Владимир Полуботко - Железные люди
С помощью грубого шантажа и угроз лишить его всего достигнутого в жизни он был водворён на этот корабль. На одной чаше весов лежали: разжалование, трибунал за невыполнение приказа и тюрьма; на другой — коротенькое пустяковое мероприятие и переезд в Северную Столицу для продолжения блистательной карьеры.
Конечно, приказ адмирала Алкфеева был преступным, и не Рымницкому, а как раз-таки ему надо было бояться трибунала и обвинения в прямой измене Родине. В ходе судебного разбирательства всплыли бы многочисленные факты, и остаток своей жизни продажный адмирал провёл бы за решёткой… Ну а если бы не всплыли? И ведь скорей бы всего не всплыли! Ведь всё уже давно куплено, и всё уже давно продано!
Да чёрт с ними со всеми! С ними связываться — себе дороже будет. Схожу в море в последний раз!..
А тут и ещё один резон — романтический: сорок три года для моряка-подводника — это уже старость самая настоящая. Потом-то уже, ежели и захочешь, то поплаваешь, конечно. Но только уже пассажиром на белом развесёлом теплоходе. По маршруту Сочи — Туапсе — Новороссийск. И — никаких тебе загранок, потому что подводники-атомщики — народ невыездной. Отплавал своё — и сиди теперь, не рыпайся на одной шестой части суши. И радуйся, что хорошо пристроился. И что квартира твоя не в диком Петропавловске-на-Камчатке, а в культурной Северной Столице.
Так что, почему бы и не поплавать в последний раз?
Глава одиннадцатая
В гостях у Полифема
Начали всё мы в пещере пространной осматривать; много
Было сыров в тростниковых корзинах; в отдельных закутах
Заперты были козлята, барашки…
У автора и читателей всегда есть одно преимущество перед действующими лицами: действующие лица — реальны, а автор и читатель — призрачны. Какое бы самое ужасное действие ни разворачивалось, автор и читатель будут проходить невредимыми и невидимыми сквозь огонь и сквозь воду, сквозь любое поле боя. Этим двум параллельным пространствам никогда не столкнуться — так устроен мир.
Гомер (конечно же, сильный и зрячий, а не старый и слепой!) вводит современных читателей в страшную пещеру циклопа Полифема и всё им спокойно показывает и разъясняет: вот это Одиссей, впавший в самомнение, и нечаянно заведший доверившихся ему людей в ловушку; это устройство пещеры; а вот и сам Полифем — заваливает громадным камнем выход, глумится над человеческими обычаями и нагло заявляет, что и сами Олимпийские Боги ему не указ, мол, циклопы более знатного происхождения! Затем он начинает пожирать беззащитных людей, напивается пьяным, без чувств валится на землю и отрыгивает вино пополам с человеческим мясом… А вот Одиссей ослепляет циклопа и придумывает, как выбраться из ловушки… И — выводит людей!
Страшно об этом читать, идя по реальной пещере призраком вслед за Гомером, но всё же насколько страшнее было бы нам оказаться на месте царя Одиссея и спутников бедных его!.. Нет уж, лучше ТОЛЬКО ЧИТАТЬ о таком и с живыми циклопами в жизни реальной вовек не встречаться!
* * *Я приглашаю читателей пройти со мною вместе через всю атомную подводную лодку «ДЕРЖАВА» невидимыми призраками от самого носа и до самой кормы, пока экипаж занимается своим делом и идёт навстречу своей судьбе. Я постараюсь не занудствовать, быть кратким и иметь в виду, что не каждому понятны и интересны сложные технические термины; пусть меня простят бывалые моряки, но я буду говорить языком нарочито упрощённым и даже, примитивным: все великие истины на самом деле очень просты, и не стоит их затемнять витиеватостями.
Итак — подводный атомоход, он же — пещера циклопа.
Гигантская ловушка, для тех, кто вошёл туда по доброй воле или против таковой.
Все признаки и пещеры, и ловушки налицо: корабль имеет два корпуса — внешний и внутренний. Корпус внутренний находится в пожизненном плену у внешнего корпуса. Как только кончится этот плен — тотчас же кончится и жизнь корабля.
Внешний корпус называется ЛЁГКИМ, внутренний — ПРОЧНЫМ. Оба корпуса сделаны из особых сплавов, представляющих собою одну из военных тайн нашей страны. Причём лёгкий корпус покрыт ещё и слоем драгоценного сорта резины под названием «Горгона», также обладающей необыкновенными и секретными свойствами отвращать некоторые акустические опасности.
