Николай Дмитриев - Третья причина
Лёгкий шорох в углу заставил Петра поспешно обернуться. Одна из шкур, сплошь висевших по стенам, отогнулась, и в комнату вошёл пожилой негр в яркой одежде.
— Сит даун, плиз, — произнёс негр на обычном пиджин-инглиш и гостеприимно показал на укрытый ковром помост.
От неожиданности Пётр вздрогнул и, как во сне, послушно опустился на указанное место…
* * *Мiнiстерство Фiнансов
Одесская Таможня
№ 841
г. Одесса
Дата: Августа 25 дня, 1890 г.
г. Начальнiку Жандармского Управленiя
г. Одессы
Имеем честь уведомiть Ваше Высокоблагородiе, что по установленiю наблюденiя за багажом пассажiров коммерческiх пароходов и паруснiков, согласно Вашего цiркуляра за № 967, нiкакiх бумаг, упомiнавшiхся в имеющемся прi цiркуляре перечне обнаружiть не удалось.
Членъ Таможнi Голесiнскiй
Секретарь Капiтанакi
* * *Норман внимательно присматривался к человеку, стоявшему перед ним. Серый полотняный костюм незнакомца был изрядно потрёпан, ремень, с оттягивавшим его патронташем, потерял цвет и растрескался, а на грязном пробковом шлеме с правой стороны виднелся коричневый отпечаток трёх пальцев, как будто шлем поправляли рукой, испачканной кровью.
Капитан ещё раз скользнул взглядом по странной фигуре и против воли задержал взгляд на ногах. Сапоги в отличие от всего прочего были новые. Длинные, до самых подколенок голенища наверху затягивались ремешком, а по внешней стороне голени насчитывался добрый десяток кнопок.
— Ну, насмотрелись? — незнакомец усмехнулся, небрежно скинул с плеча длинноствольное ружьё и картинно опершись на него, представился: — Гарольд Мартин, охотник.
— А, так это вы… — удивлённо протянул Норман и, в свою очередь, отрекомендовался: — Капитан Рид, к вашим услугам.
— О, благодарю, — Мартин снова усмехнулся. — Ну, тогда проведите меня, пожалуйста, к полковнику Бенсону, у меня важное сообщение…
Прослышав о появлении охотника Мартина, все офицеры поспешно собрались в доме полковника. Столпившись возле стола, они внимательно слушали, как Мартин, не стыдясь своего непрезентабельного вида, без тени смущения оперировал картой полковника:
— Джентльмены, как вы знаете, я, по просьбе майора Сикарда, несколько дней следил за караваном Шаво. В последнее время у меня создалось впечатление, что они вовсе не собираются возвращаться в миссию Бюше…
— Тогда куда же они идут? — Сикард, опираясь рукой о стол, провёл пальцем по маршруту, который только что показал Мартин. — Похоже, этот Шаво прёт прямо к нам в гости…
— Так, майор, — подтвердил догадку Сикарда Мартин, — они вот-вот должны подойти сюда. Я опередил их примерно на час.
— Джентльмены, не будем терять времени, — Бенсон жестом предложил всем подойти ближе. — Кажется, в данном случае нам надо кое-что обсудить…
После инструкции, услышанной от полковника, Нормана охватило двойственное чувство. Свернув неожиданно к форту, Шаво сразу нарушил все расчёты Бенсона, зато у Рида появилась исключительная возможность проверить свои собственные предположения, и потому, когда аскари Шаво, сопровождавшие носильщиков, появились в воротах форта, Норман облегчённо вздохнул.
— Кажется, Томбера с ними нет… — Сикард, ожидавший караван с не меньшим нетерпением, чем Рид, выглянул в окно и, убедившись, что предположение верно, выжидательно посмотрел на стоявшего рядом Нормана.
В свою очередь, капитан так же внимательно присмотрелся к сгрудившимся посреди двора людям, приветствовать которых вышел сам Бенсон, и пожал плечами.
— Не вижу необходимости что-то менять, но это я учту обязательно…
Шаво чувствовал себя превосходно. Прежде всего он сообщил, что в восторге от Африки, путешествия и охоты, потом, вспоминая встречу на пароходе, сначала обращался только к Сикарду, выскочившему вслед за Бенсоном, а когда в его цветистом рассказе зазвучала патетика, уделил максимум внимания полковнику, как бы подчёркивая, что такие речи могут быть обращены только к собеседнику высшего ранга.
Выслушивая разглагольствования мсье Шаво, полковник Бенсон оставался непоколебимо спокойным, в то время как Сикард всячески демонстрировал, что он в восторге от такой неожиданной встречи, от рассказа и, прежде всего, от самого мсье Шаво. Именно эта кажущаяся непосредственность дала ему возможность в удобный момент задать французу, вроде как из простого любопытства, каверзный вопрос:
— Мсье Шаво, простите, никак не могу понять, что можно нести в таких длинных ящиках?
