Александр Широкорад - Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь
14 февраля подводная лодка М-96, стоявшая у набережной Тучкова (Ленинград), получила попадание снаряда и затонула. Лодка была поднята спасательным судном «Коммуна» и через 6 месяцев вступила в строй. Стоявшая рядом подводная лодка М-97 была повреждена осколками снарядов.
26 февраля два снаряда попали в канонерскую лодку «Красное Знамя», стоявшую на Неве в районе моста Володарского. Поврежден корпус и механизмы.
18 марта во время артиллерийского обстрела в здания Эрмитажа попало шесть снарядов и четыре снаряда в непосредственной близости. Пять снарядов попало в крыши, пробило их и разорвалось на чердаке, причем пострадало 400 кв. м кровли, повреждены стропила и чердачные перекрытия. От попавших в здание Зимнего дворца и упавших рядом с ним снарядов разбито до 3000 стекол и нанесено большое количество повреждений кладке и штукатурке фасадов и внутренних помещений Зимнего дворца.
21 марта с 14 ч. 00 мин. до 14 ч. 07 мин. 768-й тяжелый артиллерийский дивизион вермахта произвел пятью орудиями налет по мебельной фабрике и машиностроительному заводу, выпущено 50 снарядов. Наблюдался сильный дым, который стал уменьшаться только к 17 ч. 30 мин. В 14 ч. 39 мин. дивизионом был произведен один выстрел, с 16 ч. 20 мин. до 16 ч. 37 мин. – шесть выстрелов беспокоящим огнем по автомобильным колоннам на ледовой дороге Кронштадт – Горская. Грузовики во время обстрела увеличили ход и интервалы между машинами. Вечером наблюдались два пожара в Ленинграде.
28 марта германская артиллерия открыла интенсивный огонь по Морскому полигону. Попаданием снаряда была выведена из строя 356/52-мм пушка.
На следующий день, 29 марта, около 6 часов утра артиллерийский снаряд попал в вагон с аммоналом, стоявший на железнодорожной станции Ржевка (вблизи НИМАПа). Аммонал сдетонировал и вызвал детонацию взрывчатки еще в семи вагонах. Прогремел огромной силы взрыв, а спустя несколько минут – второй взрыв. «Сила взрыва была такова, что скаты вагонов летели за сотни метров, а все деревянные постройки вокруг вокзала превращались в щепки и горели. Взрывы и пожар продолжались до самого вечера. Невозможно было подойти на расстояние ближе 500 метров. Много зданий было разрушено, погибли сотни людей». [35]
Взрыв был слышен по всему города. Очевидец В.С. Фудалей писал: "Я в это время закрылся одеялом. Тряхануло здорово. Когда вылез из-под одеяла, на мне лежала оконная рама, одеяло было местами рассечено осколками стекла, а над головой я увидел предрассветные звезды. Взрывная волна просто перевернула наш дом, а это был генеральский дом, построенный еще перед революцией. Со всеми службами, даже ледник-погреб был сделан железобетонный и засыпан землей по самую крышу. Мы спали дома – проснулись на улице. Выскочили из остатков дома. Рядом была землянка солдат, которые обслуживали зенитную артиллерию, они нас к себе пустили. Я бежал босиком по снегу, в землянку набилось много детей и взрослых. Когда немножко поутихло, люди стали вылезать, доставать что-то из одежды в развалинах. Многое горело, люди тушили…
Старшего мастера 3-го ремесленного училища при ЛМЗ, который жил тогда на Кондратьевском проспекте, сбросило взрывом с койки, а Веру Инбер разбудило на площади Льва Толстого. В районе улицы Лазо деревянный дом подпрыгнул и сместился несколько с прежнего места". [36]
Недалеко от места взрыва стоял эшелон с машинами и механизмами от сторожевого корабля «Вихрь». Взрыв раскидал устройства «Вихря». После на этом корабле установили машины с потопленного 2 сентября 1942 г. однотипного СКР «Пурга».
Еще 26 февраля 1942 г. командующий германским 1-м воздушным флотом генерал Келлер выдал директиву штабы 1-го авиакорпуса: «Командованию 1-го авиационного корпуса надлежит подготовить следующие разведывательные и боевые действия с целью уничтожения частей русского флота, находящегося в Финском заливе. Незадолго до вскрытия льда в Финском заливе находящиеся там тяжелые корабли русского флота должны быть уничтожены одновременным сосредоточенным ударом пикирующих бомбардировщиков, охраняемых истребителями. 1-й авиационный корпус может рассчитывать на то, что для проведения этой операции ему будет придана еще одна бомбардировочная группа».
Командиру 1-го авиакорпуса генералу Фёрчстеру Келлер приказал представить расчеты о предполагаемом составе сил и план атаки объектов. Срок выполнения полученной директивы был определен до 1 марта. По некоторым данным, Гитлер лично распорядился уничтожить корабли Балтийского флота.
