Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта
– Без документов она, говорит, дом разбомбили, все документы и вещи сгорели при пожаре. Родственников у неё нет, денег нет. Её до границы довезли, дальше автобус не идёт, что с ней делать никто не знает.
Мальчишка, помогавший старушке идти, не прощаясь с ней, побежал догонять своих родных, а она так и осталась стоять, провожая взглядом каждую проезжавшую машину, как будто надеясь найти там своих старых знакомых или дальних родственников. Из её глаз текли скупые слёзы, она отирала их маленьким платком, зажатым в руке, а другой она прижималась к костылю, как к самому родному человеку, который теперь оставался для неё единственным помощником на этой земле.
Последняя машина остановилась возле пограничника, из неё вышел офицер и водитель, они подошли к ней и, после не продолжительного разговора, помогли ей сесть на заднее сиденье, дверь захлопнулась и машина тронулась.
– В лагерь для беженцев повезли. Что же делается?! Кому же это всё надо то… – тихо сказал Иваныч.
Наконец к калитке, где стояли первые парни, подошёл офицер, он сказал несколько слов ребятам и отправился в сторону пропускного пункта. За ним отправилось пятеро парней. Вся толпа с облегчением вздохнула наконец-то начавшемуся пропуску.
Второй группой пошли муромчане, быстро шагая, они снова о чём-то шутили. За их спинами покачивались рюкзаки, казалось, что ребята собрались в поход куда-нибудь в горы и весело обсуждают маршрут, и только черный берет морской пехоты на одном из них, выдавал истинное место их путешествия.
Затем ещё две пятёрки отправились в пункт. Вскоре в обратном направлении от пункта показались муромчане. Шли они молча, с растерянными лицами. Наконец, подойдя к Иванычу, парень в чёрном берете сказал:
– У нас одного человека не пропустили, говорят у него с документами что-то не так – без него мы не поедем. Что теперь делать?
– Присядьте где-нибудь в сторонке, и ждите, когда все пройдут. Потом я позвоню в штаб, если там разрешат – повезём вас в другой терминал, он поменьше, может там пропустят.
– Ещё там сказали, что пока никого из нашей группы пропускать не будут, так как вы не оповестили пограничников о прибытии нашей колонны. После чего трое парней поплелись к автобусам.
К Иванычу подошёл Фокс и с ухмылкой сказал:
– А что теперь делать тем парням, которые успели перейти? Им что в поле ночевать?
Иваныч стоял в полной растерянности, не зная что ответить Фоксу. Почесав свой затылок, он виновато сказал:
– Погодите, ребята, сейчас разберёмся и быстрым шагом направился к автобусам.
Фокс наклонился к Паше и прошептал:
– До 22:00 осталось пару часов, а после они закроют границу, и мы будем ночевать в поле. Нужно сейчас ловить попутки и ехать в малый Донецк, снимать там квартиру на сутки.
Паша, посмотрев на него печально, ответил:
– У меня денег нет, только на сигареты.
– Брось ты это, квартиру снять у меня хватит денег.
– Хорошо, ждём ещё час и уезжаем, согласен?
– Ждём, – ответил Фокс и закурил сигарету.
Глава 4. Филиал.
В сумерках наступившего вечера, когда земля потускнела из-за заходившего солнца, метрах в ста от КПП, можно было разглядеть две небольшие воронки от взрывов, которые отчётливо выделялись на гладкой земле. С полей затянул прохладный ветерок, после жаркого дня было приятно подставлять ему своё лицо. Вокруг расстилалась бескрайняя степь, и только уродливые постройки терминала одиноко топорщились на её идеальных просторах. Казалось над степью не властно время. Гуляя вдоль обрывистого берега Волги, по срезу с многочисленными прослойками можно увидеть, как менялась природа за последние несколько сотен лет. Здесь же всё оставалось также как сто, двести, триста лет назад. Казалось, где-то на окраине хутора, затянут казаки свои песни о том, как в былые времена топтали зелёный флаг с полумесяцем, охраняя границы великого государства. Некогда, народ, жизненный уклад которого был основан на военном деле, надёжным щитом, верой и правдой служил великой Российской империи. Но сколько не всматривайся вдаль, не увидать теперь тех станиц. Советская власть, которая видела в казаках, только угрозу для своей кровожадной тирании, стёрла его великую историю, расселив и разлучив некогда многочисленные семьи по разным уголкам России.
– О чём задумался? – толкнув меня в плечо, сказал Паша.
– Предки мои жили здесь, а теперь нет их.
– Куда же они делись? – улыбаясь, спросил он.
– Геноцид, Паша, обыкновенный геноцид.
