Олена Степова - Все будет Украина!
В очередях рассказы о хунте, ее зверствах, торговле органов, хотя уже слышится тоска по родным лавам и штрекам, ополченцы узнают у работающих, как там разбитые ими предприятия, переживают о задержке страховых регрессных выплат и пенсии... График выстрелов и ведения боя не вывесили, надо бабам сказать, чтобы применили пытки. Сегодня все чаще вспоминаю Тарковского, Стругацких — “Сталкер” и Льюис Кэрролл с бессмертной Алисой. Они вышли из сумрака....материализовались за материальным и снова уйдут в сумрак... Но это уже другая история....
КуховарениеО хорошем. У нас достаточно тихо. По сравнению с часовыми перепалками и на фоне Луганска — у нас вообще тихо. Близкой стрельбы нет, а на дальние взрывы уже никто не обращает внимания.
В городе даже людно, даже пробки, даже мамочки с колясками, даже мужики с пивом, даже стайки молодежи (что вообще стало редкостью). А вот моему ребенку дома скучно. Улица — запретное место. К друзьям нельзя, да и друзей мало, все уехали. Близкий выстрел- все в укрытие. Все уже отработано на автопилоте. От дома отходить нельзя.
Дети, привыкшие к свободе, полю, степи, поездкам на природу и путешествиям, обожающие свежий ветер и запускание воздушного змея, чувствуют себя узниками. Так как знакомы с моей работой и судебной практикой, уже ехидно интересуются, будет ли у них статус “дети войны”, и дадут ли медаль за обнаружение летящего самолета, со стороны угрожающего дружбой государства.
Как развлечение младшая выбрала куховарение — учится готовить. Теперь в доме бардак, везде журналы с рецептами, мука, поостоянно влипаешь в что-то липкое, и рискуешь быть закормленным чем-то странным, что-то булькает, взбивается, пригорает, хотя все же, чаще вкусно пахнет, и отвлекает от работы. Так как она никого не подпускает к процессу, то это бывает достаточно опасно. Попыталась проникнуть на кухню, сразу крик: “Немедленно покинуть зону АТО!” ...Фронтовой юмор “детей войны”, дело серьезное... А характер у ребенка жуткий... может применить пытки и тяжелое оружие в виде кулинарной книги ...сидим в эвакуации...
Сталкер АлисаЛовлю себя на мыслях, глупых, настороженных, иду по ним, как по минному полю: чем сильнее страх, тем глубже и мудрее философия жизни.
Меня спрашивают, как мы вообще здесь живем во времена Луганды и Дыры...
Я наконец-то поняла как ... Я — сталкер Алиса иду по сумрачной зоне... Я живу в нескольких измерениях и знаю все, о перемещении в параллельные миры...
Я разговариваю с компьютером, и он мне отвечает...он живет... дышит... и я чувствую его сердце... я прикладываю ладонь к монитору... и чувствую другую руку... я делаю шаг ...и меня подхватывают руки во Львове и Каменец-Подольском, Виннице и Сумах, Киеве и Черновцах, даже в Москве...
Я перестала удивляться чудесам... Кролик в шляпе? — фигня, вот материализация из ниоткуда республики в здании СБУ- это да! Я живу в мире, где свои у каждого свои, так же, как и чужие. Здесь у каждого свой арсенал страхов и убеждений, который может материализоваться в любой момент...
Улица может в часы, секунды стать государством, а область -страной... Я живу в мире, где вышедший из сумрака Дед Мороз может стать Главой Правительства, подписать пару указов, и... превратившись в Деда Мороза... уйти в сумрак...
Вы думаете меня может что-то удивить?! Я вот думаю, что теперь я смогу выжить везде....и не только выжить, но и разогнать сумрак...
История реверсно-беженецкаяУ посельчан новый вид бизнеса, так сказать, наконец-то поперло в период застоя. Еще бы. Война, народа нет, работы у таксующей братии тоже, с контрабасом проблемы (так здесь называют контрабанду), а тут на тебе...
Из хлебосольного заграничья вдруг потянулась на родину стая беженцев, пардон, возвращенцев. Сердитые на родню, соседей, сослуживцев, которые, распространяя РАШАТВ-фантаст-новости “спасли” всех, криком:”Бегите... бегите!”
Все побежали: бросили дома, потеряли работу, хватая самое необходимое, оставляя дорогое, бросая друзей, предавая собак...
Причем, в тот момент массовой истерии в городе не было ни одного выстрела, и даже намека на войну. Но бежали, под впечатлением халявы, поверив обещаниям богатства и широты души русской, онемев от ужаса и пав ниц перед навязанным страхом укро-нацизма-бандеро-съедения.
