Андрей Козлов - Вся правда об Украинской повстанческой армии
Как видно из документа, командиру чехословацкого партизанского отряда было сделано предложение, от которого он «не смог отказаться». Может быть, бандеровцы и другим «интернационалистам» делали предложения подобным образом?
«В числе партизанских отрядов УПА, — гласит мельниковский документ, — нашлись также отдельные отряды, сформированные из разных военнопленных: узбеков, чувашей и т. д., которые использовали первый подходящий случай, чтобы перейти на сторону большевистских партизан» (приложение 2).[166]
Как результат, уже в конце 1943 г. «было прекращено формирование национальных отрядов в составе УПА, поскольку их существование облегчало советским спецслужбам внедрение своей агентуры. Обращения к представителям других народов теперь призывали не вступать в УПА, а создавать собственные национально-освободительные организации, — со ссылкой на распоряжение по редактированию листовок от 12.07.1944 г. пишет Александр Стасюк. — Уже сформированные отряды рекомендовалось не привлекать к участию в выполнении боевых задач и содержать в изоляции от других национальных отрядов».[167]
Инструкция руководителя СБ ОУН(б) от 15 января 1944 г. предлагала: «Прекратить ведение агитации в чужих подразделениях (шуцманы, казаки, добровольные отряды нацменов, военнопленные красноармейцы, красные партизаны, немцы, венгры, красноармейцы) с целью их перехода на сторону УПА. Тех, кто перейдет самостоятельно, не включать в отряды УПА. Держать их отдельно от подразделений, не раскрывать связей. Особое внимание обратить на перебежчиков — одиночек и малые группы…
Всех передавать в органы СБ для проверки (обязательно)».[168] Обязательно! Какое уж тут доверие? Какое братство по оружию?
Тем, кто остался в рядах УПА, националисты грозили смертью. «За допущенные преступления: а) измену, б) дезертирство, самовольное оставление повстанческих рядов, в) уныние, деморализацию, г) пьянство: распитие водки, самогона и других спиртов, д) подрыв авторитета командиров и УПА — наказаны будут смертной казнью», — гласит приказ по УПА относительно укрепления дисциплины от 1 декабря 1943 г.[169]
Вне сомнения, национальные подразделения в рядах УПА были лишь случайными попутчиками бандеровцев, и к моменту освобождения Западной Украины Красной Армией они прекратили свое существование.
Как обстояло дело с интернационализацией УПА в период с 1944 по 1956 г.? Из воспоминаний участника националистического подполья Романа Маца «Крутыми тропами к свободе»[170] мы узнаем «правду, соответствующую украинским историческим реалиям», о массовом переходе военнослужащих Красной Армии, сотрудников НКВД на сторону Украинской повстанческой армии. Мемуары малолетнего националиста Романа Маца содержат следующие откровения: «Среди слушателей было много бойцов и старшин из восточных земель, особенно из частей Красной Армии и из отделов НКВД. Все они в разное время и по разным причинам приняли решение бороться за Украину в рядах УПА».[171]
Могло ли такое быть? Единственный правдоподобный вариант — Роман Мац наблюдал выходцев из западных областей Украины, призванных в ряды Красной Армии и дезертировавших. Уклонение от мобилизации и дезертирство среди выходцев из западных областей Украины носили массовый характер. Только в Ровенской области было задержано 37 677 дезертиров из Красной Армии, а также тех, кто уклонялся от мобилизации.[172] Упоминания о таких случаях достаточно часто можно встретить в архивных документах.[173] Например, в «Докладной записке о бандпроявлениях в Каменец-Подольской области за зимний период времени 1944/45 гг.» говорится: «9.2.1945 г. Полонским РО НКВД была задержана и разоружена бандгруппа в количестве 7 человек… Все служили в Красной Армии, откуда дезертировали и пробирались на территорию Тернопольской области».[174]
Все они местные жители! Среди них нет русских, восточных украинцев, о которых далее повествует Роман Мац:
«Советская власть старалась не переправлять украинских бойцов Красной Армии через районы, где воевала УПА, потому что многие из них, особенно из восточных областей Украины, с радостью выбирали борьбу в УПА…»[175]
Опровергая автора мемуаров, напомним, что, согласно указаниям руководителей националистического движения (1945 г.), членами ОУН(б) не могли быть «лица, бежавшие из тюрем, пересыльных пунктов, Красной Армии… инвалиды Красной Армии» и др.[176]
«…Ни один «восточник» (украинцы из восточных областей. — А. К.) не может состоять в СБ (Службе безопасности. — А. К.) или на другом ответственном посту», — это уже цитата из инструкции ОУН(б) от 1944 г.