Длина нашего подводного корабля с учётом лёгкого корпуса — 95 метров и 55 сантиметров, это таким он выглядит для наблюдателя снаружи; длина же его с учётом только прочного корпуса намного меньше — 76 метров и 70 сантиметров. Вот это последнее и есть внутренняя и истинная сущность нашего корабля.
В пространстве между лёгким корпусом и прочным прятались двенадцать цистерн главного балласта, и в верхней носовой части в специальных контейнерах — ракеты. Эти ракеты служили не для ударов по городам и по мирному населению, а для ударов прежде всего по американским авианосцам, которые могут ударить своими самолётами по нашим городам и по нашему мирному населению.
Говоря военным языком, это был подводный корабль первого ранга, многоцелевой с полным водоизмещением в 4552 тонны, тактический, а не стратегический, что не должно умалять его значения. В самом деле, что важнее: испепелить столько-то вражеских городов, или не дать испепелить столько же городов своих собственных, уничтожая для этого вражеские авианосцы?
Но вернёмся к внутреннему корпусу, то есть к тому миру, где обитают персонажи нашей истории. Это пространство имеет объём 2284 кубических метра и делится по горизонтали на три палубы — верхнюю, среднюю и нижнюю. Для простоты будем называть их пока наивным и сухопутным словом «этажи». По вертикали же корабль делится на семь отсеков. Шесть мощных перегородок внутри корабля. (Лишь в одном отсеке количество этажей — два, а не три. Это отсек ядерный; там нет верхнего этажа, а есть только двойной величины средний этаж и обыкновенных размеров нижний.)
Переходить с одного этажа на другой можно по специальным трапам, открывая и закрывая для этого специальные люки.
Переходить, а точнее — перелазить, согнувшись в три погибели, из одного отсека в другой, можно только, открывая и закрывая круглую выпуклую дверь, диаметром в 820 миллиметров, расположенную НА СРЕДНЕМ ЭТАЖЕ. В обычное время через такую дыру может пролезть один человек; в случае же тревоги специально натренированные моряки умудряются проскакивать через неё парами. Иногда парами в одну сторону. А иногда так: один туда, другой сюда; и оба одновременно. Ни на верхнем этаже, ни на нижнем такой двери нет. Запомним это, ибо это очень важно: она только на среднем этаже. И только одна!
Таким образом, отсеки первый и последний имеют только по одной-единственной двери, связывающей их со всем кораблём, остальные пять промежуточных отсеков связываются с кораблём только через две двери, одна из которых ведёт в отсек предыдущий, а другая — в следующий.
Семь отсеков, шесть дверей, три этажа — очень простые цифры.
Экскурсия продолжается!
Подводная лодка, уважаемые читатели, обжимается со всех сторон водою, которая ведёт себя совершенно, как живая, злая и умная: с поразительным упорством она пытается проникнуть в каждую не то что бы дырочку, а просто слабинку, которую можно продавить, чтобы потом ворваться внутрь и доказать дерзким людям, кто здесь истинный хозяин. Подводники знают об этом свойстве воды и ожидают её прорыва в любую секунду и из любого места. Конечно, корпуса у подводных атомоходов делаются отнюдь не из картона. Всё самое сверхпрочное, сверхнадёжное, сверхдорогое, что изобретено лучшими умами человечества на данный момент, — оно именно здесь. И умная вода знает это. Поэтому, тщательно обжимая корпус со всех сторон, она не очень-то и надеется прорваться в нежданно возникшее отверстие — как правило, люди изнутри не спешат предоставить ей такое удовольствие; вместо этого, вода забавляется тем, что сжимает и сжимает сверхпрочный корпус, а тот вынужден сжимать и всё внутри себя; металлы напрягаются, незаметно гнутся и нет-нет, а то трубопровод какой-нибудь прорвётся и из него что-нибудь потечёт — например, огнеопасное или ядовитое; то дверь какая-нибудь не закроется или не откроется. Но даже если всё и благополучно, то и тогда — как жутко бывает людям смотреть на ниточку, которую перед погружением натянут бывало шутки ради между двумя стенами отсека; натянутая прежде как струнка, ниточка провисает и провисает по мере того, как подлодка опускается всё глубже и глубже. Кто видел хоть раз, как она провисает на глубине трехсот метров, тот никогда уже не забудет этого зрелища!
Далее важно объяснить для непосвящённых ещё кое-что.
Если, допустим, залить водою верхний этаж, а соответствующие люки будут закрыты, то вода из него никуда не денется и не польётся на нижние этажи. (Это, конечно, при условии, что давление будет не слишком сильным; ежели оно будет чрезмерным, то железный потолок над головою у находящихся ниже людей разверзнется, и все они погибнут.)
