Анатолий Митяев - Книга будущих адмиралов
Впоследствии экипаж «Энолы Гэй» делился впечатлениями об атомной бомбардировке.
Люис, второй пилот: «Трумэн был тогда в Потсдаме и хотел, чтобы мы сбросили бомбу 2 или 3 августа. Но мы никак не могли взлететь из-за погоды. Ждали взлёта и нервничали, так что пришлось очень мало спать эти три или четыре дня».
Тиббетс: «Мы старались подобрать в экипаж людей уравновешенных, без предрассудков».
Люис: «Да, мы знали, что открываем новый век. Мне рассказывали о возне с ураном ещё в сентябре 1944 года».
Джэппсон, снаряжающий: «Примерно через час после взлёта я спустился в бомбовый отсек. Там стояла приятная прохлада. Мне надо было поставить всё на боевой взвод и снять предохранители. Потом снова можно было любоваться освещённым луной океаном…»
Курзенков С. Г.
Люис: «Командир дремал. Иногда и я покидал своё кресло: машину на курсе держал автопилот. Нашей основной целью была Хиросима, запасными – Кокура и Нагасаки».
Ван Кирк, штурман: «Погода должна была решить – какой из этих городов нам предстояло избрать для бомбёжки».
Ферреби, бомбардир: «Мы очень удачно, с первого захода, вышли на цель. Я видел её издалека, так что моя задача была простой».
Нельсон, радист: «Как только бомба отделилась, самолёт развернулся на 160 градусов и резко пошёл на снижение, чтобы набрать скорость. Все надели тёмные очки».
Кэрон, стрелок: «Я делал снимки. Это было захватывающее зрелище: гриб пепельно-серого дыма с красной сердцевиной. Видно было, что там, внутри, всё горит. Крутящаяся, кипящая мгла, похожая на лаву, закрыла весь город и растекалась в стороны к подножиям холмов».
Шумард, стрелок: «Всё в этом облаке было смертью. Вместе с дымом вверх летели какие-то чёрные обломки. Один из нас сказал: «Это души японцев возносятся на небо».
По американским подсчётам, «на небо вознеслось» 74 тысячи душ. Японцы, считая безвинно погибших людей, назвали цифру втрое большую.
Отметим, читатель, для себя в рассказе лётчиков: им было приказано сбросить бомбу 2 или 3 августа. К этой дате мы вернёмся.
Разгром империалистической Японии. 9 августа – 2 сентября 1945 г.
Сейчас многие думают, что после второй бомбы, сброшенной 9 августа в Нагасаки, Япония и капитулировала. Как это ни покажется странным или невероятным, но атомные взрывы, испепелившие два города, правителей Японии не очень-то испугали. Испугали, конечно, но не настолько, чтобы они запросили мира. Японские историки и исследователи после войны написали многотомную «Историю войны на Тихом океане». Вот что сказано в ней по этому поводу: «…при появлении атомной бомбы государственная политика, определённая Высшим советом по руководству войной, не претерпела никаких изменений».
Чем был по-настоящему поражён Высший совет, так это наступлением наших армий. Читаем в «Истории войны на Тихом океане»: «…вступление Советского Союза в войну против Японии явилось ошеломляющим ударом для руководителей японского правительства… и развеяло все надежды на продолжение, войны».
А вот что говорил в том роковом августе 1945 года генерал К. Ченнолт, командующий американскими ВВС в Китае: «Вступление Советского Союза в войну против Японии явилось решающим фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане, что произошло бы даже в том случае, если бы не были применены атомные бомбы. Быстрый удар, нанесённый Красной Армией по Японии, завершил окружение, приведшее к тому, что Япония оказалась поставленной на колени».
Я привожу эти цитаты, мой дорогой товарищ, для того, чтобы ты слышал голос японцев, голос американцев и не заподозрил меня в излишне высокой оценке роли наших воинов при разгроме восточного агрессора – Японии.
Как же враги, грозившиеся отнять у нас Приморье и Сибирь, оказались «поставленными на колени»?
Рассмотри карту тех сражений и боёв. Обрати внимание на горы. Большой Хинган, Малый Хинган, Восточно-Маньчжурские горы – японцы никак не ждали, что эти препятствия, воздвигнутые природой, смогут преодолеть наши танковые войска и тяжёлая артиллерия. Войскам Забайкальского фронта придётся ещё идти по пустыне, войскам 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов – по дикой тайте, по болотам, форсируя широкие быстрые реки.