Согласно плану, разработанному штабом 1-го авиакорпуса, в первую очередь намечалось уничтожить линкор «Октябрьская Революция», затем легкий крейсер «Киров» и минный заградитель «Марти». За два дня до массированного удара дальнобойная артиллерия должна была подавить противовоздушную оборону около стоянок кораблей, а огонь должен был корректироваться самолетами Hs-126 под прикрытием истребителей.
26 марта командующий 1-м воздушным флотом генерал Келлер приказал организовать учения. Для отработки экипажами самолетов заходов для атак и бомбометания на льду одного из замерзших озер были в натуральную величину построены контуры боевых кораблей Балтийского флота, расположенные в соответствии с местами их стоянок на Неве.
28 марта по 1-му авиакорпусу был издан приказ, в котором говорилось: «Фюрер приказал, чтобы тяжелые русские боевые корабли, находящиеся в Ленинградском порту, были в начале ледохода уничтожены соединениями 1-го авиакорпуса». Операция под кодовым названием «Битье льда» («Ледовый удар») назначалась на 4–5 апреля 1942 г.
Цели были поделены между авиагруппами. По линкору «Октябрьская Революция» и крейсерам «Киров» и «Максим Горький» должны были наносить удары пикировщикиJu-88А из III эскадрильи эскадры KG1 иJu-87D из III эскадрильи эскадры StG1. «Юнекерсы» должны были сбросить на советские корабли фугасные бомбы SC1000 и бронебойные бомбы РС1000 и РС1400. Самолеты Ю-87D из I и II эскадрилий эскадры StG2 должны были бомбить минный заградитель «Марти» и остальные корабли. Целями для бомбардировщиков Хе-111Н из I и II эскадрилий эскадры KG4 были позиции советских зенитных батарей. Общее истребительное прикрытие осуществляли самолеты Ме-109F из I и II эскадрилий эскадры JG54.
4 апреля с 18 ч. 15 мин. до 20 ч. 00 мин. 132 бомбардировщика (62 Ju-87D, 33 Ju-88 и 37 Хе-111) под прикрытием 59 истребителей Ме-109 бомбили корабли, стоявшие во льду в Ленинградском порту и на реке Неве. Всего немцы сбросили около 230 фугасных и бронебойных бомб, из которых лишь 72 взорвались в непосредственной близости от кораблей, а 16 – у стоянки бригады подводных лодок.
При этом главная цель немцев – линкор «Октябрьская Революция» – практически не пострадал. Ни одна бомба не попала в корабль. От близких разрывов бомб был убит 1 человек и ранено 8, выведены из строя две пулеметные установки.
Больше всех пострадал крейсер «Киров». В 18 ч. 50 мин. в него попала авиабомба, прошла сквозь корабль и взорвалась у его борта.
Крейсер «Максим Горький», стоявший у моста Лейтенанта Шмидта, получил небольшие повреждения от осколков авиабомб.
Минный заградитель «Марти» не пострадал вообще. От близких разрывов бомб получил легкие повреждения осколками эсминец «Свирепый», подводные лодки М-79, П-2 и П-3, плавучий док № 508, кабельное судно «Кабельный» и 200-тонный кран у завода № 189.
Несколько небольших бомб попали в здание Адмиралтейства и склад ВВС Балтийского флота. Пострадали жилые дома на набережных. На берегу погибло 116 и ранено 311 человек.
По данным советской ПВО было сбито 25 германских самолетов. Немцы же утверждают, что 4 апреля не было сбито ни одной машины. Судя по всему, безбожно врут обе стороны.
В целом операция «Битье льда» можно оценить как полный провал – Балтийский флот получил булавочный укол.
Следует заметить, что авианалет 4 апреля проходил при активной поддержке германской дальнобойной артиллерии.
Вновь процитирую журнал 768-го тяжелого артдивизиона резерва главнокомандования вермахта: "Между 17.00 и 17.30 имел место крупный налет пикирующих бомбардировщиков под прикрытием истребителей – (всего до 100 самолетов) на Петербург, особенно на находящиеся в устье Невы советские военные корабли. На долю артиллерии РГК выпало подавление петербургской зенитной артиллерии. В рамках общей задачи дивизион должен был своими тремя батареями подавить три зенитные батареи в Петербурге юго-восточнее Невы.
Так как цели были невидимы, то для проверки особых и атмосферных влияний были установлены пристрелочные цели, находящиеся в военных объектах вблизи района цели. Разрывы у пристрелочных целей были в двух случаях установлены двойной засечкой. На основе оценки результатов к рассчитанным с поправкой на особые и атмосферные влияния расстояниям было добавлено 300 м. Так как пристрелка, вследствие большой отдаленности целей, не дала более точных результатов, то район целей обстреливался с рассеиванием 400 м по длине, 6 м по сторонам, дымообразование и разрывы наблюдались во время стрельбы и после нее.
