Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан
— Ну… — выдохнул я, глядя в хвост вертолёта…
Там за брезентовой занавеской располагался кормовой пулемёт ПКТ. За ним сейчас находился пулемётчик Билык, который должен знать как обращаться с этим вооружением… Однако… Кормовой пулемёт продолжал молчать… А ведь из него можно было почти что спокойно расстрелять этих вооружённых до зубов мотоциклистов-любителей.
Но на корме никто не стрелял… Так и не дождавшись этих выстрелов, я побежал в хвост вертолёта. За брезентовой перегородочкой я обнаружил Виталика… который старался и мучался… Но, увы…
— Да перезарядить не могу! — с отчаяньем заорал пулемётчик Билык. — Слышь?!
Я не стал вдаваться в полемику, ведь счёт сейчас шёл на секунды… Из-за Виталькиной спины я потянулся вперёд… Моя правая рука ухватилась за пулемётный затвор и резко дёрнула его на себя. Но с первого раза это не получилось сделать. А Билык уже встал со своего места, уступая его мне. Я мигом уселся за пулемёт и дёрнул затвор сильнее. На этот раз мне удалось перезарядить пулемёт и я сразу же бросил свой взор в поисках цели…
Афганские духи продолжали мчаться на мотоцикле… Я быстро подвёл ствол и нажал на электроспуск… Пулемёт молчал… Тогда я взялся за механический спуск… Пулемёт затрясся, выпустив с пяток пуль… Но они пролетели мимо… Я прицелился поточнее, но и вторая очередь оказалась безрезультатной…
— Упреждение бери! — прокричал мне Билык.
— Да знаю я! — проорал я в ответ, не отрываясь от кормового ПКТ.
Тут я зло выругался. Потому что мои глаза продолжали видеть противника, но вот пулемёт… Закреплённый на кормовой вертолётной турели ПКТ добрался до самого крайнего своего положения… То есть до правого упора. И теперь пулемёт не мог довернуть чуть вправо и таким образом «достать» мотоциклистов… Они оказались вне зоны поражения этого заднего бортового пулемёта… А бежать вперёд за своим ПКМом было слишком поздно…
Вертолёт резко накренился влево. Это лётчики свернули с курса и пошли на второй заход. Потому что эти мотоциклисты остались позади нас… Но теперь на них стала охотиться вторая наша «восьмёрка»… Почти все мы прильнули к иллюминаторам, чтобы не упустить из вида самое интересное, что сейчас может произойти… Однако к нашему разочарованию… Из второго Ми-восьмого хоть и стрелял курсовой пулемёт, установленный на самом носу вертушки… Но длинные очереди лишь вздымали песчаные фонтанчики вокруг мчащихся афганцев… Ни одна пуля не попала во врага… Видать, стрелок на том Ми-8 был слишком уж никудышный… Как правило, этим делом мог заняться только борттехник… У которого руки «заточены» только лишь на ремонтно-восстановительные работы своего винтокрылого любимца…
А вот у нас… Наши руки, откровенно говоря, уже чесались… От нестерпимого зуда пострелять по реальной живой мишени… А тем более по самым настоящим духам… Ведь наши спецназовские руки были «заточены» именно для этих целей…
— Сейчас второй заход будет! — выкрикнул командир группы, выглянув из кабины. — Всем- внимание!
Он мог бы этого и не говорить. Ведь всё наше вооружённое воинство только того и ждало… Кто-то умудрился открыть иллюминатор, предназначенный для ведения огня с борта вертолёта. Все другие окошки, которые продолжали оставаться наглухо задраенными в силу своих конструктивных особенностей… Они позволяли всем остальным бойцам только лишь наблюдать за воздушной охотой на отчаянных мотоциклистов…
Лично я продолжал сидеть за кормовым пулемётом, даже и не думая уступать это место кому-либо ещё. Ни пулемётчику Билыку, занявшему его сразу после посадки на борт… Ни фазану Коле Малому, который называл себя самым опытным пулемётчиком нашей разведгруппы. Ни даже дембелям… Ну, разве что Ермаку… Но он сидел на своём месте, вполне благоразумно предоставив стрельбу из ПкТ непосредственно самим пулемётчикам… То есть, мне…
Потому я сидел и ждал, внимательно наблюдая за проносящейся внизу местностью… единственное, что меня сейчас беспокоило… Так это то, что на кормовом пулемёте отсутствовал авиационный прицел… Ведь благодаря этим кругам разной величины, перекрещённых горизонтальной и вертикальной осями… словом, стрелять мне было бы гораздо удобнее… То есть, более результативней получился бы итог…
