Анатолий Митяев - Книга будущих адмиралов
Огненный таран советского бомбардировщика.
Вторым значком обозначено место трёх таранов, совершённых в апреле – с промежутками в несколько дней. Горящий штурмовик лейтенанта А. Стратилатова и младшего сержанта С. Самойлова таранил сторожевой корабль; подбитый горящий штурмовик младшего лейтенанта А. Комозова и младшего сержанта И. Кирколенко ударил в тральщик; старший лейтенант А. Романов и воздушный стрелок сержант А. Дубенчук свой горящий штурмовик обрушили на вражеский миноносец…
А ведь был апрель 1945 года. До конца войны, до мира оставался всего лишь месяц.
Что там месяц! Морской лётчик-разведчик лейтенант А. Курзенков погиб за несколько часов до победы. Он обнаружил в море конвой противника, вызвал на его уничтожение бомбардировщиков, но был сбит врагами.
Не показалась ли тебе фамилия знакомой? Помнишь удивительное спасение лётчика-североморца? Тот лётчик Сергей Курзенков, а этот Александр. Они братья. Оба Герои Советского Союза. Родом из Подмосковья. Летали на самолётах, построенных на деньги, собранные жителями Наро-Фоминского района…
До последнего часа войны, до её последней минуты гибли прекрасные советские люди…
На короткое время оставим море. Посмотрим, что происходит на главном участке советско-германского фронта.
Там доблестные войска маршалов Жукова и Конева наступают на Берлин – с 16 апреля.
Союзники в это время тоже были близко от Берлина, в ста километрах. Несмотря на договорённость глав союзных правительств, определившую, на каких территориях и чьи войска ведут военные действия, англичане и американцы всё ещё пытаются войти в Берлин раньше советских армий. 1 апреля Черчилль в послании президенту США Рузвельту писал: «Русские войска, несомненно, захватят Австрию и войдут в Вену… Если они займут и Берлин… то это приведёт к серьёзным и грозным последствиям в будущем. Поэтому я считаю, что с политической точки зрения необходимо продвинуться как можно дальше на восток Германии и поставить перед собой цель занять Берлин…»
И совершенно откровенное заявление английского премьер-министра, напуганного тем, что в странах, освобождённых советскими войсками, власть берёт в свои руки народ: «…Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира… против её дальнейшего продвижения немедленно должен быть создан новый фронт».
Немецкие дивизии, по сути, без сопротивления складывали оружие перед американцами и англичанами, открывали им свободную дорогу на восток Германии. И всё же Эйзенхауэр и Монтгомери не успевали с исполнением тайных замыслов. Не успевали их сухопутные войска. Тогда союзники начали готовить воздушно-десантную операцию. Генерал К. Ф. Телегин пишет: «Об этой операции позднее рассказал мне в порыве откровенности командир 82-й американской воздушно-десантной дивизии генерал Джеймс Гейвин на приёме, устроенном Военным советом 1-го Белорусского фронта для союзного командования. По его словам, на конец апреля – начало мая в штабе Эйзенхауэра усиленно готовилась высадка его дивизии и 1-й английской на аэродромы в районе Берлина с задачей занять его до подхода наших войск. Но сделать это не успели.
«У нас рассчитывали, – говорил Гейвин, – что после такой глубокой и быстротечной операции от Вислы до Одера раньше середины мая вы не будете в состоянии начать наступление. А вы разгромили немцев и заняли Берлин».
Да, заняли. Несмотря на невероятные трудности тех боёв, 25 апреля город был взят в кольцо. 30 апреля в подземном убежище отравился Гитлер. Его примеру последовал Геббельс. Геринг и Гиммлер бежали. 2 мая в 6 часов утра командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг сдался в плен. За ним начали сдаваться солдаты и офицеры. Столица фашистской Германии капитулировала.
А война продолжалась – ещё долгую-долгую неделю.
Гитлер завещанием передал власть гросс-адмиралу Деницу, главнокомандующему флотом Германии.
Новый фюрер старался затянуть войну на южном участке советско-германского фронта, надеясь, что на других участках, где вошли в соприкосновение войска союзников с советскими войсками, произойдут конфликты, а вслед за ними и военные столкновения. Убедившись вскоре, что Англия и США не могут пойти на открытую борьбу с Советским Союзом, Дениц направил всю энергию на то, чтобы переместить как можно больше немецких войск из восточных районов Германии в районы, занятые англичанами.
