Кёскэ Фукунага - Записки о будущей японо-американской войне
— Поди ж ты! Вот ведь как! — сказал матрос, широко открыв глаза.
— Должно быть он попал по д ту бомбардировку, тогда вечером…. Поезд генерала, говоришь?
— Да нет! Он попал не случайно! Все с самого начала было так подстроено, чтобы убить генерала. Они были прекрасно осведомлены шпионами с суши и знали, должно быть, все до точки, во сколько часов и минут поезд будет проходить то или иное место и так далее… Под Усуном наш командир убил одного американского адмирала. Так вот, они и хотели нам отомстить….
— В газетах не станут писать о том, что может уронить наш дух, — объяснил собеседник. — Мы узнали об этом от взводного. Верно, Кавано-сан?
Матрос Кавано, молча слушавший этот разговор, кивнул головой.
Некоторое время длилось молчание. Потом опять заговорил первый матрос:
— А ведь опасно здесь на море?
— А чего опасного?
— А можем она здесь где-нибудь прячется, подводная лодка-то?
— Может и прячется. Вот потому-то наш отряд и конвоирует транспорт.
Справа за кормой, на расстоянии 400 метров друг от друга шли в кильватер транспорты. Справа и слева от них шли по два 800-тонных миноносца, охраняя транспорты. Весь транспортный отряд шел мимо острова Осима с востока на юг.
В то же самое время на командирском мостике, несколькими ступеньками выше того места, где сидели матросы, врач, смотревший в сторону транспорта и ковырявший в зубах зубочисткой, обратился к старшему офицеру, лейтенанту.
— Ну, лейтенант, что мы на этот раз везем?
— Да, так, обычный груз, — безразлично ответил лейтенант. — Цемент, щебень, орудия и строительный материал для орудийных лафетов.
— Чего это они, армейские, так укрепляют этот остров?
— Если бы вы являлись начальником американского флота, то в первую очередь обратили бы свой взор на остров Огасавара, — пояснил лейтенант. — Ведь Огасавара, служа базой для наших воздушных сил и подводных лодок, является самым близким от солнца Японии и легко уязвимым местом.
— Не понимаю я, — сказал старший врач, на лице которого пробежало подозрение. — Почему же Огасавара, которая имеет такое огромное значение, не была надлежащим образом укреплена? Мы можем попасть в такое положение, что запрем конюшню, когда лошадь уже украдут.
— Но ведь к нашему большому сожалению в Вашингтонском соглашении имеются пункты, которые ограничивают средства нашей обороны. Там установлено, что до 31.12 текущего года мы не должны возводить новых крепостей в этом районе.
— Как глупы были наши армейские! — с упреком сказал врач. — К этому времени отдел управления крепостями должен был бесцеремонно развернуть строительство фортов и крепостей, иначе не успеет остыть железобетон, как появится противник.
— Так обстоит дело. Раз заключили соглашение, ничего не поделаешь!
— А по-моему, будь то договор или что другое, но раз он противоречит интересам государства, то нужно его аннулировать.
— Это нелегко. Но нужно вырезать нарыв, пока он еще не назрел, — сказал, смеясь, вахтенный офицер. — Там, в Америке люди, видимо, поступают так, как вы говорите. Нарушая соглашение, они строят новые крепости на Филипинских островах и Гуаме. Они превратили их в неприступные крепости, так что теперь Япония никак не может к ним подобраться.
— Но послушайте, — сказал собеседник, чувствуя себя побежденным и желая переменить тему разговора, — разве Филипинские острова абсолютно неприступны?
— Нет, в этом я также сомневаюсь. Я считаю, что если императорская армия проявит необходимую изобретательность, то не пройдет и месяца после начала войны, как над крепостями Манилы и Корехидор взовьется знамя восходящего солнца.
— Военный транспорт для перевозки сухопутных войск подвергается опасности нападения со стороны самолетов и подводных лодок и это, пожалуй, слабое место военно-морского ведомства.
— Не резонно, не резонно, — возразил офицер.
— Я считаю, что Американский флот появится раньше, чем мы захватим Маниллу.
— Но если мы разрушим Панамский канал, то флот не сможет быстро прийти из Атлантического океана.
— И это значительно облегчит нам взятие Манилы. Однако, даже те 13 кораблей, которые находятся в Тихом океане, и которые сейчас идут сюда….
Тут слова вахтенного офицера были прерваны громким криком, донесшимся с нижней палубы:
— Слева на крамболе, торпеда!
Вахтенный офицер, вскочив со складного стула, высунулся в иллюминатор и последовательно отдавал распоряжения.
