Вячеслав Марченко - Офицерские звезды
Некоторое время командир части сидел молча, о чем-то размышляя, затем вновь заговорил:
- Офицерская служба пограничника очень ответственна и всегда держалась на крепости нервов и воли офицера. Вот, если ты, лейтенант, сможешь преодолеть проблемы, свалившиеся тебе на голову, – значит, ты как офицер стоишь чего-то, а если нет…- подполковник задумчиво уставился куда-то в пространство и через мгновенье, тяжело вздохнув, продолжил: - А если нет, то ты из войск вылетишь так, что ни один колхоз тебя потом на работу не примет. Разве что пастухом… А ты как думал? – подполковник окинул взглядом лейтенанта, который после его слов совсем сник. – Офицеры у нас в стране не имеют права уходить из войск по собственному желанию. Офицеры увольняются или по выслуге лет или по «служебному несоответствию». Выговор от начальника Погранвойск Союза – дело не шуточное, сопроводительную бумагу тебе напишут такую, что тебе будет стыдно ее показать кому-либо. Да и партия тебя из своих рядов под зад пнет, как скомпрометировавшего славные войска пограничные. А беспартийному в нашей жизни… сам понимаешь…
- Понимаю…- кисло отозвался Владимир. Он вспомнил разговор с начальником политотдела училища полковником Гурым, состоявшимся чуть более года назад. Тогда, за три месяца до окончания училища, тот вызвал к себе в кабинет Владимира и, глядя в его глаза строгим изучающим взглядом, спросил:
- Товарищ курсант, вы офицером быть хотите?
- Так точно, - недоуменно отозвался Владимир: дисциплину он вроде бы не нарушал, да и учится не плохо…
- Тогда почему вы, товарищ курсант, в партию не вступаете?
«А, вон в чем дело»… - пронеслось в голове Владимира. До этого момента его в партию вроде бы как никто не тянул, и хотя он и понимал, что из училища беспартийных офицеров не выпускают, он, не горя желанием пополнить собой «передовые» ряды КПСС, старался до последнего оттянуть свое вступление в нее. Он был единственным в группе, кто до этой минуты оставался быть комсомольцем, и теперь, как он понял, пришло время объясняться по этому поводу с большим начальством.
- Я, товарищ полковник, еще не готов к тому, чтобы носить высокое звание коммуниста, - виновато пробубнил он тогда.
- Не готов?.. - полковник внимательно вгляделся в лицо Владимира. – Как это не готов? Вы, что же, товарищ курсант, хотите сказать, что за четыре года учебы в Высшем пограничном военно-политическом Краснознаменном училище КГБ СССР вы не смогли подготовить себя к вступлению в партию?!
- Я готовил себя, но… - Владимир запнулся, не зная, что еще сказать.
- Готовил… - недовольно протянул полковник, откинувшись на спинку кресла. Некоторое время он строгим взглядом в упор смотрел на Владимира, затем спросил:
- Вы хоть понимаете, товарищ курсант, что, не вступив в партию, вы лишаете себя всяческой возможности продвижения по службе?
- Да, понимаю, - тихо пробормотал Владимир и, сглотнув какой-то образовавшийся в горле комок, он добавил: - Товарищ полковник, я сегодня же напишу заявление в партийную организацию о вступлении в КПСС.
- Ну, хорошо, что ты меня понял, курсант, – поднимаясь с кресла, буркнул полковник, удовлетворенный итогом беседы. - Будем считать, что мы с тобой договорились. Иди и готовься…
Тогда, уже через неделю, он был принят кандидатом в члены КПСС, и прошло уже более года как он, пройдя кандидатский стаж, должен был бы вступать в члены КПСС, и тут такой прокол в службе. А не вступить в партию - это конец всему.
Владимир понимал, что оказавшись за бортом «руководящей и направляющей силы Советского общества», ему и на гражданке пришлось бы не просто, тем более имея такое специфическое образование, как офицер Погранвойск КГБ СССР.
…Помолчав, подполковник вздохнул, и, взглянув на поникшего лейтенанта, поморщившись, добавил:
- Есть, правда, еще один способ уволиться из войск – по здоровью…
Лейтенант в ожидании поднял на командира части глаза и тот после непродолжительной паузы продолжил:
- Если ты будешь настаивать на увольнении из войск, то тебя в окружной госпиталь направят, в психиатрическое отделение, проверить: здоров ли?.. Ну, так как? Какой способ уволиться, лейтенант, тебя больше устраивает? – подполковник в упор посмотрел ему в глаза.