— О ля-ля! — весело воскликнул Шаво. — Я решил, что это лучший способ транспортировать слоновую кость.
За время разговора собеседники с середины двора незаметно, как бы сами по себе, а на самом деле специально, переместились к самому входу в дом, где за дверью по предварительному условию до нужного момента скрывался капитан Рид. Фраза Сикарда была условной, дослушав ответ француза, Норман широко распахнул дверь и, глядя прямо в глаза опешившему от неожиданности Шаво, с усмешкой спросил:
— А где же оружие?
— Что?.. Оружие?..
То ли от внезапного появления Нормана, то ли от вопроса, заданного в лоб, Шаво на какой-то момент растерялся, но тут же взял себя в руки, по очереди посмотрел на английских офицеров, потом на только что подошедшего лейтенанта Гуро и холодно произнёс:
— Какое оружие, джентльмены? Я не понимаю о чём речь…
— Какое? Сто пятьдесят винтовок «Гра»! — продолжал наступать Норман. — И не говорите мне, что их не было, так как я сам видел их в этих самых ящиках ещё в трюме «Зуава»!
— А-а-а, так это вы следили за мной?.. — криво усмехнулся Шаво и на удивление резко сказал: — Тогда спросите об этом у своего наёмника. Его имя Томбер. Или нет?.. Так зовите его сюда и начнём откровенный разговор!
Неожиданное заявление заставило англичан переглянуться, и Норман, мгновенно поняв, что дело значительно усложняется, несколько сменил тон:
— Мсье Шаво, откровенный разговор начать можно. На пароходе я интересовался не столько вашим грузом, сколько господином Томбером. Кто он такой и, кстати, где он?
— Это я тоже хотел бы знать, — презрительно пожал плечами мсье Шаво, — и довожу до вашего ведома, джентльмены, что Томбер исчез в неизвестном направлении, а лейтенант Гуро и наш охотник Менс полностью подтвердят мои слова.
— Ни капельки в этом не сомневаюсь, — с явной издёвкой произнёс вмешавшийся в разговор майор Сикард и тем же тоном закончил: — Если это так, то вы, мсье Шаво, кажется, тоже имеете желание выяснить свои отношения с мсье Томбером. И потом, оставлять белого, кто бы он ни был, один на один с туземцами, мы просто не можем…
— Полностью с вами согласен, майор! — с искренней готовностью отозвался Шаво.
— Тогда, — Сикард удовлетворённо кивнул и, обращаясь уже ко всем, продолжил: — следует немедленно послать людей по следам этого Томбера и найти или его, или хотя бы точно выяснить, куда он делся. Вы согласны, джентльмены?
— Да, — понимая, что вопрос обращён прежде всего к ним, лейтенант Гуро и мсье Шаво отозвались первыми.
— Я предлагаю, — Сикард доверительно взял Шаво за локоть, — немедленно отправить вашего Менса и нашего охотника Мартина с отрядом на поиски Томбера…
— Вот и займитесь этим, — уже тоном приказа произнёс Бенсон и сразу же, указав на вход в дом, сделал приглашающий жест. — Прошу вас, господа…
* * *Глаза Петра приспособились к полумраку, и теперь все детали обстановки были видны до мельчайших подробностей. И шкуры на стенах, и ковёр на помосте резко отличались от всего виденного до сих пор, но как раз обстановка сейчас меньше всего интересовала Шкурина.
Здесь, в местах, куда редкий смельчак отваживался заглянуть в одиночку, пожилой негр говорил с ним по-английски. Правда, слова он произносил не совсем правильно и порой Пётр понимал его с трудом, но, вне всякого сомнения, этот человек бывал там, где говорят на языке, употребляемом во всех портах мира.
Внимательно слушая то, что говорил ему собеседник, Пётр исподволь присматривался к нему. Короткие, курчавые волосы не закрывали высокого, с небольшими залысинами лба, а совершенно седая борода подковой огибала подбородок, упираясь в крутые, выступавшие вперёд скулы.
Такое внимание со стороны Шкурина конечно же не укрылось от вождя. Он усмехнулся, отодвинулся к краю помоста и неожиданно достал из-под шкуры карабин Петра. Умелым движением он открыл затвор и один за другим выкинул на ковёр остававшиеся там патроны.
Потом выстроил рядышком все семь штук и, хитро посмотрев на Петра, спросил:
— Скажи, мхашимиува,[7] куда ты шёл?
Пётр захватил ладонью ставший внезапно тесным воротник рубахи. Не зная, как объяснить, что с ним произошло, Шкурин растерялся.