«Лево на борт, обе машины полный вперед!»
«Эй, вахтенный, давай сирену».
«Сигнальщик, тревогу!»
Командир корабля, который в это время отдыхал в нижней штурманской рубке, немедля ни минуты поднялся на мостик.
— Молодец вахтенный офицер! — сказал он.
Внезапно появившаяся торпеда с шумом пронеслась на расстоянии каких-нибудь 20 метров вправо от миноносца, круто повернувшего влево благодаря выгодному склонению руля.
И когда вся команда облегченно вздохнула, послышался второй сигнал.
— Прямо по носу перископ подводной лодки!
Миноносец, повинуясь командиру, открыл огонь по подводной лодке. Носовое орудие так быстро дало два выстрела, что всплеск от первого снаряда ещё не успел опасть, как рядом взлетел в небо второй. Перископ сейчас же исчез из виду, а потому миноносцу не удалось врезаться носом в боевую рубку неприятельской подводной лодки.
Вместо этого с кормы миноносца были сброшены 4 глубинных бомбы. Погрузившись в воду на несколько метров, они взорвались и выбросили на поверхность гигантский столб воды.
Когда эта водяная гора рассеялась, на поверхности моря появились темные пятна нефти, что говорило о только что случившейся трагедии в морской глубине. Победа!
Когда бой был закончен, с мостика миноносца Куруми, направившегося к военным транспортам, сигнальщик, махая красным и белым флажками, передал на флагманской миноносец: «Неприятельская подводная лодка действительно потоплена. Торпеду и перископ неприятельской лодки обнаружил матрос 1-ого класса Кавано Цуиоси».
3
Капитану Маки Эйтаро было 33 года, когда во время железнодорожной катастрофы, погиб его отец — генерал. Он остался совершенно одиноким. Отец был женат второй раз и имел от второй жены двоих детей.
Но Эйтаро чувствовал себя чужим по отношению к мачехе и сводным брату и сестре.
Родной матери Эйтаро не знал совершенно. От раннего детства у него не сохранилось даже никакого воспоминания о ней. Он знал лишь то, что ее звали Тисэ, и что она очень давно покинула дом отца.
Воспитывался Эйтаро на руках у тетки. Когда он плакал и звал свою мамочку, отец чувствовал себя нехорошо. Он говорил сыну: «Не плачь! Завтра придет новая мамочка!»
Новая мамочка в молодости была красива, и ему сразу понравилась. Постепенно он стал забывать о своей настоящей матери.
Однажды мачеха сказала: «Первая мама Эйтаро была дурной человек!» Это заставило Эйтаро задуматься. Когда родились брат и сестра, у Эйтаро появилось желание увидеть свою настоящую мать. Но он думал, что если сказать об этом отцу, то он станет браниться, а сказать мачехе у него не хватало смелости.
Когда он подрос и спросил у воспитывавшей его тетки, где живет его мать, она ничего не могла сказать. Не только Эйтаро, но даже и его отец, вероятно, не знали о ней.
Когда отец умер, Эйтаро случайно обнаружил среди книг отца фотографию неизвестной женщины. Мачеха сказала ему: «Это ваша мать!» Он силился припомнить эти черты, но они не вызывали в нем никаких воспоминаний. Единственно, что он вспомнил — это большие глаза. Впечатление, которое у него осталось от этого образа, когда он сравнивал его с солнечны лицом мачехи, было впечатление глубокой грусти.
Вернувшись на корабль, Маки Эйтаро в своей капитанской каюте на столе поставил рядом с портретом отца в полной генеральской форме фотографию матери в серебряной оправе.
4
Матрос первого разряда Кавано Цуиоси постучался в двери капитанской каюты.
— Войдите, — послышался голос командира.
— Вы звали?… — спросил матрос.
— Гм… да, сегодня я хотел бы немного побеседовать с вами, — ответил лейтенант. — Прежде всего как командир я должен вас похвалить. Сегодня, благодаря тому, что вы вовремя заметили торпеду, корабль остался невредим. Мы смогли потопить подводную лодку.
— Есть, — кратко ответил матрос. — Разрешите поздравить с этим вас, как командира.
— Это заслуживает поздравления. Мы разбили врага наших предков. — Он пододвинул стул. — Присядьте. Я хочу поговорить с вами.
Двое людей как раз умещались в каюте командира миноносца.
— Много новой работы с механизмами корабля. Все не имел времени с вами спокойно поговорить, — продолжал командир. — Прежде всего, хочу поговорить о мотивах вашего дезертирства….
