Иван Ваганов - Солдатская доблесть
— Мазило! — зло крикнул командир орудия.
Но Виктор уже поправил нечаянно сбитый отражатель панорамы, сделал доводку, выстрелил — и вражеский танк вспыхнул.
И хотя долго шел поединок с вражескими танками, не раз приходилось менять огневую, усталости Виктор не чувствовал. А когда наша пехота поднялась в атаку и к пушке лихо подкатил Морковкин, Виктор, заменив раненого командира орудия, крикнул:
— Вперед!
Виктор Филиппович не подсчитывал, сколько раз потом доводилось вот так же бежать бок о бок с пехотинцами, прорывая вражеские укрепления. Разве запомнишь все атаки и контратаки. Но свой первый фронтовой день, первый экзамен, где испытывалась воля и мужество каждого бойца расчета, сохранил в памяти.
…Давно уже позади та деревенька, на окраине которой произошло боевое крещение Виктора. Пушка Шлыкова крепко вошла в боевые порядки пехоты. В одном из сражений был ранен шофер Морковкин, сгорела автомашина. Расчету пушку далеко не укатить, а без нее артиллеристу — смерть. Пришли на помощь пехотинцы, впряглись в лямки и потянули. Бригада вошла в село, расположенное на крутом берегу реки. Там, за рекой, город Клинцы. Завладеть переправой не удалось: попали под огонь противника.
Вечером разразился ливень. Река почернела, вздулась. «А если под шум дождя и свист ветра переправиться на тот берег?» — подумал Виктор Шлыков.
Своими мыслями он поделился с лейтенантом Хардиковым, тот посоветовался с командиром батареи.
К утру, разобрав амбар, батарейцы соорудили плоты, вкатили на них пушки, боеприпасы и под шум проливного дождя переправились на другой берег За артиллеристами перебрались пехотинцы.
Двадцать одно немецкое орудие, около пятидесяти пулеметов, пятьсот пленных, исправная переправа, освобожденный город Клинцы, — таковы итоги этой смелой переправы.
3Бригада заняла огневую на подступах к городу Гомелю. Только успели окопаться, как раздался тревожный голос:
— Танки!
От окопа к окопу, от пушки к пушке торопливо пробежала команда:
— По танкам огонь!
Тотчас заухали все пушки дивизиона. Но танки, сверкая вспышками огня, все ползли и ползли вперед. Эвакуирован в тыл тяжелораненый лейтенант Хардиков, унесли в санчасть подносчика снарядов Ершова и заряжающего Приданникова. Из всего орудийного расчета осталось двое: недавно вернувшийся из госпиталя сержант Контырев и Шлыков, но пушка продолжала разить врага. Метко разили захватчиков и остальные пушки дивизиона, и враг не выдержал, отступил.
После этого жаркого боя на груди у Шлыкова появилась первая награда — медаль «За отвагу».
Трудно сказать, какой час, день или бой определили военную специальность Шлыкова. Известно одно, что после боев под Уничем Виктор Филиппович стал истребителем вражеских танков. Впервые «тигра» он увидел под Киевом на окраине Дарницы. Виктор долго ходил вокруг трофейной машины. По старой привычке слесаря ощупывал гусеницы, болты, не раз нырял в откинутый люк. Измерял толщину брони, диаметр пробоины. А вскоре расчету Шлыкова пришлось иметь дело с «тигром».
Шел февраль 1944 года. Дни стояли пасмурные. Хлопьями валил снег, налетал пронзительный ветер. На окраине села Петровка, расположенного западнее Киева, разгорелся тяжелый бой. «Тигры», не замечая пушку Шлыкова, упрятанную в бурьяне, двигались к селу.
— Шлыков, бей в борт, бей! Чего ты медлишь, — закричал старший лейтенант Кислых.
Выстрел. Танк вспыхнул. Потом черным дымом окутался второй. И совсем неожиданно два «тигра», резко развернувшись, понеслись прямо на Шлыкова. Начался неравный поединок. С первого выстрела врага по пушке замертво упали подносчик снарядов Дешовых и ефрейтор Стаценко. Выступила кровь на лбу у Виктора, но он потуже натянул ушанку, стиснул зубы и припал к панораме. Он решил стрелять с самой короткой дистанции, когда удар по танку будет смертельным.
Быстро надвигались стальные чудовища, с каждой секундой нарастал скрежет гусениц. Выстрел раздался неожиданно, «тигр» дрогнул и окутался дымом. Из экипажа никто не сумел выбраться. Остальные машины были подбиты соседними расчетами.
Прошло несколько дней, и вот на подступах к Каменец-Подольску расчету Шлыкова один на один довелось встретиться с тремя «тиграми». Крепко взяли они тогда в клещи его пушку. Но победила выдержка и хладнокровие. Когда на помощь Шлыкову пришли наши танкисты, то на склоне холма они увидели три подбитых танка и двадцать трупов немецких солдат.
