KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Антон Кротков - Мертвая петля для штрафбата

Антон Кротков - Мертвая петля для штрафбата

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Антон Кротков, "Мертвая петля для штрафбата" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Глава 4

Борису уже приходилось однажды лететь в личном самолёте Василия Сталина. Было это, когда всесильный командующий ВВС Московского военного округа вытащил его из далёкой ссылки, в которую Нефёдова загнала судьба. Тогда он фактически перелетел из одной жизни в другую…

В июне 1945 особую штрафную часть, которой командовал Нефёдов, расформировали. Пока штрафники воевали и сбивали немецкие самолёты, они были нужны всем. Вскоре после своего появления на передовой штрафная авиагруппа превратилась в «пожарную команду», которую командование перебрасывало с одного участка фронта на другой, дабы захватить в нужном районе господство в воздухе. Часто это делалось накануне или во время важнейших наступлений. При этом вся слава доставалась коллегам-истребителям из гвардейских полков. Обычно все сбитые штрафниками самолёты записывались на соседей. В сводках Совинформбюро о штрафниках, естественно, не говорилось ни слова. Этой части будто не существовало. Их даже прозвали «Командой Летучих голландцев». А между тем с первого дня на фронте «нефёдовцы» постоянно летали на сопровождение своих бомбардировщиков, гибли в ожесточённых «собачьих свалках» с немецкими истребителями, прикрывающими «юнкерсы» и «хейнкели». Но несмотря на это, начальство часто нелестно отзывалось о штрафниках и их командире. С одной стороны, за лётчиками авиагруппы прочно закрепилась репутация отличных бойцов, способных поставить на место обнаглевших немецких стервятников, а с другой — многих в штабе задевал крутой независимый нрав капитана Нефёдова. Не удивительно, что победу Нефёдов встретил в том же звании, в котором начал эту войну. Правда, Борис не очень переживал по поводу незадавшейся карьеры. Главное, что знамя победы развевалось над Рейхстагом.

В управлении кадров ВВС капитану Нефёдову, несмотря на все его заслуги, больше года не давали нового назначения. Не помогло даже то, что его хотел взять к себе в полк один фронтовой товарищ. Рапорт Нефёдова на этот счёт так и сгинул без ответа в недрах бюрократической канцелярии.

Тогда отвыкший ходить по штабным коридорам фронтовик решил, что всё дело в его «окопном» виде. Постоянно меняя полевые аэродромы, почти не вылезая с фронта, Борис сильно поизносился. В итоге даже не нюхавшие пороха столичные лейтенантики поглядывали свысока на посетителя в выцветшей гимнастёрке, многократно штопанных галифе и неуставных мягких сапогах из козлиной кожи.

С помощью своего приятеля Лёни-Одессы Борис приоделся. Дамский угодник и прирождённый коммерсант, «Одесса» сумел, благодаря своим связям в интендантской среде, достать командиру страшно дефицитный комплект новой парадной формы, которая только начала по ступать в гвардейские части и академии Московского военного округа.

— Спрашивается вопрос: ви знаете Леню или только он вас? — удивлялся и одновременно возмущался «Одесса». — Да одно ваше слово — и я бы уже давно придал вам товарный вид. Ви знаете, каких бляндинок мне приходилось в темпе вальса превращать в интересных дамочек, меняя крысиные манто из сотни серых шкурок по полтораста целковых за коллекцию на соболя и брульянты чистой воды? Ви этого не знаете, иначе эти упитанные мальчики из службы кадров никогда не сделали бы вам лимонную морду.

Облачившись благодаря «Одессе» в ладно сидящий на его спортивной фигуре китель с двумя рядами золотых пуговиц, прямые штаны навыпуск с синим лампасным кантом, в шикарное летнее шерстяное пальто-шинель очень красивого серо-голубоватого цвета, надев новую фуражку с круглым козырьком вместо старомодного прямоугольного, Борис почувствовал себя неотразимым. Специально для важного визита в высокую инстанцию он не стал цеплять орденские планки, которые обычно носил. Вместо них он прикрепил к кителю рядом с нашивками за ранения ордена, которых имел немало. Но и это не помогло…


Чиновники, от которых зависела дальнейшая судьба офицера, предлагали зайти снова через пару недель. А один толстомордый штабист прямо заявил отвлекающему его от более важных дел посетителю:

— Для армии вы офицер бесперспективный. К тому же ваша жена имеет родственников «врагов народа», да и сама судимая. Нет, советской авиации такие люди не нужны.

