Пак Голь - Отечество
— Господин Сон Док Ки… Куда же скрылись здешние коммунисты? Вы в самом деле не знаете?
— Почему вы так обо мне думаете?
— Хорошо. Тогда выполняйте мой приказ. К завтрашнему дню вы должны разузнать, где скрываются красные. Тех, кто откажется вам сообщить нужные сведения, наказывайте. Ясно? — американец многозначительно усмехнулся и вышел. За ним направился и переводчик. Сон Док Ки застыл на месте, не смея пошевелиться. Он чувствовал себя попавшим в западню. Трудно было понять, почему угрожал Уоттон, в чем провинился он сам. Прошло несколько минут. Взгляд Сон Док Ки упал на безжизненное тело Тхэ Ха. Подошел поближе, взял его за волосы и потянул вверх. Тхэ Ха приоткрыл глаза — мутные, измученные, ничего не понимающие.
— Ожил… Что за беда случилась? Весь в крови… — с сочувствием проговорил Док Ки и вытащил платок из кармана. Но Тхэ Ха отстранил его руку, приподнялся и сел на пол.
— Честное слово, жаль тебя. Чуть ведь не забили до смерти… Верно говорят: хочешь жить на этом свете — иди по ветру. Добрый ветер — лучший друг паруса, — понизив голос, продолжал Сон Док Ки, а у самого все еще дрожали от страха руки.—Упрямством не поможешь. Лучше быть откровенным. Если скажешь, куда ушли директор шахты с секретарем парткома, да назовешь кое-кого из шахтеров, вот и все… Себя не опорочишь, а только спасешься. Не надо всего говорить. Зато будешь жить. Американцы умеют прощать. Потом вернешься на шахту! Теперь я там буду управляющим.
Постепенно взгляд Тхэ Ха оживал. Тхэ Ха по-прежнему смотрел в одну точку, раздумывая над словами Сон Док Ки. «Как хочется жить! Неужто они хотят убить меня? Ведь не такая уж я важная птица… Смогу ли я остаться в живых, если послушаюсь Сон Док Ки? Насчет базы партизан можно и соврать. Притвориться, что покорился им, а там и удрать? Только бы жить…»
Над ухом шелестели полные участия слова. Тхэ Ха их почти не слышал. Мозг сверлила только одна мысль — жить, но какой ценой?
— Ты слушаешь меня? Я обещаю… Согласишься — не прогадаешь. Понял? — прошептал доверительно Сон Док Ки и ближе притянул к себе Тхэ Ха за плечи. Тхэ Ха весь передернулся от прикосновения его руки и отпрянул назад. Сон Док Ки обиделся, лицо залила краска.
— Значит, против? Ну посмотрим! Хорошенько обдумай. Упустишь момент, тогда никого тебе не видать. Ни Чон Ок, ни черта лысого на этом свете. Помни, ты у меня вот здесь! — Он сильно потряс кулаком в воздухе. Кровь бросилась в лицо Тхэ Ха. Он теперь не владел собой, вспыхнув как порох. «Я раньше тебя убью!» В один миг он вскочил с пола и опрокинул железную печку на Сон Док Ки. Горящие угли рассыпались на полу, в воздух поднялись клубы пепла. Сон Док Ки, обхватив голову руками, истошно завопил. Из соседней комнаты вбежали лисынмановцы. Они повалили Тхэ Ха и начали избивать.
Глава 10
Назойливо моросил дождь. На перевале сгущался туман. Горы, окутанные свинцовыми облаками, почернели, насупились. Только узкоколейка, ведущая к шахте, блестела двумя серебристыми линиями.
Тхэ Ха и старик Ким брели, с трудом передвигая ноги. Взявшись за руки, они помогали друг другу. Ен Хен выглядел бодрее других, но у него ныла левая нога. Она почти не сгибалась. Арестованные шли, скользя и спотыкаясь, кто-нибудь из них то и дело падал в жидкую грязь. Одежда вконец промокла и прилипла к телу, но никто не чувствовал холода.
Зато американцы в легкой летней форме зябко поеживались. Уоттон несколько раз обкрутил свой толстый шарф вокруг шеи и низко надвинул каску. У Тхэ Ха, наоборот, все тело пылало огнем. По лицу его стекали струйки дождя, к щекам прилипли сухие листья, губы горели, но он ничего не чувствовал — казалось, даже раны перестали болеть.
«Подумаешь, дождь!—говорил себе Тхэ Ха. — Он идет везде на нашей земле. Хак Пин, Чун О, Чон Ок — все товарищи пробираются где-нибудь по горам под таким дождем и не замечают его. Эх, если бы быть сейчас вместе с ними!» Тхэ Ха огляделся. Сквозь туман проступали неясные очертания скал, деревья покорно склонили отяжелевшие кроны к дороге, сбоку в лощине тускло поблескивал шифер крыш. Все было таким знакомым, таким до боли родным, что невольно напоминало о недавних радостных днях. Но вот опустилась плотная стена тумана и как бы заслонила от Тхэ Ха прошлое. Он почувствовал, что каждый шаг отдаляет его от этого счастливого времени. Неужели, подумал Тхэ Ха, все кончилось и никогда не вернется, неужели ушли в безвозвратное прошлое мечты, которыми он жил? Думал что-то изобрести, хотел поступить учиться в горный техникум и… конечно же, жениться на Чон Ок. Об этом он мечтал даже во сне. Но вот все оказалось несбыточным. И потому, что он отчетливо сознавал несбыточность всего этого, еще сильнее хотелось встретиться вновь со своим прошлым, повидать прежних друзей. «Хотя бы разок, всего лишь на минутку увидеть их, а там и умирать не страшно».
