Александр Генералов - Грозовое ущелье
— Далеко?
— Да нет, несколько верст. Оружие есть?
— Есть.
— Придется отдать нам.
— Пожалуйста.
Лисин отдал пистолет, гранаты. К нему подскочили двое, скрутили руки. Размахнувшись, долговязый ударил его в челюсть. В глазах у Петра потемнело.
— Признавайся, лягаш, зачем пожаловал к нам?
— Дрянь, сопля! — крикнул ему Лисин.
Последовал новый удар.
— Говори, что тебе здесь нужно? — допрашивал его долговязый.
— Ты еще ответишь мне за это, — выплевывая кровь, пригрозил Петр. — И твой командир ответит. Все вы ответите!
И от нового удара словно провалился в глубокую яму. Как сквозь сон услышал:
— На телегу его. Гони, Иван, что есть духу.
Очнулся Петр в тесной каморке. Страшно болел затылок, в висках стучало, губы спеклись. Он застонал. Дверь каморки открылась.
— Очнулся, Иван Федосеевич! — крикнул кто-то.
— Давай его сюда.
Лисина втащили в большую горницу. За длинным столом сидели несколько человек и пили вино. Двое спали на широких лавках. Еще один, невысокий, кряжистый, переливал самогон из жбана в бутыль.
— Возьмите, выпейте, — сказал Лисину один из бражников.
Это был высокий стройный мужчина лет под сорок, с рыжеватыми волнистыми волосами и умными голубыми глазами. Он был одет в косоворотку.
Лисин дрожащей рукой взял стакан, с трудом раздвигая разбитые губы, спросил:
— Откупаетесь за глупость? Так-то вы встречаете своих друзей.
— Ну, не стоит обижаться, тут всякие бродят. Мой помощник вон недавно встретил в Кучумовке заместителя начальника угрозыска Шатрова. Тому, видать, тоже что-то надо было. Говорите, вы — Петр Лисин? И что, Сергей Лисин — ваш брат?
— Двоюродный. Он был командиром отдельной роты в армии генерала Ханжина.
— А вы?
— Служил у Каппеля, потом у Пепеляева. Отец мой — заместитель начальника дороги, дядя — инженерный генерал, работал в штабе генерала Брусилова. После Октября эмигрировал в Швецию.
— Так, так. А где сейчас Сергей… забыл по отчеству.
— Денисович.
— Сергей Денисович. Где он теперь?
— Был за границей, в Маньчжурии. Полгода назад прислал с оказией письмо, в котором сообщал, что вернулся на Родину.
— А семья его?
— У Сергея ее не было.
— А где вы с ним в последний раз встречались?
— В Омске. Его полк стоял на переформировании, а я приезжал в краткосрочный отпуск.
— Вы настоящий специалист, или все это липа?
— Нет, почему же, я учился еще до войны. Правда, не успел закончить институт, диплом я выхлопотал уже позже.
— Где работаете?
— В губернском земотделе. Заведующий отделом пчеловодства.
— Интересно. Выпьете еще?
— Наливайте.
— Зачем же вы искали встречи с нами?
Лисин оглянулся.
— Говорите, здесь все свои.
— Ну что ж. Я прибыл к вам вовсе не по личному желанию…
ГЛАВА СЕДЬМАЯКапустин жил со своей женой в двух угловых комнатах на первом этаже. Отсюда можно было попасть через черный ход во двор, причем в глухую его часть, где громоздились хозяйственные постройки. Это давало возможность в случае опасности незаметно скрыться. Ход был загорожен изнутри большим трюмо. Придя к себе, Евстигней сказал Лукерье:
— Принеси что-нибудь получше, на двоих. Захвати бутылку шустовского коньяку.
— Кто будет?
— От Волкодава…
— От Волкодава? — отшатнулась Лукерья. — Что им надо?
— Сам не знаю. Принесешь, скройся с глаз. Но предупреди Андрея, пусть с хлопцами будет наготове.
Андрей считался в заведении Капустина завхозом. На самом деле Евстигней держал его как личного телохранителя. Это был хитрый, изворотливый вор, преданный Капустину за то, что тот помогал ему сбывать краденое, заметать следы. Вместе с дружками он сторожил заведение, знал толк в посетителях, умел вовремя ввязаться в драку. Андрей подбирал себе помощников из подонков, падких на легкие заработки. Евстигней очень ценил его.
Посланец Волкодава пришел, когда кукушка на больших часах прокуковала двенадцать раз. Плотно притворив за собой дверь, сказал:
— Надеюсь, никто нам не помешает?
— Да нет, садитесь.
Стул под незнакомцем жалобно заскрипел. Посверлив Евстигнея своими острыми глазами, он наконец заговорил:
— Вы, Евстигней Васильевич, многим обязаны Демьяну Прокопьевичу. Он вам спас жизнь. Пора сделать ответную услугу.
