А Федотов - Разведчики в тылу врага
Разведчики Верного с каждым днем накапливали опыт. Командование получало все новые и новые сообщения о взрывах железнодорожных эшелонов, совершенных группой.
16 сентября в 20 часов южнее станции Сейтлер был взорван эшелон с автотранспортом, шедший на Джанкой. Уничтожено 10 вагонов, паровоз, большое количество техники и живой силы противника. Движение приостановлено на 15 часов.
25 сентября в час ночи взорван тяжелогруженый эшелон, шедший на Джанкой. Уничтожено 17 вагонов с живой силой и техникой противника. Движение прервано на сутки.
5 октября в 23 часа 45 минут в четырех километрах севернее станции Сарабуз группа Анненко взорвала тяжелогруженый эшелон. Уничтожен паровоз, 16 вагонов и много живой силы и техники противника. Движение прекращено на 20 часов.
31 октября группа Добровольского, опираясь на помощь патриотов, работавших вместе с Симой Кляцкой в МТС, взорвала крупную Зуйскую МТС, обслуживавшую немцев. Уничтожено 37 магнето от тракторов, приготовленных к отправке в Германию, большое количество запасных частей и инструмента.
20 ноября в 20 часов в двух километрах южнее станции Китай взорван тяжелогруженый эшелон, шедший в Симферополь. Уничтожен паровоз и 13 вагонов с живой силой и техникой противника. Движение приостановлено на 14 часов.
Этих нескольких примеров достаточно для того, чтобы понять, в каком смятении находились немецкое командование и жандармерия. Карательные отряды свирепствовали. Всюду проводились поголовная проверка населения и обмен документов. Был издан приказ, предписывающий сжигать в степях кукурузу, стебли, кустарник и высокую траву, усилить охрану железных и шоссейных дорог, приложить все силы к вылавливанию и уничтожению советских партизан, разведчиков и всех, кто помогает им.
Оставаться дольше в землянке на «сиреневом островке» было опасно. Нужно было искать новое место базирования.
Группа Верного должна была не только ослаблять тыл врага, не только взрывать железные дороги, склады и уничтожать живую силу и технику противника, но и добывать сведения о его планах и намерениях, о численности его войск, дислокации, вооружении и т. д.
Огромную помощь разведчикам оказывали советские патриоты, ненавидевшие захватчиков. Уже на второй неделе работы разведчиков в тылу врага командование начало получать от них нужные сведения.
19 сентября Илюхин сообщил в штаб: «Симферополь минируется, население срочно эвакуируется, базары закрыты, по городу облавы, задержанных увозят в неизвестном направлении».
«С 3.00 15.9 по 5.00 16.9 в сторону Джанкоя прошли 14 эшелонов с войсками и техникой противника, в сторону Керчи — 6 эшелонов. По шоссе на Джанкой прошли 400 крытых груженых автомашин. Скот эвакуируется на север. Охрана железных дорог усилена».
20 сентября Федор передал: «Идет сильная эвакуация населения из Симферополя в Николаев; поезда на Джанкой забиты до отказа машинами».
Для срыва эвакуации немецких войск из Джанкоя, Зуи, Симферополя командование приказало Илюхину усилить разведку противника и активизировать действия по выводу из строя железнодорожных станций и дорог.
Для выполнения этих задач Федор остро нуждался в помощи советских патриотов. Поэтому приказал всем разведчикам внимательно приглядываться к жителям соседних сел, а сам решил встретиться с Симой Кляцкой, о которой рассказывал Толя Добровольский.
Патриотка Сима
Сима Кляцкая жила на северной окраине поселка Тереклы-Шейх-Эли, в маленьком домишке под одной крышей с сараем.
25 сентября, когда совсем стемнело, а луна спряталась за тучу, Илюхин с двумя товарищами — Добровольским и Сашей Вуколовым бесшумно подошли к домику Кляцкой. Они перелезли через плетень, Саша залег с автоматом у изгороди для наблюдения, а Федор с Толей пересекли небольшой двор и подошли к крыльцу. Окна были закрыты ставнями. Сквозь щели проникал свет,
Анатолий поднялся по ступенькам крыльца, прислушался и постучал. Ответа не было. Постучал еще раз. Скрипнула дверь, и голос в сенях спросил:
— Кто там?
Толя сразу узнал голос Симы.
— Это я. Помните, был у вас в пятницу, — тихо ответил Толя.
Женщина молчала и не открывала дверь, видимо, вспоминала.
— Помните, меня зовут Толя, Анатолий, — повторил он еще раз.
— А, Толя! — воскликнула она радостно.
