Александр Омильянович - Волчье логово
Постоял минуту, прислушался. Во дворце царила такая же тишина, как и тогда, когда он впервые очутился возле этой двери. Затемненным фонариком он осветил сургучную печать, отковырнул ее ножом, осторожно вставил ключ в замочную скважину. Небольшое усилие, тихий щелчок, затем другой — и бронированная дверь шифровальной комнаты открылась. Он проскользнул внутрь и закрыл ее за собой. Миновал комнату с приемопередаточной аппаратурой, открыл отмычкой кабинет Иорста. Однако ключ к сейфу не подошел: очевидно, при изготовлении была допущена какая-то неточность. «Если б не этот ключ, я бы уже сегодня овладел секретами центра "Хорн"», — подумал он с сожалением.
Штангер быстро вышел в коридор, закрыл за собой дверь, размазал сургуч, приложил к нему печать и исчез в мрачных лабиринтах дворца…
Спустя некоторое время Штангер привез из Варшавы другой ключ и теперь надеялся открыть сейф с секретными документами. И вдруг произошло событие, которое чуть не сорвало все его планы.
На одном из совещаний майор Завелли объявил собравшимся офицерам:
— Учитывая настоятельную необходимость, я отдал приказ перевести радиостанцию на круглосуточный режим работы. Начиная с завтрашнего дня вы, господа, можете передавать донесения в любое время. Лейтенант Штангер, вы тоже будете включены в график дежурств по центру. Хайден ознакомит вас с вашими обязанностями…
Штангер почувствовал неприятную дрожь во всем теле. Итак, тщательно разработанный им план проникновения в шифровальную комнату, половина которого была уже осуществлена, становился нереальным.
После совещания Хайден пригласил его к себе, затем они зашли в расположенную по соседству с кабинетом Завелли комнату. Здесь офицеры центра несли дежурство.
— Поскольку тебе сегодня дежурить, — проговорил Хайден, — я должен кое-что рассказать. — Он открыл сейф. — Здесь хранится книга дежурств. В нее будешь записывать, кто, откуда и зачем звонил в Центр. Утром на этом бланке, — показал он чистый листок бумаги, — составишь отчет для шефа.
Потом объяснил назначение каждого из многочисленных телефонов.
— А это что? — спросил Штангер, показав на висевший на стене оригинальный железный шкафчик напротив столика дежурного офицера.
— Сейчас скажу. — Хайден открыл дверцу шкафчика, и Штангер увидел щит с разноцветными лампочками и какими-то приборами. — Когда все закончат работу, откроешь дверцу шкафчика и повернешь вот этот рычажок. Это система сигнализации для шифровальной комнаты, а также для кабинетов Завелли, Фриватта и Клаузера.
— Система сигнализации?…
— Ее установили совсем недавно. Если загорятся две верхние лампочки и раздастся звонок, значит, кто-то посторонний проник в шифровальную комнату. Нижние и верхняя правая лампочки — это кабинеты, обозначенные в соответствии с нумерацией на их дверях. Что делать в случае тревоги, думаю, объяснять не требуется. Все понял"?
— Понял.
— Ну и прекрасно. Сегодня в пятнадцать ноль-ноль приступишь к дежурству.
Штангер сидел за освещенным настольной лампой письменным столом. Перед ним лежали раскрытая книга дежурств и блокнот для записей. Рядом на небольшом столике стояли телефоны, а напротив, в открытом железном шкафчике, горели лампочки щита сигнализации. Была уже поздняя ночь, и Штангер сидел сонный, вялый, подавленный неудачей. Он не раз поглядывал на систему сигнализации, проклиная ее в душе.
Теперь он вспомнил, что совсем недавно во дворце крутились связисты и тянули какие-то провода. Тогда он не обратил на них внимания, ибо связисты во дворце бывали довольно часто.
«Прошляпил, непростительное для разведчика упущение! Если б теперь я даже и выбрал подходящий момент, когда шифровальная комната пустует, если б мне даже и удалось проникнуть в нее, я угодил бы в капкан, как увлекшаяся погоней за добычей лиса. Почему они решили установить сигнализацию? Неужели кто-то меня подозревает? А назначение меня на дежурство — это что: свидетельство доверия или ловушка?…»
Эти мысли не выходили у него из головы. Он нервно расхаживал по комнате, сжимая в кармане шершавую рукоятку пистолета. Волнение его росло. «Что подумают в Москве? Ведь я уже сообщил, что вот-вот раскрою тайну шифра. Неужели капитулировать? Нет! Спокойно. Обдумай все еще раз. Хладнокровно. Безвыходных ситуаций не бывает. Но рисковать мне тоже нельзя. Я могу ошибиться только один раз, как сапер. Если мне доверили дежурство, если это ire очередная ловушка, то у меня еще есть шанс. Какой, я не знаю, но есть. И я должен воспользоваться им…»
Удрученный неудачей, он направился по коридору к шифровальной комнате, приоткрыл бронированную дверь. Радист Берг, сидевший с наушниками на голове за столом с аппаратурой, поднял глаза на вошедшего Штангера.