За этот бой Виктор Филиппович Шлыков был удостоен ордена Славы 3-й степени.
4Под Орлом в кустах ракитника подобрал Шлыков ржавый немецкий автомат. Часа два провозился с ним Виктор, и автомат стал как новенький.
Страсть к трофейному оружию у Шлыкова была не случайна. Еще на формировании он часами возился со своим карабином, разбирал, собирал и по нескольку раз в день чистил его. Да и пушка всегда была обласкана его умелыми руками. Не притупилась эта страсть и на фронте. Командир дивизиона не раз, просматривая пушки и личное оружие бойцов, ставил в пример сержанта Шлыкова.
Под Клинцами Виктор подобрал противотанковое ружье и к нему ящик патронов. Все это он приволок в блиндаж, а вскоре рядом с этим богатством встал ручной пулемет.
Однажды командир дивизиона заглянул в расчет Шлыкова и удивился: рядом с пушкой стояли трофейный пулемет, бронебойка и фаустпатроны.
— Что это у вас, огневая или музей трофейного оружия?
— Товарищ капитан, — взмолился заряжающий Лукьянов, — этими штучками мы глаз набиваем, как ловчее немцев разить. Вместо вечерней зарядки патрончиков по десятку выпустим — и на отдых.
— Я вот вам всыплю за расход боеприпасов, — нахмурился командир дивизиона.
— Так ведь мы не из своих автоматов палим, а вот из этих — трофейных, — оправдывался Лукьянов.
— Шлыков! Сейчас же выбрось всю эту дрянь, а то крепко накажу.
Но наказать не пришлось. Шлыковский трофейный арсенал и умение солдат владеть вражеским оружием однажды славно выручили дивизион. Случилось это в Польше. Пушка старшего сержанта Шлыкова стояла на маленьком курганчике, справа окопался расчет Мустафина, слева — взвод лейтенанта Байбакова. В тылу, на пологом берегу Вислы, раскинулась деревенька в триста-четыреста дворов. В одном из домиков разместился штаб пехотного полка, в другом — дивизиона. От штабов тянулись телефонные провода на командные пункты батальонов и к пушкам.
Было тихое солнечное утро. На командном пункте батареи собрались командиры расчетов. У телефона дежурил связист Таратенко. Заместитель командира дивизиона рассказывал о положении на фронтах.
— Товарищ капитан, из штаба сообщают: в селе немцы, — прервал его связист.
В землянку в это время ворвался сержант Мустафин и громко крикнул:
— Справа танки!
— Товарищ Мустафин, а вы их еще не видывали? — спокойно спросил замполит.
— На счету своего расчета десять штук имею.
— А у Шлыкова на пять больше. Попытайтесь сравнять счет.
— Есть сравнять счет, — ответил Мустафин и пулей вылетел из землянки.
Вслед за ним выбежал Шлыков. Вот и курганчик. Расчет в полном сборе. Наводчик Дмитрий Ершов внимательно следит за движением «пантер». Вырываясь из окружения, немецкая дивизия овладела переправой, разбила малочисленный гарнизон, оставленный в селе, и бросила на прорыв советской обороны двадцать «пантер». Заняв свое место, Виктор пристально вглядывался в лесок. Там черными пятнами выделялись немецкие пушки, на опушке копошились пехотинцы, а «пантеры» развернутым строем шли на правый фланг батальона.
— Товарищ старший сержант, не пора ли шлепнуть по головному, — не утерпел наводчик Ершов.
— Не спеши, — с расстановкой ответил Шлыков, облегченно вздохнул, привычно вскинул руку, и расчет пришел в движение. Гулко ухнула пушка, снаряд лопнул под гусеницей. Танк споткнулся, дернулся вперед и, оставив за собой широкую металлическую ленту, остановился.
— Молодец, Дима! — подбодрил наводчика Шлыков.
— Дима, садани вон того, а то прямо на нас прет, — крикнул шофер Николай Ращепков.
Ершов, во всем подражая Шлыкову, не спешил, ждал команды. А Шлыков медлил, он навалился на бруствер ровика и, не отрываясь, следил за танками.
Ращепков продолжал горячиться:
— Димка, всыпь вон тому в лоб, всыпь!
Шлыков рубанул ребром ладони воздух. Второй выстрел был так же точен, как и первый. От танка потянулся в небо густой черный дым.
До полудня кипел жаркий бой. Когда на поле боя зачадила последняя «пантера», у Шлыкова осталось всего десять снарядов. Командир батареи приказал занять круговую оборону. Вот тут-то и пригодился трофейный арсенал Виктора Шлыкова. Виктор и шофер Ращепков легли к станковому пулемету, Таратенко вооружился ручным. Гитлеровцы много раз поднимались в атаку, чтоб раздавить горстку храбрецов, но каждый раз меткие пулеметные очереди прижимали их к земле. Закончился бой так же внезапно, как и начался. Как только на переправе показались наши танки, на опушке леса взвилось белое полотнище.
