Виктор Николаев - Живый в помощи. Часть вторая .А помнишь, майор...
Виктор познакомился с Валеркой по прибытии на "Скобу". Тогда он машинально вскочил с кровати в пять часов утра. Рядом с его окном, напрягаясь во всю моченьку, задрав башку, орал ишак. Как оказалось, танкистам, как-то враз ощутившим острую тоску по родной русской деревне, захотелось на утренней зорьке пробуждаться петушиным криком. Петуха, естественно, не нашли. Заменили ишаком. Тот, сразу оценив армейское благополучие, сулящее ему сытую, долгую жизнь, стал с первого дня честно отрабатывать невиданную удачу — орал так, что просыпались даже все бандформирования, окружающие гарнизон. "Духи" под видом местных жителей пытались выкупить ишака и прибить, но их задумка была рассекречена. Ишака отстояли, а его аукционная стоимость резко возросла.
Помимо выполнения основных пилотских функций, Валерка был назначен зам. коменданта гарнизона. Комендантом был командир танковой роты, старший лейтенант Дима Чепурной. Назначенные на эту должность одним приказом, они с присущей офицерам добросовестностью приступили к выполнению своих нелегких обязанностей. С чего начинается театр? С вешалки. С чего начинается гарнизон? Правильно. С гауптвахты. Армия без гауптвахты, что театр без вешалки. Благодаря необузданной, расконсервированной энергии и немыслимой изобретательности в комендатуре, взятые в плен "духи", отработавшие свой перевалочный срок (гауптвахта была предназначена, в основном, для них), с трудом поверившие, что их не прибьют, на глазах обустраивали гарнизон и наперебой разбалтывали оперативной разведке все известные им секреты. Благополучие нуждающихся — дело рук самих нуждающихся. Попавшие к Димке с Валеркой на неделю "духи" переводились в Кабульскую тюрьму уже смиренными мастерами на все руки, с относительно устойчивым знанием русского языка. В обязательный перечень входили: "Ура", "товарищ-афганец", "подъем", "отбой", "стоять", "смирно", "виноват" и десять-пятнадцать других. Любой "дух" уже на пятые сутки обязан был разговаривать с конвоем только таким речевым оборотом. Особенностью пребывания на местной реабилитационно-исправительной базе было и такое: не докопал — не доел, не достроил — не доспал. На обед все было с пылу, с жару. Без ложек. Время на еду — пять минут. После обеда обязательный отдых — двадцать минут. Сюда входил туалет и сон. На вторые сутки пребывания в МРЦ (местном реабилитационном центре) "духи" умело делали кирпич из самана. Качество изготовленного проверялось ударом о голову мастера. На четвертые сутки пленные с удовольствием мастерили черенки для лопат и массу полезных поделок. Проверка качества та же: удар ниже спины. Спали на специальных кроватях, по росту. Сном руководил выбранный из их коллектива на пальцах дежурный. Он обязан был зорко следить за временным ночным графиком сна — пятнадцать минут на правом боку, пятнадцать — на левом, пятнадцать — на спине. Для этого он зычно кричал:
— Кру-у-у-гом!
Задержавшийся на перевороте дольше пяти секунд сменял дежурного. На Новый год нарушители не оставались без внимания, помогая личному составу гарнизона в уговаривании прибыть известных всему миру сказочных героев:
— Товарищ, Дед Мороз! Уважаемая Снегурочка! Товарищ, Баба Яга, придите к нам!..
Закавказский авиационный гарнизон все напряженнее держал нюх по ветру. Из Тбилиси, находящегося в 15 км от КПП, тянуло тревожным запахом. Привычные в здешних краях радушие и долгая сердечная говорливость пугающе исчезали на глазах. Первое настоящее знакомство с грузинской столицей у Виктора произошло несколько лет назад в метро. Тогда пожилой грузин сразу уступил смутившейся будущей маме, его жене, место:
— Садысь, дочка, садысь.
И долго смотрел на нее отцовскими глазами. Подобные отношения стали куда-то деваться. Это неприятно настораживало. В это не верилось, и этого не хотелось.
В городе стал проявляться сумгаитский и карабахский почерк. Виктор, вернувшийся с дневного патрулирования из Тбилиси, нервно ковырял вилкой штатную офицерскую яичницу. Он не верил тому, что видел весь день. Плакаты: "СССР — тюрьма народов" и "Русские, вон из Грузии" часто сменялись митинговыми криками партий национальной независимости Грузии, требовавших "выставить счет русско-советской империи, продолжающей ныне курс великодержавного шовинизма Романовых". Какой счет? Кому? От кого они все защищаются? Партий на глазах становилось больше, чем полков. Все, как один, вместе со всеми требованиями взахлеб доказывали, что "офицер — имя отвратительное". Мухи злились на арбуз, что не лезет в брюхо — все хотели накомандоваться всласть. С 4 апреля стало еще хуже. Перед Домом Правительства стали проходить непрекращающиеся митинги. 5-го апреля группа молодежи объявила голодовку. Виктор видел: работал все тот же сценарий — Сумгаит-Карабах-Кировабад... Шло единое кровавое обращение беды в природе. "Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою".