Тхэ Ха безумно хотелось жить. Страстное желание выжить наперекор всему захватило его целиком. В памяти неожиданно всплыли слова Док Ки: «Ты можешь сохранить себе жизнь. Американцы великодушны… Согласишься, снова будешь работать на шахте…»
Тхэ Ха споткнулся и навзничь упал в грязь. Солдаты сзади грубо схватили его за плечи. Боль сразу прояснила ум. «Нет, рабом я не стану. Вам, гадам, никогда этого не дождаться». Он резко оттолкнул державших его лисынмановцев.
— Пустите, пойду один.
«Умирать, так с чистой душой, — подумал он, — придет время, и люди, вспоминая Ли Тхэ Ха, скажут: «Он не испугался смерти и не опозорил звание члена партии».
Впереди колонны шагал Док Ки. Они миновали шестой участок и подошли к давно заброшенной шахте — к «старой дыре», как называли ее в поселке. Тропинка заросла бурьяном, идти было трудно, ноги то и дело путались в густой траве. Дождь все усиливался. Косой ветер бил в лицо, обдавая людей потоками воды.
«Лей-ка, дождь, посильней — может быть, ты спасешь меня», — сказал себе Тхэ Ха и с надеждой посмотрел на тяжелые, темные тучи, которые сплошь заволокли небо. Вдруг страшный грохот потряс воздух. На мгновение вспышка молнии озарила все вокруг. Затем стало еще темнее. Еще бы, еще бы раз!
Док Ки, дойдя до «старой дыры», замедлил шаг, ожидая команды. Тхэ Ха понял, что здесь его ждет смерть. Юноша посмотрел вокруг. В его сознании мелькнула страшная, гнетущая мысль, что он не первый и не последний, кто должен погибнуть в пасти этой шахты. Там внизу — могила. Там погибли уже многие. Что ж, враги выбрали удобное место — не надо копать землю. Бросили туда людей, и дело с концом, — никто не узнает, кто там похоронен заживо и сколько их. Все до ужаса просто. Динамит сделает свое дело. Два ствола шахты забиты полностью. Это — третий.
Пока их шестеро. Шесть смертников. Первых трех солдаты уже приволокли к краю зияющей черной ямы. Когда их выстроили в ряд, Док Ки подошел к Уоттону. Американец что-то говорил, энергично жестикулируя, а Док Ки слушал его с покорным видом. Трудно было уловить, о чем они говорили, можно было только догадываться. И вдруг ветер донес обрывки фраз:
— Господин Док Ки! Стрелять будете вы — вам пора потренироваться.
Это говорил усатый переводчик, который, как тень, следовал за Уоттоном. Следующие слова невозможно было разобрать. Затем что-то закричал Уоттон. Ему ответил Док Ки, и его слова снова донес порыв ветра:
— Нет, двух остальных прикончите вы сами. Тогда я согласен. Только вы начинайте первым…
Американец ничего не ответил; прищурив глаза, он внимательно рассматривал Док Ки, как бы раздумывая, верить ему или нет. Похоже, что можно поверить. Уже несколько дней американец присматривался к Док Ки, он изучал каждое его слово, движение и все-таки…
Док Ки подошел к трем смертникам. Его глаза пугливо бегали. Это не ускользнуло от внимания Тхэ Ха. Он, не отрываясь, смотрел на карабин Док Ки. Тхэ Ха вдруг подумал, что через несколько минут этот карабин оборвет его жизнь и его тело полетит в зияющую пропасть шахты.
Тем временем разразился настоящий ливень. Небо стало совсем черным. Взбухший ручеек лился под ногами. Док Ки щелкнул затвором и нацелился в Тхэ Ха.
— Закрой глаза! Слышишь! Бью в лицо! — закричал Док Ки. Его голос дрожал и срывался на визг. Но Тхэ Ха смотрел в упор. Твердым, решительным взглядом он сверлил убийцу. Док Ки, стиснув зубы и прищурившись, нажал курок. Грохнул выстрел.
Док Ки открыл глаза и к своему ужасу увидел Тхэ Ха по-прежнему стоящим на краю обрыва. Тхэ Ха с прежней ненавистью смотрел на убийцу. Пуля пролетела выше головы и врезалась в скалу.
— Ду-у-рак! Еще раз стреляй! — заорал сзади Уоттон. Док Ки опять вскинул карабин. И вдруг ему почудилось, что это в него собираются стрелять. Кровь прилила к вискам. Внезапно Док Ки вспомнил, что еще во время пытки Тхэ Ха он почувствовал то же самое, но побоялся признаться себе в этом. Острое чувство неприязни к американцу захлестнуло на мгновение Док Ки. Но только на мгновение. Ему вспомнились слова Уоттона о том, что ему, Док Ки, доверяют, что теперь начнется новая жизнь, что будет новая «Великая Корея», в которой смогут осуществиться самые дерзкие планы. Док Ки верил этому и не верил. Не верил потому, что знал таких, как Тхэ Ха, жил с ними бок о бок и чувствовал силу партии. Он боялся Тхэ Ха. Десять лет они проработали на одной шахте. Конечно, дружки Тхэ Ха отомстят… Но что поделаешь? Охотник не рассуждает, когда ему попадается добыча. Он просто-напросто стреляет. И Док Ки вскинул свой карабин. Но руки дрожали.
