Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кронин Арчибальд Джозеф
Дул легкий приятный ветерок, солнце светило вовсю, и Десмонд, предоставленный самому себе, в основном лежал с закрытыми глазами в шезлонге, решительно отвергая все попытки со стороны завязать дорожное знакомство. Я же старался придерживаться своего обычного распорядка: ранняя пробежка по палубе, легкие упражнения в гимнастическом зале, заплыв в бассейне и наконец месса и причастие в судовой церкви. После чего я был готов к сытному завтраку и длинному, ленивому дню на жарком солнце. К несчастью, милый маленький падре прямо-таки прилепился ко мне. Он принадлежал к достойной всяческих похвал церковной организации в Риме, с которой я познакомился во время посещения Вечного города несколько лет назад. Руководили организацией молодые священники, обучавшие бездомных уличных мальчишек полезным ремеслам. Целью поездки падре в Америку был сбор средств в многочисленных итальянских общинах Нью-Йорка и других больших городов. И он наверняка все путешествие ходил бы за мной по пятам, если бы я не догадался пожертвовать на детей пятьдесят фунтов и доверительно шепнуть, что у меня больная печень и доктор предписал мне побольше отдыхать и поменьше говорить. Однако, прежде чем он ушел, я задал ему вопрос относительно Десмонда, вкратце описав его нынешнее состояние. И тут же получил вполне однозначный ответ:
— Он никогда не восстановит душевного спокойствия, если не вернется в лоно Церкви. Я уже много-много раз сталкивался с таким. Коли уж ты поссорился с Всевышним, то должен переломить себя и попросить у Него прощения. Только так можно стать счастливым.
Очень скоро мы прибыли на место, шум двигателей стал стихать, и перед нашими глазами показалась статуя Свободы в Нью-Йоркской гавани. Как приятно сходить на берег без лишнего багажа! Держа в руках по небольшому чемоданчику, мы прошли мимо толпы пассажиров, сгрудившихся вокруг гор сундуков, колясок, кожаных сумок с клюшками для гольфа и других семейных пожитков. На судно поднялись представители иммиграционной службы. Мы же спокойно поймали такси, чтобы доехать до Пенсильванского вокзала, там мы должны были сесть на утренний поезд до Чикаго, состыкованный с экспрессом «Супершеф», где я забронировал двухместное купе.
Тем, кто знаком лишь с сугубо утилитарными современными поездами, нередко выходящими из графика из-за забастовок, или тем, кто привык летать самолетами, трудно даже представить себе комфорт и роскошь великолепных трансконтинентальных поездов того времени. В Чикаго мы перешли на другой вокзал, где у платформы уже стоял «Супершеф», напоминающий мощную борзую, которая только и ждет, чтобы ее спустили с привязи. Перед пассажирами расстелили красную ковровую дорожку, и под звуки музыки — несколько нелепая, но вполне терпимая преамбула к миру Голливуда — мы вошли в вагон. Наше купе было готово к приему гостей — безупречно прибранное, со свежими салфетками на сиденьях, с двумя поднятыми откидными полками, сияющей чистотой ванной комнатой и улыбчивым проводником, интересующимся, не желаем ли мы позавтракать. Пока мы пили кофе, поезд медленно отошел от платформы, чтобы сверкающей молнией пересечь Америку.
Я уже дважды ездил этим поездом, но для Десмонда все было в новинку. Однако он всю дорогу отрешенно и мрачно смотрел в окно, и, похоже, само путешествие его нимало не интересовало, а когда мы приближались к месту нашего назначения, он уже стал проявлять признаки нервозности, которую лишь частично ослабила полученная через «Вестерн юнион» и переданная ему в Альбукерке телеграмма следующего содержания:
ВЫХОДИТЕ В ПАСАДИНЕ БУДУ ВСТРЕЧАТЬ ТАМ
— По крайней мере, она нас ждет, — пробормотал Десмонд.
— Не нас, а тебя, — поправил его я. — А мне дадут коленом под зад!
В Пасадине, где бóльшая часть голливудской элиты сошла с поезда, мы, следуя указаниям, данным в телеграмме, сделали то же самое. И действительно, на перроне перед нами предстала сама Делия Би. Она обняла Десмонда, смачно поцеловав его в щеку.
— Рада тебя видеть, дорогой! Все уже устроено. Выглядишь хорошо, — сказала она и, повернувшись ко мне, добавила: — А ты, Рыжий, какого черта здесь делаешь?!
— Я его слуга.