Под подозрение, согласно сообщению об агентурной работе НКВД и НКГБ от 24 декабря 1944 г., также попадали:
«3. Продажный элемент (спекулянты, проститутки и т. д.).
4. Морально неустойчивый элемент, который не выдерживает морального и физического террора. Например, арестованные НКВД за участие в революционной борьбе во время немецкой оккупации, к которым подходят просто: «сотрудничество с НКВД или расстрел», угрожают репрессиями, ссылкой семей и т. д.
5. Сотрудников администрации, [глав] и секретарей сельсоветов, учителей пугают отправкой на фронт или каторжными работами.
6. Священников и церковную администрацию.
7. Неместный элемент, завербованный агетурой, который ведет разведку среди населения под видом беглецов с каторжных работ в Донбассе, из Красной Армии, торговцев, нищих и Т.Д.».[177]
Для чего Роман Мац рассказывает небылицы о «восточниках», которые с радостью выбирали борьбу в УПА? Сегодня, как и вчера, перед современными украинскими националистами остро стоит проблема сближения запада и востока Украины. «Мы, чтобы добыть Восток в 1941 г., направили туда много людей, которые за это заплатили жизнью. Сегодня эти украинцы здесь. Мы должны помнить, что, завоевывая Восток, делаем большую часть революционной работы. Без Востока Украинского государства нам не создать. Поэтому: «Лицом к Востоку!» — читаем в инструкции провода ОУН(б) от 12 ноября 1945 г.[178]
Эту проблему в среде украинских националистов впервые поднял Дмитро Маевский («П. Дума») в брошюре «Лицом к народу» (1942 г.). Выделяя такие негативные черты «восточников», как полная или частичная денационализация, анархизм, тяготение к московской культуре и непонимание Запада, публицист определял основной задачей националистического подполья в восточных украинских землях «оторвать разрубленные украинские массы от московско-большевистских берегов, завоевать их души, разорвать единство Украины с Москвой и повести массы к собственным берегам, к родной идее. Коротко: повернуть их лицом к родине».[179]
Оторвать не удалось. В 1950 г. перед пропагандистским аппаратом ОУН(б) вновь была поставлена задача: «Бороться за сближение между западными и восточными украинцами, особенно среди молодежи, призывать в печатной и устной пропаганде к ликвидации отчуждения, которое сегодня существует между двумя частями одного народа».[180]
Отчуждение существовало и по-прежнему существует. Своей остроты эта проблема не теряет и спустя шестьдесят лет. «К сожалению, нынешние парламентарии и политики вспоминают про эту проблему лишь тогда, когда враждебные Украине силы используют ее как разменную карту в своей далеко не честной политической игре, — переживает Александр Стасюк. — Государственной программы, которая бы предусматривала консолидацию населения разных регионов Украины, сегодня не существует, и именно этим объясняется разница в культурных и политических взглядах восточных и западных украинцев, которая не только не уменьшается, а даже углубляется»[181].
Что ждало инородцев в УПА? Ответить на этот вопрос поможет директива ОУН(б) «По вопросу отношения к парашютистам, которые выбрасываются в тылу Красной Армии», найденная 14 мая 1945 г. среди документов убитого в Каменка-Бугском районе Львовской области подрайонного проводника ОУН(б) Березняка Антона (кличка — «Артем»)[182].
В документе говорится: «Приказываю — всевозможных парашютов немедленно вылавливать. Оружие, подрывные вещества, связь, радиоаппараты, техническое оборудование, фотоаппараты, печати, документы, парашюты, деньги забирать, а их самих доставлять в органы СБ.
Виновных в умышленной агентурной работе публично уничтожать и разъяснять людям, за что уничтожены, наших включать в УПА или боевки как обычных стрелков с правом аванса.
Намеченных к уничтожению можно под острым надзором использовать как инструкторов-минеров. Как одних, так и других нельзя использовать на той территории, где они были, а также на родной территории.