Женщина вытащила железный засов и открыла настежь дверь. Федор в одно мгновение окинул глазом простую обстановку низенькой комнаты.
— Я не один, я со своим другом, вы не бойтесь, — поспешил сообщить Толя.
— Проходите, — пригласила хозяйка.
Как только разведчики вошли в избу, Сима закрыла дверь на крючок и прошла к столу. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Невысокая, стройная, красивая женщина со смуглым круглым лицом и большими черными глазами; темные волосы коротко острижены. На крепких, загорелых ногах — мужские галоши.
— Я укладывала спать малыша, да и сама задремала, — проговорила Сима. — Садитесь, пожалуйста. Муж на работе. Он — тракторист МТС, сегодня не придет, останется там ночевать. У него очень много работы. Вы можете говорить со мной обо всем. Кроме меня и моей малютки, никого в доме нет.
Высказав все сразу, как бы на одном дыхании, женщина осторожно опустилась на стул. Разведчики сели рядом.
— Что же это я! — спохватилась вдруг Сима. — Борщ у меня еще совсем горячий. Наверное, есть хотите. — И она поспешила к печи.
— Не беспокойтесь, не нужно, спасибо. Борщ мы попробуем как-нибудь в другой раз, — сказал Федор. — Мы к вам по очень важному делу.
Женщина повернулась к ним, держа в руках горячий горшок. Лицо ее выражало обиду. Федор решил, что зря обижает женщину, и, улыбаясь, согласился поужинать.
За ужином разведчики узнали, что до войны Сима работала комбайнером в МТС и ее бригада неоднократно отмечалась в газете «Красный Крым» за отличные показатели в работе и досрочное выполнение плана. Сейчас она также работает в МТС. Туда часто обращаются немецкие офицеры и жандармерия за запасными частями или с приказом отремонтировать машины. Трудно сказать, почему, но и она и муж находятся вне всякого подозрения у немецких властей.
Федор исподволь наблюдал за каждым взглядом, за каждым движением Симы. Женщина внушала доверие, и Федор осторожно спросил:
— Скажите, Сима, если бы к вам в дом пришли советские воины, что бы вы стали делать?
Глаза ее засветились неподдельной радостью, и, улыбнувшись, она ответила:
— Да, я встретила бы их, как родных братьев, накормила бы их горячим борщом и уступила им свою комнату.
Федор в упор посмотрел на женщину и снова спросил:
— Хотели бы вы, Сима, помочь своей Родине?
У Симы не было больше сомнения. Она поняла, что перед нею — представители родной Советской Армии, и с готовностью ответила:
— Да, конечно же! Я сделаю все, что в моих силах, И за мужа вы не беспокойтесь. Он хороший человек.
На следующий день Федор опять пришел к Кляцкой. За чашкой чая снова полилась непринужденная беседа. Однако Сима чувствовала, что Федор держит себя настороженно. Простая и бесхитростная, она не знала, как убедить его в своей честности и преданности. И потому сказала ему прямо:
— Вы не бойтесь, доверяйте мне. И прошу, поручите какое-нибудь задание, а я его выполню, вот увидите.
Илюхин начал с малого. Он дал Симе денег и поручил купить для разведчиков продукты и достать медикаменты, в первую очередь йод. Это задание Сима успешно выполнила. Тогда Федор поставил перед ней следующие задачи: помочь разведчикам добыть сведения о противнике в близлежащих районах. Сима должна была также укрывать разведчиков, доставать им продовольствие.
В маленькой землянке на «сиреневом островке» едва умещалось девять человек. Приходилось спать вплотную друг к другу. Здоровье капитана Тимофеева резко ухудшилось. Плечевой сустав распух и сильно болел. Ныла вся рука. Появились головные боли и жар в теле. По вечерам его знобило. Охапка сена, положенная на него, не согревала. Больной ослаб, почти ничего не ел, не спал.
Лежавший рядом с ним Федор тоже не мог заснуть. Его беспокоила судьба Тимофеева. «Что делать? Отправить капитана на Большую землю пока нет никакой возможности. А что, если устроить его у Симы?» К этой мысли Верный возвращался уже не раз. Однако имеет ли он право доверить жизнь товарища, офицера-разведчика еще недостаточно знакомой женщине, о которой он знает только то, что она сама рассказала о себе? А что, если она подведет разведчиков, вольно или невольно выдаст их? Ведь тогда погибнет не только Тимофеев, но и вся группа. Федор вспомнил до мельчайших подробностей все встречи с Симой, все разговоры с ней, ее наружность, поведение, ее лицо и глаза. Нет, ничего подозрительного в этой спокойной, выдержанной и ласковой женщине не было.