– Ты лучше не о прошлом думай, а о сегодняшнем вечере, или ты собрался с предками ночевать? В общем, нас трое, ещё одно место в такси свободно. С нами поедешь?
– Поеду, а куда вы собрались?
– Квартиру на ночь снимем, там и заночуем, всё, не теряйся, – сказал он и пошёл к Фоксу.
Стемнело, на столбах расположенных по периметру терминала, зажглись фонари. Окрасившись в холодный цвет светодиодных ламп, серые стены теперь всё больше отталкивали меня своей отчуждённостью. Казалось здесь, нас просто не замечали. Будто мы были уже чужими для тех, кто нёс здесь пограничную службу.
Из самого близкого к нам строения вышел Иваныч, и походкой, которая почти срывалась в бег, направился к нам. Подойдя к сидевшим в кругу ребятам, Иваныч, громким голосом сказал:
– Ребята, без суеты строимся в очередь, таможня даёт добро!
Как будто не чувствуя усталости от долгой дороги и от мучительного ожидания, все вскочив, постарались быть первыми, возле заветной калитки. Наконец настала наша очередь, я шёл за Фоксом, Пашей и следовавшим с ними Зевсом.
Перед будкой, возле которой нам следовало остановиться, стояла парта, за ней стояли два пограничника сержантского состава. Они жестом указали нам следовать к столу.
– Сумки на стол, запрещенные предметы выкладывайте сразу, если таковые имеются, сухо констатировал один из пограничников.
Первыми проверяли Фокса и Пашу, их досмотр затянулся, так как сержант, нашедший стальную фляжку, стал обнюхивать её горлышко.
Стоявший рядом пограничник, без интереса наблюдавший за действиями своего напарника, головой кивнул в мою сторону и отошёл от парты.
– Проходи, сумку на асфальт к досмотру.
Не обнаружив в моей сумке ничего запрещённого, он сказал:
– Проходи к пропускному пункту, для проверки документов.
Я подошёл к окошку, на которое указал пограничник, сидевшая там женщина в форме, устало выдохнув, сказала:
– Паспорт.
Выложив все документы, какие у меня были с собой, я стал ждать, пока она делала какие-то записи в своём журнале.
– В какой город следуете? – не отрывая глаз от журнала, спросила она.
И тут я замешкался: «В какой город мы следуем? Нам Михалыч об этом ничего не говорил», – вертелось у меня в голове.
Обернувшись к Павлу, я спросил:
– Паша, а в какой город мы следуем?
Паша, обернувшись к Фоксу, задал ему тот же вопрос. Но по выражению лица Фокса было видно, что такими данными он не располагает.
Тогда один из пограничников высунув руку из сумки Зевса, крикнул нам:
– В Донецк следуете, бабушке крышу чинить!
– Да, точно к бабушке, – еле сдерживая смех, сказал я инспектору.
– Эх, ребята, вы же совсем ещё мальчишки, – с досадой проговорила она и вернула мне документы.
«Вот и всё! – вертелось у меня в голове. – Я на Украине, я прошёл…»
За будкой, после узкого коридора, была огромная площадка, за которой находилось здание. На фасаде висела большая прямоугольная вывеска с надписью: «Duty Free», – лампочки, из которых состояли буквы, горели красным светом.
Словно заворожённый я смотрел на эту табличку, в памяти всплывали рассказы, о смешных ценах в торговых сетях «Duty Free». Через минуту ко мне подошёл Паша, и протянул сигарету марки «Кент».
– Откуда? У тебя же таких сигарет, не было?
– Закуривай, «погранец» угостил, ты прикинь он из Сибири родом.
Через несколько минут к нам подошёл майор, и, достав свой блокнот, попросил назвать фамилии.
– А вы случайно не из «ФСБ»? – спросил Паша.
– А как ты догадался? – улыбнулся майор.
– Смотрю вам тоже здесь досталось, – показывая на воронки, сказал я.
– Вчера с украинской территории прилетело, мы тут не на шутку всполошились все, признаюсь, я сам в укрытие полез. И главное неожиданно, после обеда, хорошо беженцев пересекающих границу не было.
Переписав наши фамилии в свою большую отделанную чёрной кожей записную книжку, майор, пожелав нам удачи, покинул нас.
– Слушай, Паша, пошли в «Duty Free», напоследок отоваримся, я слышал там цены на сигареты и алкоголь смешные.
– Нет уж, мы слишком долго ждали, чтобы теперь отвлекаться на пустяки, к тому же пока мы там будем выбирать, вся эта орава, может и без нас уехать, считать-то нас теперь некому.
– Эх, жаль, я всегда мечтал там побывать, – с досадой ответил я.
– Не унывай, за свою жизнь ещё успеем.
