Григорий Покровский - Заложники
— Какой договор? — тут же выдал перепуганный Халес. — С фирмой «Моритон ойл» мы никаких договоров не подписывали. Они договаривались в Исламабаде.
— Какая разница, — спокойным тоном сказал Азат, — они вычислят из ваших гонораров, если ещё захотят вам платить.
Переговоры подходили к концу.
— А теперь позвольте мне остаться с Халесом наедине, — сказал Рошед.
Азат и Шаик вышли. Посмотрев, что вокруг никого нет, Азат начал разговор.
— Я не завидую вашему хозяину, положение у него не важное. Если завалим это дело, он может лишиться поддержки, но вы, я вижу, человек опытный и на своем месте, а я заинтересован в таких людях. Я не пойму что за человек ваш хозяин?
— Бездарь и пустота, — сказал Шаик, — ни одну операцию сам толком провести не может. Это он отыскал где — то этого Хафиза, меня в то время не было.
— Хорошо, — остановил его Азат. — Понимаю, что пакистанцам вы дурите мозги, чтобы протянуть время, но мне — то зачем. Хотя не скрою, я тоже заинтересован в этой игре. Вы правы, Хафиза надо найти и деньги вернуть. Меня просили найти старика, но он мне, честно сказать, и не нужен. Я найду геолога, а мне американцы окажут услугу. Я уже занимаюсь этим вопросом. Нашёл брата той женщины, которая интересует Хафиза. Скоро выйду на неё.
Шаик был ошеломлён осведомлённостью Азата.
— Мы будем делать одно дело, — продолжил Азат. — Пакистанцам можете говорить что угодно, но со мной прошу быть откровенным, иначе ещё одно враньё и я с вами прекращаю всякие дела. Я вам хочу задать один вопрос. Поймите, мне нужен правдивый ответ, чтобы я мог правильно строить взаимоотношения с моими заказчиками. Скажите, вы уверены, что старик жив? У меня на этот счёт есть другие сведенья, но это очень интересует моих американских друзей
— Я вам скажу правду, — Шаик перешел почти на шепот. — Только не говорите об этом Рошеду, он может проговориться Халесу.
— Конечно же, — ответил Азат, — я сам заинтересован в продолжение этой игры.
— Старик умер, не дойдя до границы. У него было слабое сердце, а они держали его без воды и лекарств. Хотя всё можно было сделать: и доктора найти и подлечить, если иметь хоть какие- нибудь мозги.
В тот же день в Москву была отправлена шифровка: «Переговоры с Халесом состоялись. Заказчиком был представитель фирмы «Моритон ойл». Старик умер от сердечного приступа по дороге в Пакистан. Поиски остальных продолжаю. Туркмен».
Глава 8
Машина мчалась по широкой дороге от дворца Амина, в котором располагался штаб сороковой армии. Солнце уже стояло высоко и была нестерпимая духота, но огромные тополя, что стояли вдоль дороги создавали над ней спасительную тень. Кора на деревьях почти в рост человека была ободрана, и они выглядели, словно общипанные гигантские птицы. Кору обдирают нищие афганцы для топлива, чтобы спастись от холода, пусть даже короткой, но холодной зимой. Машина ехала по направлению в центр города. Обогнув другой замок, в котором располагался генеральный штаб афганских войск, проехав с километр, завернула к воротам.
Тут за высоким забором размещалось хозяйство Бурхи. Белая «Нива» посигналила, немолодой солдат в афганской униформе открыл ворота. Ромашов торопился, ему надо было переговорить со своим начальником, главным советником от КГБ генералом Малковым, а также позвонить в Москву. Он решил вначале заехать к Бурхе, а потом мчаться к себе в посольство. Суть его беспокойства была в следующем: только что он получил информацию от начальника особого отдела сороковой армии, что готовится широкомасштабная войсковая операция по поиску заложников. В ней будет задействована дивизия и армейские части. Он понимал, что погибнет не только весь его труд, но и сотни солдат и тысячи мирных граждан. И как никто другой знал, что нет никакой необходимости проводить эту войсковую операцию с таким количеством сил. По имеющимся данным Азат был уже у цели: еще небольшое усилие и людей можно будет освободить, не подвергая риску своих солдат; и не полетят в Союз самолёты с грузом двести, и не склонятся матери над могильными плитами своих сыновей. Но он не знал одного: Андропов доложил Тихонову, что его фронтового друга освободить не удалось. Председатель Совета Министров пожаловался Брежневу. Тот собрал совещание и высказал министру обороны и председателю КГБ своё недовольство, мол, генералы много обещают, но ничего не делают. Министр закусил удела, дал нагоняй своим генералам — и тут всё завертелось. Отменить решение министра никто не мог, и только освобождение заложников могло поставить этому точку. И если бы Ромашов смог кого — то из начальников склонить на свою сторону, то никто из них не решился бы идти к самому председателю. Да и Андропов не стал бы переубеждать своего коллегу по Политбюро отменить этот приказ. Не знал Ромашов и того, что у него остаётся времени не больше недели.