Исподлобья глядя на собеседника, Евстигней задумчиво постучал пальцами по краю стола.
— Каким образом? — спросил он.
— Отдать золото, которое вы взяли у Савичева. Оно принадлежало Луковину. Вы сами это знаете.
— Но я не брал его.
— Взяли ваши люди, Евстигней Васильевич, ваши.
— А если я не отдам?
— Такого не может быть.
— Ну хорошо, — вздохнул Евстигней. — Когда это нужно сделать?
— Чем скорее, тем лучше.
— Лично в руки Демьяна Прокопьевича?
— Да.
— Где я его увижу?
— Вам сообщат об этом на днях.
— Добро. Выпьем, коньяк шустовский. Да вот закуска.
— Нет, спасибо, — незнакомец поднялся с места. — Значит, договорились?
— Договорились. Эй, Андрей, проводи гостя.
ГЛАВА ВОСЬМАЯЛисин был разочарован: разговора с главарем бандитской шайки не получалось. Тот был слишком осторожен.
— Я не знаю, кто вы и какие политические цели преследуете, — говорил он Петру, — да и знать не хочу. Будем действовать самостоятельно.
Лисину надо было выяснить, с кем имеет дело: с простым уголовником или политическим преступником. Петр пустил в ход приманку, над которой долго думали Боровков и Трегубов. Он заявил главарю, что послан организацией, объединяющей ярых противников Советской власти.
— Нам необходимо собрать воедино все патриотические силы, — убеждал Лисин своего собеседника. — Нэп подтачивает Советскую власть. И мы должны ускорить этот процесс.
— Хватит, — решительно оборвал Петра собеседник. — В двадцатом году вот такие интеллигенты продали нас. Вы отсиживались по углам, а нас бросали в тюрьмы. Мы баланду хлебали, а вы с комиссарскими женами покручивали. Теперь хотите с гепеушниками нас столкнуть? Не выйдет! Слышите, господин поручик, — не выйдет!
Лицо главаря покрылось пятнами. Он не на шутку рассердился. Это встревожило Лисина. Однако, вытерев вспотевший лоб, рыжеватый сказал уже тише:
— Наше дело простое: обарахлимся и долой отсюда. Тем более, что нас уже начинают обкладывать.
— В уезде нет пока сил, которые могли бы справиться с вами.
— Из губернии пришлют.
— Не слышно, чтобы против вас принимались оперативные меры.
— Откуда вам известно? — спросил главарь.
— У нас свои люди в милиции.
— Плохо работают ваши люди, — иронически усмехнулся рыжеватый. — У нас другие сведения.
«Значит, кто-то их информирует, — подумал Лисин. — Но кто передо мной — Волкодав или один из его помощников?»
Машинально закусывая, Петр лихорадочно обдумывал свое положение. Лисина не так страшила смерть, как сознание провала операции. Погорячился на заимке у Фрола, надо было бы выждать немного. Однако отступать уже поздно.
— Выходит, я рисковал зря?
— Выходит, что зря, — подтвердил, опрокидывая стакан самогона, главарь.
— И мы ничем друг другу не поможем?
— Ничем.
— Тогда разрешите распрощаться.
— Нет, подождите, дорогой поручик. Вот побудете у нас недельку гостем, тогда и отпустим.
«Что-то затевают», — мелькнуло в голове у Лисина. Вслух же он сказал:
— Надо так надо. Но как я объясню начальству свое отсутствие?
— Сошлитесь на нас.
— Я боевой командир, мог бы помочь вам.
— Там видно будет… Пока отдыхайте. Здесь… — и рыжеватый обвел рукой просторную, с закопченными стенами, избу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯБоровков возбужденно шагал по кабинету, не переставая теребить черную с проседью бородку и изредка косясь на начальника уголовного розыска. Боровков только что вернулся с губернского совещания, а тут, на тебе, — происшествие. Течением реки, рассекающей город на две половины, к берегу у скотобойни прибило труп молодого мужчины. Это не был утопленник, о чем свидетельствовали повреждения на голове, нанесенные каким-то тяжелым предметом.
— С ума можно сойти, — говорил Боровков, размахивая руками. — В городе и уезде хозяйничают бандиты, а мы сидим сложа руки, как будто Советской власти нет. Что же — просить помощи у губернии?
До этого молчавший Парфен Трегубов сказал:
— С этим успеется.
— Успеется, успеется. Дождемся, что повыгоняют нас отсюда. И правильно сделают.
— Убитого опознал наш человек, которого мы устроили к Капустину швейцаром. Он вчера видел его в зале с кабинетами. В одном из них сидела компания. Туда заходил и Евстигней. Потом тот, труп которого нашли, был у Евстигнея на квартире.
