KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Александр Сабуров - Силы неисчислимые

Александр Сабуров - Силы неисчислимые

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Сабуров, "Силы неисчислимые" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Куманек тактично, но в то же время решительно осаживает Павла, а я сижу и неотрывно думаю о совете. Слов нет, это далеко не совершенная форма командования, но все же несомненно лучше, чем ничего: совет сплачивает отряды, организует их действия, поднимает боеспособность, выращивает командирские кадры.

Куманек продолжает рассказывать подробно о каждом отряде, но меня особенно интересует действующий самостоятельно отряд Ковпака и Руднева. Оказывается, в декабре Ковпак проделал рейд из Путивля в Хинельский лес и оттуда снова вернулся к Путивлю. Шел с большим обозом, через несколько районов, наводненных фашистскими гарнизонами. Ведь это именно то, что нам нужно.

Пытаюсь расспросить Куманька об организации такого перехода, но он, к сожалению, детально не осведомлен о ковпаковском рейде.

Подходит моя очередь. Кратко рассказываю об истории нашего отряда, о Брянском партизанском объединении, об отдельных операциях. Меня сразу же засыпают градом вопросов, вероятно вполне закономерных в условиях Хинельского леса, но уже крайне наивных для меня и Ревы.

— Неужели вы держите регулярную связь с Большой землей?

— В Суземке работают райком, райисполком? Не может быть!

— Во всей лесной части Брянщины Советская власть?

— Трубчевск брали? Зимой? Да ведь это же большой город!

Особенно интересует хинельцев наша суземская операция. Гомерический хохот стоит в комнате, когда я рассказываю, как мы воровали фашистское начальство, как под видом полиции брали Суземку.

Споры разгораются вокруг вопроса о формах объединения отрядов, о разграничении функций райкома и штаба. Куманек никак не может согласиться с тем, что штаб только согласовывает свои действия с территориальным райкомом партии, а вообще-то существует самостоятельно и секретарь райкома даже не входит в него. Словом, Куманек за хинельский партизанский совет.

Гудзенко, напротив, на нашей стороне: штаб должен быть чисто военной организацией. Больше того, по его мнению, все надо строить по типу войскового соединения, и даже термин «объединение» он считает уже устаревшим.

Этот термин возник не случайно. Дело в том, что на большую операцию мы объединяли несколько отрядов. После проведения операции отряды снова начинали действовать самостоятельно. Однако штаб объединения продолжал держать с ними повседневную связь, получал от них разведданные, обобщая которые давал ориентировку командирам.

— А что, если нам, товарищ Сабуров, прикинуть примерную структуру нового штаба? — предлагает Гудзенко.

Начинается коллективное творчество. В начале наш штаб получается уж очень громоздким, и мы постепенно уплотняем его.

Естественно, что в этот раз мы не смогли разработать все детали, но, пожалуй, именно здесь, в Хинельском лесу, родилась идея партизанского соединения, которая впоследствии так широко претворилась в жизнь.

Перевалило далеко за полночь, когда я доложил о цели моего приезда: о радиограмме полковника Строкача, в которой меня обязывали связаться с Ковпаком.

— Должен сознаться, друзья, — говорю я в заключение, — ехал к вам, и меня сверлила подспудная мысль: нельзя ли из ставшего для нас тесным Брянского леса перебазироваться сюда, в Хинельский? Теперь вижу: если у нас тесно, то у вас и того пуще. Видно, придется искать другие места.

— Да у нас с вами, товарищ Сабуров, оказывается, мысли-то одинаковые, смеется Куманек. — Вы к нам намеревались перебраться, а нам, чего доброго, к вам, в Брянский лес, придется переходить. Похоже, что тут скоро жарко станет, нестерпимо жарко. Примете? Ну спасибо на добром слове. Насчет же тесноты вы правы. Завтра сами увидите. А сейчас, друзья, надо приготовить отчеты, и мы будем просить товарищей Сабурова и Реву передать их по рации на Большую землю…

В том, что Хинельский лес стал тесноват для наших друзей, мы действительно убедились на следующий день. Все окрестные села и хутора густо населены партизанами. Знакомимся с отрядами. Чудесные ребята. Бравые, дружные. Понравилась группа Терехина. Сам командир — стройный, красивый, подтянутый. И бойцы у него как на подбор. Подружились мы с Гришей Талахадзе.

О его храбрости уже складывались здесь легенды, но сам он был крайне немногословен, скупо и просто рассказывал о своих делах, не видя в них ничего особенного.

Блеснул Гудзенко. Выкатил на поляну свою артиллерию: батарею 76-миллиметровых орудий и две красавицы 122-миллиметровки. Да, этим можно гордиться.

— Командира артиллерии ко мне! — приказывает капитан.

Подбегает кряжистый военный.

