Александр Лукин - Операция «Дар»
На хуторе Николай Иванович получил из штаба отряда новые погоны и новые документы. Зная, что немцы наверняка будут искать по всей округе неизвестного обер-лейтенанта, мы «присвоили» Паулю Зиберту очередное воинское звание — капитана (гауптмана). Правда, ни в одном из фашистских отделов кадров офицерского состава об этом ничего не знали.
— Глядишь, кончу войну полковником, — заметил Николай Иванович по этому поводу связному, доставившему ему пакет.
В новом обличье он и тронулся в путь. На улице Коперника автомобиль остановил патрульный пост.
— Ваши документы, господин гауптман!
Кузнецов предъявил документы на себя, шофера и путевой лист (тоже, разумеется, новый). Внимательно просмотрев бумаги, проверяющий офицер разрешил ехать дальше.
Через двести метров снова окрик:
— Хальт! Документы!
— В чем дело? — рассердился Кузнецов. — У нас только что проверяли.
Жандармский подполковник ничего не ответил. И, только просмотрев документы, сказал:
— Извините, гауптман. Мы ищем террориста обер-лейтенанта. Сегодня вас будут останавливать на каждом шагу. Сами понимаете — служба…
Проехав несколько десятков метров, Кузнецов приказал Струтинскому свернуть в переулок и остановиться.
— Зачем? — удивился Коля. — Ведь у нас все в порядке, поедемте прямо к Вале.
Кузнецов отрицательно покачал головой.
— Зарываться не стоит. Нужно переждать. Давай-ка поможем немцам.
Оставив «адлер» в переулке, Кузнецов и Струтинский вышли на улицу. Через пять минут они остановили какую-то машину.
— Хальт! Прошу предъявить документы!
— Но, господин гауптман, у нас только что проверяли и сказали, что все в порядке, можно ехать дальше.
Кузнецов, просматривая бумаги, лишь с сожалением пожал плечами.
— Извините, господа. Но мы ищем террориста обер-лейтенанта. Сегодня вас будут останавливать на каждом шагу. Сами понимаете…
Николай Иванович козырнул и, вернув бумаги, разрешил пассажирам машины ехать дальше — до следующего поста.
Через пятнадцать минут Кузнецов вошел во вкус своей новой работы и проверял документы с дотошностью и сноровкой заправского жандарма.
Около часа Кузнецов и Струтинский останавливали все проезжавшие по улице автомобили. И никто не проявил и тени сомнения по поводу их полномочий. Такова уж была сила слепого повиновения властному тону в гитлеровской армии.
Им уже порядком надоело это занятие, когда по улице промчался эсэсовский мотоцикл и офицер, сидевший в коляске, на ходу выкрикнул:
— Можете быть свободны, гауптман! Дополнительные посты снимаются! Проверка закончена.
Понимающе махнув эсэсовцу рукой, Кузнецов спокойно сказал:
— Ну что ж, Коля, потрудились, едем к себе.
Теперь их никто уже не останавливал.
…После похищения Ильгена, взрыва на вокзале и невероятного по дерзости убийства Функа гитлеровцы в Ровно совсем потеряли головы. Паника достигла предела. Среди перепуганных немцев ходили самые невероятные слухи о «большевистских террористах», якобы наводнивших город и беспощадно уничтожающих высокопоставленных лиц. По всему городу начались повальные облавы, документы проверяли не только у местных жителей, но и у солдат и офицеров. «Террористы» мерещились повсюду: жителям запрещали выходить из домов позже шести часов вечера, ходить группами больше двух человек, носить чемоданы, свертки, сумки и даже держать руки в карманах.
Целыми днями по улицам разъезжали автомобили с громкоговорящими установками: жителей убеждали помогать властям в поимке «террористов».
А наши разведчики готовили уже новые удары по фашистским захватчикам.
* * *Трудно, очень трудно писать — даже двадцать лет спустя — о героях «невидимого фронта». Это были советские патриоты, беззаветно преданные Родине и Коммунистической партии, мужественные и до дерзости храбрые, самоотверженные и стойкие. Они внесли свой вклад во всенародное дело разгрома злейшего врага человечества — германского фашизма.
Как измерить свершенное ими в глубоком тылу врага под покровом строжайшей тайны и секретности?
Уральский инженер Николай Кузнецов совершил ряд неслыханных по смелости и отваге подвигов, каждый из которых достоин того, чтобы навеки сохраниться в памяти народной. Скромный сельский учитель комсомолец Авраамий Иванов одним из первых достал документальное подтверждение подготавливавшегося гитлеровцами в 1943 году крупнейшего наступления на Курской дуге. Две молодые советские женщины Лидия Лисовская и Майя Микота не остановились перед тем, чтобы пожертвовать своим добрым именем и прослыть предательницами в родном городе. Они шли на это, чтобы советское командование регулярно получало бесценную информацию о планах врага.
Не жажда приключений и славы вела наших разведчиков-чекистов на бессмертные подвиги. Думал ли скромнейший Николай Кузнецов в те минуты, когда его плечи жгли погоны гитлеровского офицера, о чем-либо, кроме того, чтобы успешно справиться с заданием? Могло ли ему прийти в голову, что спустя годы в разных городах страны ему воздвигнут памятники, а самое имя его станет легендой?
Это были простые советские люди. Все время находясь под угрозой гибели в застенках гестапо, они боролись, любили, мечтали о будущем — светлом будущем своей страны, сквозь бури и штормы идущей к коммунизму. Они видели это будущее в самые тяжелые для нашей Родины дни, на захваченной врагом земле, которую топтал фашистский сапог. Презирая смерть, они выстояли и победили.
Примечания
1
Обергруппенфюрер — эсэсовское звание, соответствующее чину генерал-полковника в гитлеровской армии.
2
Рейхсфюрер — имперский руководитель СС — высшее эсэсовское звание, равное званию рейхсмаршала, которое носил Геринг.
3
Заздравное приветствие.
4
Фольксдойче — местные жители немецкого происхождения. Пользовались в период оккупации различными льготами.
5
Гау — область.