— Ну, как проходит дежурство? — спросил Штангер, угощая его сигаретами.
— Пока нормально, герр лейтенант.
— Один дежуришь?
— Нет. Здесь еще лейтенант Иорст, но он собирается скоро уходить, если только не появятся какие-нибудь срочные дела…
Штангер, покуривая сигарету, незаметно рассматривал шифровальную комнату и соседнюю, дверь в которую была открыта. Он обнаружил тонкие провода сигнализации, ведущие к решетке и петлям окна.
— Душно, и ужасно хочется спать, герр лейтенант.
— Заходи. У меня в термосе остался кофе, — сказал Штангер, направляясь к выходу.
Он вытащил из письменного стола бутерброды, термос с кофе и бутылку коньяку. В это время раздался телефонный звонок. Штангер поднял трубку:
— Слушаю. Ах, это вы, капитан. Никаких новостей… Все спокойно. Да, проверил. Дежурит…
Капитан Клаузер любил беспокоить по ночам дежурных офицеров.
Вошел Берг. Штангер налил ему в один стакан немного коньяку, а в другой — кофе и пригласил:
— Пей!
— Спасибо, герр лейтенант, — с улыбкой сказал Берг и опрокинул содержимое стаканов.
— Хочешь еще?
— С удовольствием.
Борг снова выпил, поблагодарил, взял бутерброды и вышел.
Штангер, отпивая маленькими глотками кофе, задумался. И вдруг в его голове молнией пронеслась мысль. Он отодвинул кофе и нервно заходил по комнате. То, что он решил сейчас, было гораздо рискованнее, чем план, составленный им раньше.
Одна из фамилий в списке врачей Хайнувки привлекла; внимание Штангера — фамилия доктора Казимежа Пташиньского. Собрав об этом человеке необходимую информацию, разведчик пришел к выводу: Пташиньский связан с подпольем. Штангер решил рискнуть и достать то, что требовалось для операции «Шифры».
Он попросил у майора Завелли автомашину, сказав, что выезжает на связь со своими информаторами в Бельск-Подляски и Хайнувку, переоделся в гражданскую одежду, положил в портфель темные очки, и они с водителем тронулись в путь.
К вечеру добрались до Хайнувки. Штангер велел водителю ждать, а сам направился к Пташиньскому. Темные очки и глубоко надвинутая на лоб шляпа (он переоделся в подворотне) изменили его внешний облик. Нашел квартиру доктора и постучал в дверь.
Открыла какая-то женщина и провела его в прихожую. Спустя минуту появился Пташиньский.
— Я болен, доктор. Помогите мне, — сказал Штангер. Врач внимательно посмотрел на него и пригласил в кабинет.
— Проходите. На что жалуетесь?
— Сердце, нервы, головокружения.
— Лечились?
— Да, то есть… немножко. Вообще-то мне нужны только лекарства.
— Какие?
Штангер придвинулся к Пташиньскому и прошептал:
— Снотворное, доктор. Сильное, но недолго действующее. И хлороформ… — добавил он.
Пташиньский ответил не сразу. Он барабанил пальцами по столу, в упор разглядывая Штангера. Кто этот необычный пациент? Провокатор? Наркоман? Преступник?
— Ну так что, доктор? — поторопил его Штангер. — Я заплачу. Хорошо заплачу.
— Но ведь снотворное — это яд. Вы понимаете?… Допустим, я выпишу вам рецепт…
Штангер снова понизил голос до шепота:
— Я понимаю ваши опасения. Я поляк, как и вы, и такой же, как и вы, — подчеркнул он. — Мне хотелось бы, чтобы это снотворное приготовили вы сами… Это мое первое условие. А во-вторых, чтобы вы забыли о том, что здесь кто-то был. Ради нашего общего дела… — прошептал он.
— У меня нет с вами никаких общих дел. Я врач.
— Понимаю. Тогда вообще забудем о нашем разговоре. Меня интересуют только лекарства.
Пташиньский все еще колебался.
— Я жду, доктор, — снова поторопил его Штангер.
— Вы здешний?
— Нет. И вы меня больше не увидите.
Штангер вынул из кармана пачку денег, но тот с возмущением замахал рукой, требуя, чтобы он спрятал их. Видимо, в голосе Штангера было что-то внушающее доверие, ибо доктор встал и коротко бросил:
— Подождите. Я сейчас вернусь.
Он вышел, а Штангер курил сигарету за сигаретой и терпеливо ждал. Наконец Пташиньский вернулся.