«Ничего, ничего, — думал Ромашов, — даже, если не удастся отменить приказ — пока разведка поработает, пока на своих картах «яйца» операторы будут рисовать, утверждать да согласовывать, войска готовить — время ещё есть. Может Азат и нащупает, где удерживают заложников.
Он не вошел, а почти вбежал к Бурхе в кабинет. Тот сидел в позе роденовского «Мыслителя», перед ним на столе лежал небольшой клочок бумаги. Задумавшись, он даже не заметил вошедшего Ромашова.
— Беда идёт, — как гром среди ясного неба прозвучал голос Ромашова.
От неожиданности Бурха вздрогнул.
— Армейцы грозятся провести войсковую операцию, — продолжил Ромашов. — Планируют кишлаки прочесывать.
— Гребенка сломается, — Бурха безразлично посмотрел на Ромашова, — это не первое и не последнее их безумное решение. Людей только жалко.
— Могут уничтожить нашу ложную банду. Сколько человек в кишлаке собралось?
— Пока мало, — ответил как — то лениво Бурха. — Когда операция начнётся, Азат перевезёт их в Кабул.
— Там разные люди и нежелательно их на виллу тащить.
— Я и не собираюсь, у меня есть место. Тут вот другое, — Бурха взял двумя пальцами лист, что лежал на столе, — Халес предлагает встретиться. Приглашает меня в гости, одного — без охраны.
— И ты что, собираешься к нему поехать?
— Да вот думаю, наверное, поеду.
— Это же безумие! Он твою голову отрежет и её на кол посадит.
— Если бы он захотел меня убить, он давно бы это сделал. Отследить меня в городе не так уж и трудно. Посмотри, — он показал рукой на окно, — возле гаража «Волга» стоит, словно решето, вся в дырках. Поздно вечером на буксире приволокли.
Ромашов посмотрел в окно. Там возле въезда в автомобильный парк стояла разбитая белая машина.
— Много людей погибло?
— Четыре человека. Все мои офицеры, ехали на задание. Кто — то им наводку дал, надо крота искать.
— Ты серьёзно решил к Халесу ехать?
— Когда — то надо с этим кончать. Кстати, «Волгу» расстреляли в районе Бамиана — его зона обитания. И про старика с ним надо потолковать, обменять на родственников.
Бурха не знал, что геолога нет в живых. В целях конспирации Ромашов это держал в секрете. Узнав об этом, Бурха, наверняка, поделился бы с замами, а дальше возможна утечка информации. Крот передаст это Халесу. И тогда Шаик взял бы на контроль всех кто об этом знал. Тогда попадал бы под подозрение и Азат.
— Встречу назначил далеко отсюда?
— Километров сто на север, в горах кишлак есть.
— Ты что, Карим, и впрямь думаешь, что там его база?
— Нет, не думаю. Не настолько он глуп, чтобы показывать мне своё лежбище, а я его завтра с вертолётов разбил.
— А если они тебя в плен возьмут и потом будут требовать выпустить родственников?
— Не получится, они меня знают, Я прикажу заму и, если я не вернусь — родственников расстреляют.
— Так и ты же погибнешь.
— Во имя благого дела можно и погибнуть, такова воля Аллаха.
— Ну что же коль решил, тогда надо всё до конца продумать. Мне, кажется, надо взять несколько спецгрупп, заранее окружить этот кишлак.
— Нет, так не получится. У него тоже есть разведка, наверняка, они там уже всё вокруг заняли, а потом крот сразу им передаст о наших передвижениях.
— Тогда другой есть вариант: ты едешь к месту, а мы выдвигаемся позже, и спецназ будет не афганский, а отряд «Каскад». И ещё, я договорюсь с командованием сороковой армии, они дадут десантников и вертолеты. Рекомендую снять европейскую одежду и облачиться в афганскую. Карманы, конечно, твои обыщут, а вот чалму никто не тронет, туда положим портативную радиостанцию. Включим её на постоянную передачу, и мы будем слышать все ваши разговоры. Мне сейчас некогда. Надо ехать к начальнику, доложить о готовящейся войсковой операции, может и удастся всё переиграть. С ним и твою проблему обсудим. Вернусь, тогда всё обговорим в деталях.
Встреча была назначена на одиннадцать часов. Как и предписывалось в письме, Бурха доехал до указанного места на своей машине один, прошел с километр пешком. К нему подъехала машина, его усадили и увезли совсем в другое место, а не туда, как оговаривали в письме. Но опытный контрразведчик Ромашов предвидел и это. Кроме вертолётов и десантников он выпросил у начальника радиотехнических войск подвижной пеленгатор, который тут же зафиксировал направление движения машины, по работающей радиостанции на голове у Бурхи.