8 апреля. 9.00. К Дому Правительства начали прибывать группы людей, колоннами подходить ученики средних и старших классов общеобразовательных школ вместе с педагогами. Все пришли за полной независимостью. Здесь и сейчас.
Если что — национальное неповиновение. 13-15-летние мальчишки и девчонки, шмыгая носами и ежась от холодного ветра, хотели только этого. Не то прольют кровь. Ораторы, чтобы они не передумали на фоне всеобщего гвалта, нервничали, торопя их, в случае чего, немедленно умереть. "Триста арагвинцев", еще теснее прижавшись друг к другу, не знали, что именно им следует делать в первую очередь. Древняя святая Мцхета неодобрительно посматривала на всех. Каждый стоял в очереди "за свободой", ревниво следя, чтобы его не обманули и ему не досталось меньше всех.
8 апреля. 16 часов. У того же дома начали орать "Зиг хайль!". Два боевых брата, Егоров и Кантария, грозно смотрели вниз на происходящее с Рейхстага, стоя у Знамени Победы. Там, внизу, бесстыжая девка-политика "сняла покров, подняла подол... была видна нагота и стыд ее..."
9 апреля. 3.00. Начальник Тбилисского УВД подполковник Гвенцадзе через громкоговорящую связь предупредил, что в случае продолжения митинга последний будет пресечен силами войск. От микрофона он отошел уже "предателем и изменником" народа. Было проигнорировано и молитвенное обращение Святейшего и Блаженнейшего Католикоса, Патриарха Всея Грузии Илии II, призывавшего образумиться. Да, Ваше Святейшество, истинно, самая массовая секта, которую создал дьявол — это КПСС, при которой "без Бога нация — толпа. При любом правителе на троне". И пошло все Крест на Крест.
Опять русский Иван, как дурак, был поруган и заплеван. "В первых рядах митингующих, — писала одна из газет, — стояли специально сформированные отряды физически крепких мужчин и спортсменов, владеющих приемами борьбы. Митингующие применяли при сопротивлении от надвигающихся солдат заранее приготовленные металлические стержни, камни, бутылки, деревянные тараны, пики, ножи, обрезки металлических труб, самодельные взрывные и зажигательные устройства".
Через час на площади осталось лежать восемнадцать человек. Потери армии — штатные пустяки. Эх, православные, что же мы делим, "если нас крестят и отпевают на одном языке"... Если бы мы умели так любить, как убивать, армию давно бы распустили по домам. Сколько мужиков вышло бы на поля. Но хлеб теперь — пустое занятие.
В Тбилиси начало слетаться воронье, которое все делало с умыслом. Клевали с умыслом и выгодой. Боялись только за свою шкуру. С конвейера фирмы "Слухи" сошла очередная партия мощного оружия "СМИ-89" с пулями отравленного действия. Их характерные приметы: на них Креста нет! Излечиться после поражения от них можно только "молитвенной зачисткой души".
Через 24 часа в Тбилиси оказались все ведущие КПССоведы, торопливо вынесшие "законный" вердикт:
"В произошедшем 9 апреля 1989 года на площади у Дома Правительства виноваты Вооруженные Силы государства". Хотя "мертвые сраму не имут", личный состав армии, стоящий на той площади, говорит тебе, Председателю Комиссии Верховного Совета СССР по расследованию событий в Тбилиси:
— Анатолий, ты не прав!
Самый буйный расцвет всего на земле — если земля от всего этого на крови. Малоизвестный Рост, юрко прикинув все взглядом, рванул в бешеный рост, используя "убедительные" фотодоказательства "зверских действий Вооруженных Сил". Подлинно случившееся мужественно обосновал в своем расследовании Заместитель Главного военного прокурора СССР генерал-майор юстиции В. Васильев. Изучив действия генерала Родионова и его подчиненных в 120 томах следственного дела, он сделал вывод:
"Это удачно реализованная правительством провокация, грамотно построенная на плечах Советской Армии".
Мало кто обратил внимания на трагичную суть: по грешной, неспокойной земле шли скорбные покаянные дни Великого Поста.
0, всехвальная и предивная равноапостольная Нино, воистину великое украшение Церкве православныя и изрядное похвало народу Иверийскому, просветившая всю страну Грузинскую Божественным учением и подвиги апостольства победившая врага нашего спасения, трудом и молитвами насадившая зде вертоград Христов и возращая его в плод мног.
