Георгий Савицкий - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!
В том, что намеревались совершить пятеро отважных, был огромный риск, и посылать на него любой из четырех танковых экипажей вверенной ему роты Степан Никифорович счел подлостью. Только сам!
* * *Сорокашеститонный стальной хищник осторожно крался к огневой позиции. «Экран местности» защищал его лишь отчасти, а впереди и вовсе было чистое поле.
– Вперед, газуй!
«Иосиф Сталин-2» понесся вперед, выжимая около двадцати километров в час по сильно пересеченной местности. Развернув танковую панораму, Степан Никифорович наблюдал за вражеским ДОТом. Вот сверкнула вспышка выстрела… Мимо! – рядом с танком поднялся фонтан разрыва. И тут же ударило второе орудие. Тяжелый танк развернулся на всей скорости, уворачиваясь от попадания. Снова мимо! – та же пелена пыли и дыма, что мешала советским танкистам, не позволяла прицелиться и немецким артиллеристам.
А между тем «Иосиф Сталин» проскочил опасное простреливаемое пространство. Остов ближайшей сгоревшей «тридцатьчетверки» заслонил тяжелый танк от ответного огня противника. Даже в смерти советские танкисты помогали своим живым товарищам по оружию…
Механик-водитель Володя Симонов бросил тяжелый танк в сторону, обходя другой уничтоженный танк. Заряжающий вогнал осколочно-фугасный снаряд и гильзу раздельного заряжания. Наводчик приблизительно довернул танковую пушку, быстрее выполнит, когда надо, «тонкую» наводку.
Вот «Иосиф Сталин-2» приблизился к разбитому и опаленному КВ-85. «Климушка» успел выйти на позицию, но вот выстрелить ему уже не дали…
Этот танк был во многом «прародителем» ИС-2, фактически «Иосиф Сталин» появился в результате его глубокой модернизации. И теперь бронированный «предок» прикрывал своего более могучего «потомка». Но танкистам некогда было задумываться о символизме, как бы самим в подобный «памятник» не превратиться!
Сам процесс войны, боя, противоборства начисто лишен героизма. Главное – это победить любой ценой!
Впоследствии, описывая корреспонденту фронтовой многотиражки тот бой, пятеро танкистов пожимали плечами. А что такого? Все действия до того были отработаны на полигоне, что уж и надоесть успели. Ну да – сложно было, но справились. Что чувствовали? Да хрен его знает, товарищ корреспондент… Понимали: бить нужно гадов, пока они не ударили в ответ! Да вы, товарищ военкор, сами там чего-нибудь напишите, мы не взыщем.
А тогда…
Едва только «Иосиф Сталин-2» занял позицию для стрельбы, как гитлеровцы тут же открыли ответный огонь. От первого снаряда противотанковой пушки советский танк защитил сгоревший остов КВ-85.
А вот второй – прилетел точно в лобовую бронеплиту.
Бам-м-м!
Удар в бронекорпус «Иосифа Сталина» был ощутимым, но пробития не было. А вот наводка 122-миллиметрового орудия Д-25Т сбилась, но Тахтар Аубакиров быстро совместил перекрестье прицела ТШ-17 с амбразурой вражеского ДОТа. Для наводки по горизонтали использовался электропривод поворота башни, а изменение углов возвышения выполнялось вручную, механизмом вертикального наведения.
– Цель прямо, дистанция – шестьсот, – бесстрастно доложил казах-наводчик.
– Огонь! – Нажат электроспуск мощного орудия.
В ответ грохнуло. В перископический прибор Mk-IV гвардии старший лейтенант Стеценко увидел ярчайшую вспышку и едва успел отстраниться от окуляров, прикрыв инстинктивно глаза ладонью. А когда открыл глаза, то увидел огромный столб дыма и пыли. Тяжелый 122-миллиметровый снаряд попал точно в цель!
И сразу же, не дожидаясь команды, врубив заднюю передачу, тяжелый танк дернулся и снова заполз обратно за разбитый и обгорелый остов КВ-85. Ответных выстрелов не последовало, но все же нужно было действовать наверняка.
– К заряду!
– Осколочно-фугасный – готово! – Снаряд с характерным звоном зашел ведущим латунным пояском в казенную часть канала ствола. Ваня Шляхта одним движением забросил вслед за осколочно-фугасной пушечной гранатой ОФ-471 латунную гильзу метательного заряда и закрыл массивный клиновой затвор орудия.
Тахтар Аубакиров, работая приводами горизонтальной и вертикальной наводки, совместил перекрестье прицела с уже раздолбанной амбразурой вражеского ДОТа.
– Огонь!!!
Снова грохнуло над самым ухом.