Воины Забайкальского фронта мощными, стремительными ударами рассекли на своём направлении фронт врага, отрезали войска противника от штабов и баз снабжения. 6-я гвардейская танковая армия двигалась так быстро, что горючим её снабжали самолёты. За пять дней – с 9 по 14 августа – наши армии продвинулись здесь на 250-400 километров, овладели важными железнодорожными узлами, подошли к основным промышленным городам Маньчжурии.
Войска 1-го Дальневосточного фронта начали наступление ночью, когда хлестал ливень и тайга озарялась молниями. Им пришлось преодолевать, казалось бы, неприступные оборонительные районы японцев. Посмотри, сколько их в углу, образованном реками Амур и Уссури. На сотни километров протянулись мощные рубежи врага восточнее города Муданьцзяна, они прикрывают равнинную часть Маньчжурии. Повсюду японцы бросаются в контратаки. У Муданьцзяна брошена в бой бригада смертников – сухопутных камикадзе. Но японское командование пропустило момент, когда можно было организовать оборону на новых линиях. Наши войска устраивают войскам Квантунской армии хороший «котёл». Видишь, как сходятся острия красных стрел. Это окружают противника с северо-запада войска маршала Родиона Яковлевича Малиновского, а с востока маршала Кирилла Афанасьевича Мерецкова!
Вдоль реки Сунгари ведёт наступление 2-й Дальневосточный фронт, которым командует генерал армии М. А. Пуркаев. Здесь советским воинам пришлось форсировать Амур, преодолеть укреплённые районы, а затем двигаться в горах. Несмотря на все трудности, войска фронта к 14 августа, устремившись к Харбину, прошли самую тяжёлую треть пути.
День 14 августа не простой. Японское правительство 14-го числа приняло решение о капитуляции. Оно известило об этом правительства США, СССР. Англии и Китая. Но вот своему народу и своей армии ещё ничего не сказало. Страшились говорить, что из идеи Великой Восточной империи ничего не получилось, что напрасны огромные жертвы в армии и на флоте, что не должно было быть налётов американской авиации, долгое время сжигавшей жилища японцев напалмом. Вдобавок жуткая гибель Хиросимы и Нагасаки…
Всё же 15-го числа пластинка с рескриптом императора была проиграна по радио. Но капитуляцией на деле и не пахло, в рескрипте о ней ничего конкретного не говорилось. Японские войска продолжали сражаться, так как приказа о прекращении боевых действий не было.
Советские армии по-прежнему стремительно, с ожесточёнными боями двигались вперёд. К 18 августа Квантунская армия была отрезана от японских войск, находившихся в Китае. Видишь, красная стрела Забайкальского фронта достигла Порт-Артурского залива. Войска 1-го Дальневосточного фронта отсекли японцев от моря – стрела в направлении Пхеньяна. Ожесточённое сражение произошло у города Муданьцзяна. Японцы потеряли в нём больше 40 тысяч солдат и офицеров. В Харбине, к которому приближались советские сухопутные войска, 18 августа был высажен парашютный десант. Он пленил начальника штаба Квантунской армии генерала Хата. На следующий день воздушный десант захватил город Чанчунь и пленил главнокомандующего Квантунской армии генерала Ямаду. Вся вражеская группировка оказалась рассечённой на части. Во многих местах японцы начали складывать оружие.
Так же стремительно, напористо, неожиданно, как наши пехотные, танковые и авиационные соединения, действовали моряки Тихоокеанского флота под командованием адмирала И. С. Юмашева и Амурской флотилии под командованием контр-адмирала Н. В. Антонова.
Юмашев И. С.
Корабли флотилии мониторы, канонерские лодки, бронекатера, всего 200 единиц шли по реке Сунгари. По её долине продвигались и сухопутные войска. Моряки высаживали десанты в тыл японцев, поддерживали артиллерийским огнём свои стрелковые части. Сунгарийская флотилия противника – 30 кораблей, – не принимая серьёзного боя, уходила в верховья реки. У Харбина она была настигнута, захвачена и разоружена.
Ещё 8 августа начал действия Тихоокеанский флот – ушли на позиции подводные лодки: к Северной Корее, на подходы к заливу Петра Великого и к Южному Сахалину, чтобы пресечь возможные выходы японских кораблей. На другой день, одновременно с наступлением сухопутных войск, морская авиация подвергла бомбёжкам и штурмовкам северо-корейские порты и находящиеся в них транспорты и корабли японцев.
11 августа торпедные катера высадили десант в порт Юки – юго-западнее Владивостока, а 12 августа – в порт Расин (теперь Начжинь). Морская пехота за сутки очистила порт и город от врага.
