинство SPW вооружались 75-мм танковой пушкой длиной в 24 калибра, которую больше не ставили на Pz-IV. Каждый пушечный бронетранспортер нес для нее 54 снаряда. Мы также были рады увидеть зенитные бронетранспортеры. Их можно было успешно использовать против наземных целей.
Нам пришлось вести бои вдоль шоссе, по обе его стороны. В июле Советы, должно быть, вымостили эту важную дорогу противотанковыми минами. Они также высматривали на шоссе так называемые легкие мишени — а именно вышедшие из строя германские танки и прочий транспорт. Следовательно, в операции нельзя было использовать панцергренадер на грузовиках.
Пока мы не вышли, лейтенант Якоб, командир шести «четверок», за 15 минут ознакомил нас с тактикой атаки, чья непосредственная цель состояла в нападении на советскую противотанковую оборону по обе стороны шоссе. Лейтенант Якоб объяснил, что для начала один разведывательный SPW, зенитная установка на полугусеничном шасси и три наших Pz-IV пойдут впереди, а остальные три «четверки», другой SPW и еще одна зенитка пойдут в 100–150 м позади. Сзади эти боевые машины обеспечат огневое прикрытие против отдельных противотанковых пушек или пехоты. По радио они также будут указывать дополнительные цели для более тяжелых пушек Pz-IV.
«Четверки», если необходимо, будут двигаться с остановками, где возможно используя для укрытия складки местности. «Четверки» в тылу прикроют огнем ведущие танки. Когда передние танки достигнут хороших позиций для стрельбы, они поддержат огнем бросок следующих за ними танков на новую позицию.
Пехота в бронетранспортерах будет помогать танкам — в особенности уничтожая противотанковое оружие противника. Панцергренадеры проедут на SPW как можно дальше и сойдут с них для уничтожения отдельных очагов сопротивления. По нейтрализации вражеских противотанковых сил танки и большая часть бронетранспортеров пойдут в одной атакующей волне. Одна из зенитных установок пойдет впереди волны, другая будет замыкать волну.
После первых спокойных километров наступления мы, двигаясь по правой стороне шоссе, заметили в 200 м впереди очертания неподвижного бронетранспортера. Пустой? Брошенный? Оставленный Советами отвлекать противника? Никто не мог двигаться вперед осторожнее, чем мы, готовые уничтожить все и всех, кто в нас выстрелит.
С короткой дистанции на бронетранспортере не оказалось никаких признаков — ни пробоин, ни обгорелой краски — того, что он был в бою. Внутри, однако, оказался мертвый унтер-офицер с непокрытой головой, сидящий на месте водителя. Он был мертв совсем недавно. Никаких других человеческих останков.
На сером полевом кителе мертвеца было несколько медалей. Среди них был значок за атаку, равносильный серебряному значку «За танковую атаку» у танкистов. Тот значок выглядел совсем как бронетранспортер; состояние и бронетранспортера, и мертвого унтер-офицера выглядело чертовски подозрительно. Мы оставили тело как есть. Позже, наверное, какой-нибудь советский солдат захочет взять эти медали и, сорвав их с кителя, заставит сработать мину-ловушку.
Я до сих пор думаю, что этот одинокий бронетранспортер Советы поставили как своего рода пограничный знак охотников за головами, — несколько отрубленных голов на шестах, — говорящий: «ЗАПРЕТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ. ЕСЛИ ПРОЙДЕШЬ ДАЛЬШЕ — ТОЖЕ БУДЕШЬ УБИТ». Тем не менее мы продолжали движение. И таки да — впереди стояли советские противотанковые пушки. Не огромное количество, но каждая опасна. Когда наша кучка «четверок» заставила Советы залечь, панцергренадеры занялись делом, стреляя по мере приближения к Советам и закидывая их гранатами. Счет гренадеров — три советские противотанковые пушки и их расчеты уничтожены; никаких потерь у гренадеров и у танкистов.
После наступления без происшествий — то есть без обстрела — на 25 км по нам начали стрелять противотанковые пушки из кустов в 100 м слева от шоссе. Несколько танков выстрелили осколочными снарядами по месту, указанному по радио разведывательным бронетранспортером. В таких случаях огонь направляется на деревья не на уровне земли, а на высоте шесть метров над землей. В этом случае получается больший разлет осколков, что дает большую вероятность того, что каждый член расчета противотанковой пушки будет ранен или убит. В тот раз было мало стрельбы бронебойными. Панцергренадеры вскоре подошли к месту и сделали так, чтобы советские расчеты и их пушки больше никому не угрожали.