— Слуга так слуга. Я забронировала Десмонду одноместный номер в отеле «Беверли-Хиллз».
— В таком случае придется мне обойтись четырехкомнатным коттеджем, который я снял в саду отеля «Беверли-Хиллз», — сказал я.
— Твоя взяла, Рыжий! — расхохоталась она. — Ну как, Дес, останешься с ним?
— А вы как думаете?! — сухо ответил Десмонд. — Видите ли, если бы не Алек, меня здесь не было бы. Он заплатил за все, даже за одежду, что сейчас на мне.
— Неплохо, Рыжий, неплохо. А ты что, здесь по делам?
— Конечно. Я здесь, чтобы продать свой новый роман.
— Ага, я что-то такое слышала. Как он называется? Вроде «Кутикула»?
— Он самый, Делия Би. История о вросшем ногте на ноге.
Мы сели в машину — вопреки моим ожиданиям, вовсе не в роскошный автомобиль, а в потрепанный «форд», который она вела со свойственной ей лихостью. Когда мы приехали в отель и зарегистрировались, Делия Би не поленилась дойти до коттеджа в саду, чтобы проверить, не обманываю ли я ее.
— Неплохо, Рыжий, неплохо. А у тебя губа не дура. Хотя это тебе встанет в кругленькую сумму.
— Мы с женой останавливались здесь в прошлом году.
— Так почему же не сообщил мне, что ты в городе?! Ну да ладно. Дес, это как раз то, что тебе нужно. Ничего не делай, отдыхай до конца выходных. Великий день — не знаю когда, — но очень скоро наступит.
Беделия уехала, а мы распаковали вещи и растянулись в шезлонгах на солнышке. В те времена, когда еще не было такого дикого прироста населения, такого количества машин, а многочисленные предприятия еще не превратили легкую дымку на побережье в густой смог, для многих Беверли-Хиллз было излюбленным местом отдыха, а отель, где мы остановились, считался одним из лучших.
Мы целый день провалялись на солнце. Но после обеда в ресторане отеля я позвонил домой своему агенту Фрэнку Халтону.
— Алек, как тебе твоя новая работа?
— Гораздо легче, чем писать бестселлеры.
— Ну, если тебе все же надоест без толку просиживать штаны, может, приедешь позавтракать со мной завтра?
— С удовольствием, Фрэнк. Сегодня же начищу до блеска башмаки. Послушай, хочу привести тебе нового клиента. Сейчас он всего лишь интересный проект, но, я уверен, со временем вырастет в нечто большее.
— Валяй приводи. Слышал, что за ним стоит Беделия Би. В любом случае с нетерпением тебя жду.
В ту ночь мы с Десмондом спали хорошо, ибо «Супершеф», конечно, — прекрасный поезд, но от стука колес все равно никуда не деться.
На следующее утро мы отправились к Фрэнку Халтону в деловую часть города. Я, естественно, оценил то, что он пригласил нас не в офис, а к себе домой. Фрэнк, человек высоких моральных качеств, никогда не нарушавший слова в делах с клиентами, был помешан на своем здоровье, о чем ясно говорили и его предпочтения в еде. Поинтересовавшись, что бы мы хотели на завтрак, он позвонил на кухню, сделал заказ и сказал: «А мне как обычно».
Это его «как обычно», которое принесли вместе с кофе и свежими булочками для нас, представляло собой впечатляющий набор приготовленных в сыром виде овощей: там была нарезанная редиска, зеленый лук, деликатесная мелкая морковь, салат латук, кусочки цветной капусты и сельдерей — все прямо с рынка. Уже позже мы даже признались друг другу, что с удовольствием поменяли бы наши замечательные булочки с маслом на такую аппетитную еду.
Во время завтрака разговор сначала зашел о моей книге, затем — о Десмонде, личное дело которого я вкратце изложил очень внимательно слушавшему меня Фрэнку.
— Совершенно очевидно, — улыбнулся он Десмонду, — что Беделия Би запала на тебя. А это, надо сказать, редкая удача, ибо если уж Беделия Би составляет кому-то протекцию, то она все просчитывает наперед. Но заметьте, королева все же не она. Сей титул принадлежит Луэлле Парсонс, которая разительно от нее отличается и к тому же настоящая леди. И тем не менее Беделия упорно карабкается вверх, и раз уж она вцепилась в кого-то зубами, то ни за что не отпустит. Последние дни она упорно бросает намеки, словно бумажки в игре «заяц и собаки» [888], направленные в основном в сторону съемочной группы фильма о Карузо. Итак, за ней следующий ход.