Вертолёт опять «поднырнул» вниз, и я стиснул зубы, крепко держась за обе рукоятки и уже положив пальцы на гашетку… Однако передо мной внезапно возникло какое-то пламя… А уши пронзило оглушительным скрежетом…
Это наши вертолётчики дали залп НУРСами по мотоциклистам из своей правой пусковой установки. Борт качнуло… Но через секунду-другую точно такое же пламя появилось по левому борту… Шум и скрежет был почти аналогичным… Правда, чуть потише… Нежели с моей правой стороны… Поскольку передо мной сейчас находился открытый кормовой люк… Именно поэтому и огонь, и грохот оказались для меня очень уж впечатляющими…
И тут я заскучал… потому что выпущенные с обоих бортов неуправляемые реактивные снаряды взметнули вверх такое огромное облако песка и пыли… Что оно полностью поглотило всё!.. В том числе и этих мотоциклистов… Которые… Вернее, от которых наверняка остались только рожки да ножки…
Наш вертолёт в данную минуту пролетал именно над этим длиннющим шлейфом песка и пыли… Разглядеть в нём хоть что-нибудь было невозможно… Сплошное облако… Очень плотное и потому непроницаемое взгляду… Так что… Можно было считать эту войнушку оконченной… Сейчас наша группа минут десять покружит вокруг да около… А когда облако пыли исчезнет, мы приземлимся и побежим собирать мотоциклетные останки и остатки вооружения…
Я продолжал смотреть на эту пылюку… Наш Ми-восьмой стал плавно крениться влево… Теперь можно было не торопиться… И вдруг!..
И вдруг я увидел то, как из этого облака да на открытое пространство вылетел всё тот же мотоцикл… Вытянув вверх свои шеи… Ну, точь-в-точь как деревенские гусаки… Оба афганца хоть и щурились от песка да пыли… Но продолжали мчаться вдаль…
Мои большие пальцы сразу же нажали на механический спуск. Пулемёт затрясся, выпуская одну длиннющую очередь… А я, очень внимательно следя за «своими» фонтанчиками на земле, стал подводить воображаемую точку попадания к конкретно имеющейся мишени… Получалась большая дуга… Вернее, спираль, поднявшаяся от меня и вверх, а потом плавно закрученная вправо… Я продолжал корректировать огонь… До мотоцикла оставалось совсем чуть-чуть… Но тут…
— Ах, ты! Сука! — выругался я сквозь зубы.
Мне не хватило совсем чуть-чуть… Всего-то десять-пятнадцать секунд… Чтобы вертолёт продолжал лететь всё так же по прямой линии… И тогда бы я точно «достал» пулями этот мотоцикл. Однако всё повернулось иначе… Наш борт, плавно разворачиваясь влево, накренился уже настолько, что мой ПКТ опять упёрся в правый конец кронштейна… И эти душманы вновь оказались вне зоны поражения…
— Сиди! — приказал мне сержант Ермаков, оказавшийся позади меня. — Сейчас ещё раз завернём!.. Жди!
Я кивнул головой, не оборачиваясь, и стал ждать…
Однако мотоциклистам всё-таки удалось от нас спастись… Ведь они со всей скоростью, какую только могло развить их двухколёсное транспортное средство… То есть на самой максимальной скорости… Оба моджахеда мчались к кишлаку… Пока мы упражнялись в стрельбе по бешено движущейся мишени, что с первого захода, что со второй попытки… Афганцы на своём лёгком мотоцикле приблизились к кишлаку настолько, что это обстоятельство их и спасло…
— По нам лупят! — раздался крик из кабины лётчиков. — смотри!
Видимо, один из пилотов обращался к другому… А может быть это кричал борттехник… Но в сторону кишлака посмотрели мы все. Кто-то через открытую дверь кабины… Но большинство через иллюминаторы.
С окраины афганского кишлака действительно вели огонь по воздушным целям… То есть по нашим вертолётам… Самих выстрелов не было видно… Но в чистом небе очень хорошо просматривались белые облачка разрывов… Может быть от артиллерийских снарядов со шрапнелью… А может и от самоликвидирующихся боезарядов, выпущенных из скорострельной пушки… Наподобие нашей 2А42…
Как бы то ни было… Однако двое духов продолжали нестись к своему родному кишлаку, с окраины которого по нашим вертолётам открыли предупредительно-заградительный огонь… Поэтому наши пилоты не стали рисковать… А просто повернули в сторону и полетели дальше. Ведь пустыня Дашти-Марго такая огромная. Может быть повезёт в другом месте…
— Кто стрелял? — спросил командир группы, выйдя из кабины.
Он обращался, прежде всего, к сержанту Ермакову, который сразу указал пальцем на меня. Застигнутый на полпути к своему месту у первого иллюминатора, я молчал, даже не зная, что и сказать…
— Молодец! — громко произнёс старший лейтенант Веселков.