Прибежали...Отдышались... поменяли гривны на рубли по курсу 1:1... офигели... сходили в магазин... просто офигели... взяли в аренду квартиру... обалдели от братского народа и его умения обобрать по-братски (цены на квартиры гуковчане увеличили в три раза)... еще раз в магазин... приуныли... узнали о перспективах проживания в Магадане (льгота для беженцев)... стали скучать за Родиной... снова сходили в магазин, поели... тоска по Украине стала душить душу: и щи не борщ, и каша из топора. А тут еще и оставшиеся, расправили плечи, и зажили на зло беженцам, используя брошенные огороды, машины, квартиры, заняли рабочие места.
Тоска по Родине сковала горло завистью, да и деньги закончились... Беженцы плюнули на рашасериал “Страсти по-хунте”, и поехали домой. А не тут то было. КПП не работает. Дружелюбное государство так просто не отпускает, продолжает угрожающе любить, даже, как-то нервно придушивать любовью: то печати о выезде нет, то штампа о въезде, то прививки не отпрививили, то глаза у вас что-то болезненные, то фотография в паспорте не улыбается при виде русского флага...
Короче, выезд из России беженцам запретили. Потом разрешили, но пешком и без машины, ее надо оставлять, так как она пересекла границу незаконно. То бишь, платить за любовь все таки пришлось. Так как многие боялись до последнего рубля, то возвращались без копейки денег, без машины, без... и начала тянутся через степь вереница угрюмых, матюгательных, разочарованных.
В степи весело... то армия с черно-красно-синим флагом промчится, то чечены проскачут, то казаки проулюлюкают. Пограничники братского любвиобильного народа, вежливые и предупредительные: идите аккуратно, там мины, растяжки, слева из ГРАДа могут стрельнуть, справа из миномета шарахнуть, но вы не бойтесь, главное, чтобы повязка белая была. Так как это все КПП от города в нескольких километрах, то белая повязка вызывала сумбурную реакцию возвращенцев. Но нашего человека мчащегося к цели, остановить невозможно.
В ход пошло все, что могло сойти за белое и повязка: бинты (это самое безобидное), майки, блузки (вообще интеллигентно), трусы, лифчики (сюр, ну жить хочется больше). Так и бегут, кто в бинтах, как зомби перемотанный, кто с трусами на голове, кто лифчиком (пардон) размахивает. А тут еще таксисты, которые по совместительству “наширебята”, прочуяли такое дело, и естественно, а как иначе, подняв цену до... договорились со степными и лесными “нашимиребатами”, чтобы те при виде возвращенцев шарахали для острастки и поднятия тарифа на перевозку...
Бегут возвращенцы, “наширебата” из посадки шмаляют, таксисты подбадривают... русские погранцы заботливо предупреждают, отбирают машины на стоянку и с любовью смотрят вслед... Какая любовь и жизнеутверждающая братская забота читается в их взглядах. Что ни говори, а Россия наш стратегический партнер. Правда любовь у нее дороговата и стратегия, так себе... плагиат.
Ваши комментарииЯ не писатель, не литератор. Живу в маленьком поселке, сельско-шахтерская местность, город на окраине мира...степи, огороды, хозяйство, работа, семья. дети...Раньше писала стихи, статьи о политике, о людях, последние лет семь- иски в суд, заявления в милицию, жалобы в прокуратуру....Я не пишу рассказы, я разговариваю. Просто как-то, когда было уже ВСЕ(!!!), когда земля уходила из под ног, а валидол запивался корвалолом, и елся)), как конфеты, когда уже было темно не только в глазах, а и в душе... внутри что-то разорвалось...я вдруг представила, что будет, если победит Луганда — не будет студии пысанкарства, народного хора “Надвечір,я”, фестиваля “Криниченька”, “Веничкиной радуги”, Провальских степей, реп-фестивалей, Украины...
Я чувствовала боль тех, кто наш, родной, украинский, остался в Крыму, и как им было терять Родину ( в тот момент в СМИ нагнеталась обстановка, что Донбасс — это край тупых люмпенов, рабов, никчемных, ненужных людей), я поняла, что я не смогу жить в ЛНР и не смогу простить потерю Донбасса. Мне стало страшно. Это, как потеряться в лесу. Кричишь, а в ответ только сосны шумят. Здесь трудно найти с кем поговорить, обняться, заплакать (кроме семьи). Столько обрашенных. Вроде бы с образованием, положением в обществе, но, таких закомплексованных, зашуганных, ждущих только плохого.
Я начала писать из-за страха остаться одной и потерять дом, из-за страха, что меня кто-то там, в любимом мною Львове считает сепаратистом. Я, правда, не писатель. Мне просто захотелось закричать, поговорить и вот... наговорила. Теперь не могу остановится. И теперь еще больше люблю свою землю. Если вы ее смогли увидеть и полюбить с моих слов, разглядеть в Домбасе Донбасс, как же мне ее предать и не любить.