Он предложил английскому фельдмаршалу Монтгомери – в обмен на беспрепятственную эвакуацию войск из Курляндии и Восточной Пруссии – принять капитуляцию германского флота. Монтгомери принял её; с 4 мая на море союзники и немецкие фашисты не трогали друг друга. Зато против нас флот противника продолжал борьбу.
Англичанам 4 мая сдались также сухопутные войска, находившиеся на северо-западе Германии, в Голландии и Дании.
В те же дни Черчилль приказал Монтгомери собирать оружие сдавшихся в плен немцев с тем, чтобы в любое время можно было вооружить немецкие дивизии и двинуть их против советских войск. Вот каким оказалось на деле дружелюбие союзников…
Встреча советских войск с союзными войсками на Эльбе могла начаться не рукопожатиями, а совсем иначе. Три момента исключили это «иначе»: сила советских армий; восхищение народов подвигами Советской страны в разгроме фашизма; нужда Соединённых Штатов Америки и Англии в наших сухопутных войсках при ведении войны с Японией.
Начинался в жизни человечества долгий период, который называется «холодной войной».
А горячая война ещё идёт.
Вернёмся к балтийским лётчикам. В Данцигской бухте уже не было вражеских кораблей. Авиация перебазировалась на аэродромы, близкие к Померанской бухте и военно-морской базе Свинемюнде. В первые дни мая, помогая сухопутным войскам овладеть базой, лётчики совершили несколько массированных ударов по этому важному пункту фашистского сопротивления. Строго по расписанию, как поезда к вокзалу, шли с разных сторон на рейд и гавань группы штурмовиков, пикировщиков, бомбардировщиков. 3 мая несколько бомб попали в линкор «Шлезиен», который на следующий день был потоплен. Потонули крейсер «Орион», миноносец, 2 тральщика, сторожевой катер, плавучая батарея, 5 крупных транспортов и 3 танкера. Повреждения получили 3 эсминца, сторожевой корабль и другие суда.
5 мая военно-морская база Свинемюнде пала.
ВЗЯТИЕ КЁНИГСБЕРГА
Кёнигсберг был взят советскими войсками 9 апреля – за месяц до общей капитуляции фашистской Германии. Но мне хочется рассказ о военных действиях на Балтийском море закончить именно этим фактом.
…Есть у нас высший полководческий орден «Победа». Его звезда окаймлена бриллиантами, бриллианты и в лучах, расходящихся от звезды. Не знаю, вкладывался ли смысл в число драгоценных камней. Но я бы каждому бриллианту на ордене дал название. Самые крупные, что на остриях красной звезды, назвал бы «Битва за Москву», «Битва за Сталинград», «Оборона Ленинграда», «Оборона Севастополя», «Курская битва». Один из бриллиантов назвал бы непременно «Взятие Кёнигсберга».
У бриллианта много граней, каждая сверкает по-своему. Факт взятия Кёнигсберга тоже многогранный. Вглядываясь в грани этого факта, можно многое увидеть, над многим поразмыслить.
Как же мы взяли Кёнигсберг?
Этот город был построен на берегах реки Преголи у её впадения в залив Фриш-Гаф. Залив очень мелкий, и от порта до моря проложен судоходный канал – через пролив Зее-Тиф, что разделяет косу Фриш-Нерунг у базы Пиллау. Хотя «Кёнигсберг» в переводе с немецкого значит «Царская гора», местность в этом районе низменная, болотистая, некоторые участки лежат даже ниже уровня моря. Берега залива песчаные, песком и дюнами покрыта коса, длина её 60 километров, а ширина до 3 километров. Вокруг города леса. Вот, пожалуй, и всё, что нужно сказать о местоположении Кёнигсберга.
Теперь – о его военных особенностях. На подступах к городу противник создал четыре оборонительных пояса. Они состояли из противотанковых рвов, минных полей, проволочных заграждений, рядов дотов и дзотов. Основой обороны были 24 форта с крепостными орудиями и гарнизонами в несколько сот человек. В самом городе были посадочные полосы для самолётов. Под землёй находились склады боеприпасов и продовольствия. Под землёй же работали военные заводы. Гитлеровцы называли Кёнигсберг городом-крепостью. Они предполагали держаться в нём столько времени, сколько понадобится. Такая оценка не была преувеличенной. Мы тоже согласны с ней, ведь оборона там готовилась заблаговременно, годами. И ещё – перед штурмом противник взорвал плотину на Преголи и затопил водой большие площади.
Наше командование поручило взять фашистскую крепость четырём армиям. Было в том сражении много наших самолётов и много артиллерии.