Первый осколочно-фугасный снаряд ударил в край правой орудийной амбразуры немецкого ДОТа. Пушечная граната ОФ-471, так по артиллерийской классификации назывался боеприпас, весила двадцать пять килограммов и снаряжалась тремя килограммами аматола или тротила.
При вылете из ствола такой вот посланник смерти имел скорость в восемьсот метров в секунду – его скорость в момент удара о преграду снизилась незначительно. Кинетической энергии 122-миллиметрового снаряда хватило, чтобы пробить край орудийной амбразуры, усиленный десятью миллиметрами брони поверх железобетонной стены толщиной сантиметров тридцать – сорок. Смертоносный снаряд буквально протаранил противотанковую пушку немцев, отбросив ее к противоположной стене и попутно переломав все кости ее обслуге. Кстати, пушка оказалась трофейной ЗИС-3, получившей в вермахте прозвище «ратш-бум»: поскольку сначала слышался звук удара снаряда о броню, а потом уже – грохот пушечного выстрела. Это если было кому услышать… Но не в этом случае.
А потом взорвались те три килограмма тротила, что «прилетели» в русском снаряде. В бетонно-броневой тесноте капитальной огневой точки будто открылись огненные врата в Ад! Вихрь пламени от сдетонировавшего боекомплекта к противотанковым пушкам испепелил все живое внутри, оплавил металл и выплеснулся из амбразур. Крепкие стены, успешно выдержавшие до того несколько попаданий из 85-миллиметровых пушек Д-5, пошли трещинами.
А тут и второй снаряд прилетел – «контрольный». Повторное попадание с гарантией превратило грозную «Feld Festung» – «полевую крепость» в груду полыхающих развалин. Повторное попадание также убило или контузило примерно половину немцев, которые пытались найти здесь защиту.
– Рота, вперед! Механик – жми!!! – проорал во всю глотку Степан Никифорович.
Заряжающий на всякий случай забросил «новую порцию» смертоносного металла, взрывчатки и пороха в казенник пушки, а наводчик взялся за спаренный с ней пулемет. «Дегтярев-танковый» прилежно обрабатывал свинцом развалины немецкого укрепления и траншеи рядом.
– Всем танкам, подходить к траншеям не ближе двухсот метров! – приказал опытный Стеценко.
Он знал, что для пехоты главное – обездвижить стального монстра. Связка гранат или одна – противотанковая броню такой махины, как ИС-2, не пробьет, но взрыв может повредить гусеницы и ходовую. Да и бутылки с зажигательной смесью гитлеровцы применяли весьма охотно, вернув огнесмеси первоначальное значение: не «коктейль Молотова», а «коктейль для Молотова».
Дело в том, что изначально «огненные бутылки» использовали финны против советских танков во время зимней войны 1939-1940 годов. Тогда финны называли советские бомбардировщики, которые бомбили финские порты, «хлебницами Молотова», так как до того СССР утверждал о своей «миролюбивой политике». Тогда же простое и смертоносное «огневое» оружие и стали называть «коктейль для Молотова». Температура горения подобного коктейля доходит до 1600 градусов, а пламя невозможно потушить водой [7].
Потому с вражеской пехотой опытные танкисты и осторожничали. Пять стальных монстров ползли не торопясь, им спешить было некуда. И каждую пядь земли они щедро поливали раскаленным свинцом.
Вслед за танками поднялась в атаку и пехота, прикрывая стальных монстров в ближнем бою.
Из клубов дыма и копоти, пронзаемых трассерами, сначала доносился рев и металлический скрежет, а потом появились они. Медленно выползали из серого облака сорокашеститонные стальные туши советских танков. Они одним своим видом подавляли волю к сопротивлению – эти величавые повелители поля боя, созданные на заводах Нижнего Тагила, Омска, Челябинска.
Даже самые стойкие из эсэсовцев испытывали Butthurt — «боль пониже спины», и, как следствие, – сдались на милость победителей.
А тяжелотанковая рота продолжила наступление, проламывая оборону противника стальным тараном и разящими ударами 122-миллиметровых орудий.
Глава 6
Через минные поля
За первый день боев передовые укрепления гитлеровцев были прорваны мощными ударами артиллерии, штурмовиками, бомбардировщиками. Вперед пошли стальные клинья танковых соединений. Но гитлеровцы опомнились от первого – самого яростного натиска советских войск и продолжали упорно сопротивляться. Знали: за «Белой Русью» – Восточная Пруссия, а там и до фатерлянда недалече… К тому же Красной армии пока еще противостояли закаленные в боях подразделения вермахта и Ваффен-СС, моторизованные, закованные в крупповскую броню, вооруженные смертоносными «Тиграми», «Пантерами», «Фердинандами», «Штурмгешютце» и прочим «вундерваффе».