Владимир, потупив взгляд, молчал. В висках стучало. Его посеревшее лицо еще больше осунулось, мысли в голове лихорадочно метались. «Что же делать?- думал он.- Уволиться шизиком?.. Нет, шизиком не хочется как-то. Продолжать служить? Но как? Быть вечным лейтенантом? Это сколько же мне нужно будет времени, и что нужно будет мне такого выдающегося сделать, чтобы командующий войсками Союза с меня решил бы свое взыскание снять? А без этого мне не видать ни продвижения по службе, ни очередных званий. Хоть бы меня еще в хозвзвод не определили, тогда уж точно – конец всему!»
А ведь какие перспективы для него еще совсем недавно открывались: на окружном семинаре начальников пограничных застав в городе Пржевальске, куда и он, вместе с начальниками застав части, был направлен, он был отмечен с положительной стороны и даже в окружной прессе отмечался и считался перспективным офицером. Может, именно поэтому к нему и бросили молодого начальника заставы в надежде, что эти два молодых перспективных офицера справятся с тем объемом работы, который на них возлагался.
«А что же теперь, - с горечью в душе думал он,- до пенсии в хозвзводе штаны протирать? А ведь хотел даже не до генерала, а всего лишь до полковника дослужиться!» – мысленно поиздевался он над собой.
- Ну, так что, лейтенант, будем служить или как? – голос подполковника вывел Владимира из задумчивого состояния. Он поднял глаза и стал смотреть через открытое окно в лениво качающуюся ветку дерева, растущего рядом. Его мозг тоскливо и обреченно искавший выход из очевидного тупика, уже совершенно отказывался подсказывать ему ответ на, казалось бы, простой вопрос: «Служить или не служить?» Он смотрел в окно на качающуюся ветку дерева, слушал стройный топот солдатских сапог, доносившихся с плаца, команды офицеров и вдруг понял, что другой жизни он уже не представляет.
Тяжело вздохнув, он перевел свой грустный взгляд на командира части и, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, тихим, но твердым голосом вынес себе жесткий приговор:
- Товарищ подполковник, я буду служить.
Подполковник поднялся с кресла и, пройдясь по кабинету, остановился напротив лейтенанта.
- Крепко тебе, Володя, попахать придется, чтобы командующий войсками Союза с тебя взыскание снял, но ты сможешь.
Подполковник посмотрел на лейтенанта в упор, и его лицо, выражавшее суровость характера, решимость и умение преодолевать любые преграды на его пути, подобрело. Он крепко пожал руку лейтенанту и, улыбаясь, добавил:
- За тебя, лейтенант, теперь уже можно и трех небитых офицеров давать. Я верю, что ты сможешь прорваться,… иди и служи!
Оказавшись за дверью кабинета командира части, Владимир еще раз поймал себя на мысли, что он принял правильное решение.
Главное - не сломаться, - думал он. - Нужно сжать себя в кулак, забыть об эмоциях и выдержать. В конке концов – жизнь продолжается, и это главное!
Послесловие
Офицерская жизнь отмеченных в этой повести людей, сложилась по-разному. Одни добились невиданных успехов в службе, другие – нет.
Например, помогавший Владимиру Есипенко вникнуть в проблемы связанные со службой на пограничной заставе «Покатовка», лейтенант Баркалиев, дослужился до генерала и после распада СССР стал первым заместителем начальника Пограничных войск Республики Казахстан. А Владимир Есипенко, после того как он задержал нарушителя Государственной границы, и с него было снято взыскание от командующего Пограничными войсками СССР, продвинулся по службе и получил очередное воинское звание. Потом был Афганистан и служба по охране границы в условиях высокогорья на Памире.
Поощрения и награды сыпались на него как из рога изобилия. Перед ним открывались «новые горизонты», и кто знает, возможно, ему и удалось бы осуществить свою мечту - дослужиться до полковника, если бы не здоровье.
Офицерская служба заняла в жизни Владимира Есипенко всего лишь восемь лет. Но эти восемь лет сильнейших нервных перегрузок, стрессов и климатических проблем не могли пройти для него бесследно. Выдохнувшегося морально и физически, его уволили из Пограничных войск по состоянию здоровья в звании капитана. Это был 1984 год.
У лейтенанта Минаева, как и следовало ожидать, дальнейшая служба складывалась не просто - он уволился из войск в звании майора.