Стало понятно, что главная причина проблемы в штрафном прошлом Нефёдова. Тем не менее Борис не стыдился своей службы в особой авиачасти, а даже напротив — гордился ею. Да, они были штрафниками, но в бой их никто и никогда не гнал. Воевали ребята — все без исключения — не за страх, а за совесть. Борис помнил, как, набирая в свою часть охотников из проштрафившихся лётчиков, честно предупреждал, что немногим из штрафников повезёт увидеть родной дом. Тем не менее в добровольцах недостатка никогда не было. Но что-то доказывать канцелярским крысам, бить себя в грудь Нефёдов считал ниже своего достоинства…


Устав сидеть без дела, Борис от безысходности устроился работать штукатуром на стройку, а по вечерам ходил на курсы английского, который не хотелось забывать.

Между тем жизнь в Москве обходилась дорого, а Ольга уже была беременна Игорьком. Надо было что-то срочно решать. В это время один знакомый доброжелатель предложил почти отчаявшемуся асу попробовать решить свой вопрос с помощью крупной взятки.

— Да нет у меня ничего, — удивился Нефёдов, — с пятнадцати лет на всём казённом живу.

— Да ладно прибедняться-то! — недоверчиво захихикал знаток жизни, просидевший всю войну в Алма-Ате по липовой брони, — будто мы не знаем, как воины-победители из Германии трофейное добро вагонами прут. А ты как-никак командир был, тебе по чину полагалась товарная теплушка под мотоциклы, мебелишки разные, прочее ценное барахло. Все вы оттуда богачами возвращаетесь! Так что подумай, чем своего начальника подмазать, чтобы он на радостях нужную бумажку подписал.

Тому советчику Борис доходчиво объяснил, чем занимался в Германии. Тем не менее слова эти невольно запали ему в душу: «А может, и в самом деле, если нельзя пробить бюрократическую стену в лоб, стоит попробовать провести под неё хитроумный подкоп?»

И снова на помощь пришёл верный Лёня-Одесса. Борису достаточно было лишь мимоходом однажды обмолвиться о неприятном разговоре про взятку и своих сомнениях на этот счёт, как через два дня одетый с европейским шиком Лёня явился в сопровождении двух небритых худосочных мужичков запойного вида, которые принялись заносить в комнату какие-то коробки.

— Нежнее, мальчики, нежнее-е-е! — хозяйски командовал грузчиками одессит, помахивая пижонской тросточкой с серебряным набалдашником и ручкой слоновой кости. — Не забывайте, что согласно контракту цену разбитой посуды я удержу из вашего гонорара.

Оказалось, что Лёня по своим каналам раздобыл страшно дорогой сервиз из саксонского фарфора на 12 персон, который когда-то украшал столовую коммерсанта из Баварии или Тюрингии. А может, и являлся частью обстановки старинного аристократического замка. Тарелки и супницы были украшены цветными с позолотой пейзажами на сельскую тематику и поражали почти нерукотворной белизной.

Между тем, заметив удивленное беспокойство на лице вышедшей на шум хозяйки дома, «Одесса» доверительно вполголоса сообщил ей:

— Вы не смотрите, Оленька, на бледный вид и розовые уши этих босяков[13]. Лёня знает, кому доверить ответственное дело. Эти амбалы-сороконожки только на вид малахольные, а в натуре большие мастера по части обращения со стеклянной тарой. Я их арендовал в одном милом гастрономчике, когда мальчики грузили ящики с водкой.

В этот момент один из работяг мрачно заявил пижону в клетчатом жакете, широкополой фетровой американской шляпе и лаковых штиблетах:

— Ты, мужик, мало нам за такую работу назначил. Ящики тяжеленные оказались. Надо бы прибавить.

— Может, тебя ещё в ресторан сводить, Сизиф гастрономовский? Сейчас! Айда два раза!

Но грузчик продолжал стоять на своём. Его тяжёлая нижняя челюсть непрерывно ходила так, будто он собирался разжевать несговорчивого клиента. Работяга даже пригрозил расколотить содержимое одного из ящиков, если наниматель не накинет им сверх обещанного ещё полтину на опохмелку.

На удивительно подвижном хитром лице «Одессы» появилось мудро-усталое выражение глубокого знания жизни, которое даётся человеку лишь войной и тюрьмой. Несколько глубоких шрамов на лбу и щеках Леонида, оставшихся на память о встрече с медведем-шатуном в прифронтовом лесу, придали его словам должную весомость.

— Ты не гони волну, дядя… Я до воины замкомпоморде[14] состоял на красе и гордости Черноморского флота — сейнере «Капитан Злобин». С тех пор от сильной качки мой характер сильно испортился. Дюже я озлобился на жизненное хамство во всех его цветастых проявлениях. Отсюда прими мой совет как премию: жить надо так, дядя, шебы не было мучительно больно за по глупости сказанные слова и потерянные с ними зубы. А залететь на неприятности ты всегда успеешь. Поверь моему опыту.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*