— В честь дорогих гостей — партизанский салют!

В это время на дороге показалась колонна партизан. Оказывается, это отряд Покровского завершает переход из Хомутовского района, Курской области, в Хинельский лес. С саней несутся переливы гармошек и привольная партизанская песня. Впереди колонны на резвом скакуне, круто заломив кубанку с малиновым верхом, гарцует командир — статный красавец старший лейтенант Покровский. Гордый, бравый вид у наших собратьев по оружию. Но меня волнует мысль о том, как они разместятся тут…

— Огонь! — приказывает командир артиллерии.

Грохает залп, и лесное эхо многократно повторяет его.

Наше пребывание у гостеприимных хильчан подходит к концу. Пора собираться домой. Нас провожают Куманек, командиры отрядов, большая группа партизан. Вдруг из леса на орловском рысаке вырывается Гудзенко. Я невольно залюбовался всадником и его чудесным конем. Признаюсь, с детства люблю лошадей и много видал рысаков на своем веку, но этот — загляденье: гордая стать, тонкие точеные ноги, он не ходит, а кажется, будто танцует под седоком. Вот Гудзенко подъезжает к нам, соскакивает с коня и совершенно неожиданно передает поводья мне:

— Примите, товарищ Сабуров, Чердаша в память нашего первого знакомства. Конь добрый, недавно из фашистской неволи высвободили…

До сих пор с чувством глубокого волнения вспоминаю эти минуты, когда товарищи по оружию почтили меня таким большим вниманием. А тогда я просто растерялся…

— Та шо ты думаешь, Александр? Бери коня, — улыбается Павел.

Я крепко обнимаю друзей. Прощание длится долго — целуемся, жмем десятки рук.

И снова дорога. Замелькали поля, запорошенные слепящим от солнца снегом. А вокруг простор, тишина… Далеко выбрасывая вперед ноги, на туго натянутых вожжах быстро мчит нас Чердаш. И сразу отстает наш Петлах с разведчиками. Довольный Рева показывает мне через плечо на тщетные усилия Петлаха догнать нас. Не говоря ни слова, останавливаю Чердаша и пропускаю разведчиков вперед…

Глава третья. КЛЯТВА

В Красной Слободе, где пока остается наша база, нас ожидали печальные вести. Впервые за войну к нам послали представителя из центра, из самой Москвы. Он был выброшен с парашютом над нашим районом, но вот всю ночь искали его и не нашли. И еще известие: фашистами схвачена Муся Гутарева, уже пятые сутки она находится в трубчевской тюрьме.

К штабу сбежались все партизаны, окружили нас, радуются встрече. И вот уже наш Рева в центре круга, сыплет шутками. Мы были снова среди друзей, родных и близких людей.

Расталкивая всех, протискивается в расстегнутом старомодном пальто Егор Емельянович Струков. Сердится, покрикивает, ворчит на своего друга Григория Ивановича Кривенкова, молча следующего за ним по пятам. Похоже, что Струков даже не замечает нас. Взгляд его маленьких черных глаз под длинными седыми бровями обращен на Чердаша. Он открывает рот коню, вытаскивает язык, чтобы разглядеть все зубы, потом громко говорит Григорию Ивановичу:

— Молодой! Еще молочники не выбросил.

И вот уже два закадычных друга ходят вокруг коня, ощупывают его, разглядывают копыта. И скороговоркой сыплются их хозяйственные замечания:

— А грудь-то какая…

— А глаз-то какой большой.

— А пах малый…

Наш начальник штаба Бородачей с трудом уводит нас из веселого говорливого партизанского круга. В штабе разговор снова заходит о парашютисте.

— Подполковник Дроздов был выброшен в районе нашей зоны, — говорит Бородачев.

— Костры хорошо горели? — спрашиваю я. — Ракеты давали? Кружился самолет над кострами?

— Самолет был к нам. Это подтверждает и радиограмма генерала Строкача. Вот она: «Пилот описывает ваши костры и сигналы правильно. Дроздов выбросился в квадрате Красной Слободы. Примите меры к розыску».

— Та шо це таке? Чи вин за облако зачепився? — удивляется Рева.

— Погода была ясная, Павел Федорович, — машинально произносит Бородачев. — Мы хорошо видели бортовые огни самолета. Он пролетел над самыми кострами куда-то за Неруссу, минут через двадцать вернулся, снова пролетел над нами и ушел. Больше мы его не видели.

— Ну, для меня все ясно. Пилот что-то тут загнул. — Рева, как всегда, прямолинеен. — Раз он над кострами разворота не робив, значит, выбросил Дроздова за Неруссой, где-нибудь на Скрыпницких болотах, или, еще чего хуже, мог пролететь дальше и направить того Дроздова на Новгород-Северск, прямо в руки коменданта Пальма.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*