В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)
Часто оказывались на исходе боеприпасы. И тогда ночью под вспышками ракет и огнем вражеских автоматчиков смельчаки пробирались в полк и тащили на себе патроны и гранаты. Еще труднее приходилось с едой. По три дня порой во рту не было и крошки. Чтобы продержаться до конца, решили прорыть траншею до разрушенной паровой мельницы. Смертельно усталые и голодные, в перерывах между атаками бойцы долбили мостовую и метр за метром прокладывали путь к мельнице. К концу октября ход сообщения к мельнице был прорыт. Теперь защитники вдоволь обеспечены пшеницей.
Фашисты решили во что бы то ни стало выбить смельчаков из дома. Цепи гитлеровских солдат двинулись на него с трех сторон. Атака поддерживалась ураганным артиллерийским и минометным огнем. Вражеское кольцо сжималось. Одиннадцать человек, оставшихся к этому времени в живых, едва сдерживали натиск противника. Со стороны улицы Республиканской показались два танка. Бронебойщики Рамазанов и Сабгайда меткими выстрелами подбили их. Но атака фашистов продолжалась. Их трупами была усеяна уже вся площадь. Истекали кровью и защитники дома. Тяжело ранены Александров и Сабгайда, замолк пулемет Черноголова, и только автоматчики Мырзаев, Турдыев и Мосияшвили продолжали посылать очереди по наседавшему врагу. Талибай сменил уже восемь дисков. Патроны подходили к концу. В ход были пущены гранаты. Все, кто остался в живых, приготовились к рукопашной схватке. И вдруг по площади ударили «катюши», сметая с искореженных мостовых все живое.
— Мы ликовали, — вспоминает Мырзаев, — обнимались, поздравляли друг друга с победой.
А Павлов, перебинтованный, улыбался и выкрикивал:
— Огонька им, ребята, побольше, чтобы не забывали гады, чья эта улица, чей этот дом!..
Потом Талибай выбивал гитлеровцев из другого дома, тоже очень важного, откуда фашисты корректировали огонь своей артиллерии по нашей переправе. Затем Павлова и его ребят направили на Мамаев курган, половина которого была еще у противника. Были другие дома и высоты и другие города. Были сотни боев.
Талибай со своим командиром гвардии сержантом Яковом Павловым дошел до Берлина. Как-то в 1946 году В. И. Чуйков услышал фамилию сержанта Павлова и велел его вызвать.
— Слушай, Павлов, — спросил, улыбаясь, генерал, — у тебя был дом в Сталинграде?
— Такой частной собственностью никогда не обладал, товарищ генерал, — четко ответил Павлов.
Генерал залился громким смехом.
— Конечно, конечно! Какой из тебя собственник? А теперь без шуток. Не ты ли, сержант Павлов, защищал в Сталинграде дом, который назван твоим именем?
— Так точно, товарищ генерал! Перед вами тог самый сержант Яков Павлов.
В. И. Чуйков лично представил Якова Федотовича Павлова к присвоению звания Героя Советского Союза.
Не один раз награждался и рядовой Талибай Мырзаев. За несколько дней до победы он был тяжело ранен и расстался со своими фронтовыми друзьями. И только спустя уже четверть века его отыскали волгоградские следопыты, ученики школы-интерната № 9. Оправившись от ранений, Талибай Мырзаев вернулся в родной колхоз, к любимому делу. Теперь у него семья, пятеро детей. Старший сын Кумысбек учится в институте, жена Мееркуль учительствует в местной школе. Талибай ухаживает за колхозным стадом.
1967 год для него был особенным. Талибай побывал в Волгограде на слете участников обороны Царицына в годы гражданской войны и обороны Сталинграда в годы Великой Отечественной. Здесь он встретился со своими фронтовыми товарищами, защитниками дома Павлова. Бойцы вспоминали минувшие дни…
В. НИКИТИН, майор
НЕУЛОВИМЫЙ
Навсегда останутся в истории глубокие, полные героизма и мужества рейды партизанских соединений, которыми командовали чекисты Герои Советского Союза Д. Н. Медведев, К. П. Орловский, М. С. Прудников, Н. А. Прокопюк.
Эти слова были произнесены докладчиком с правительственной трибуны на торжественном собрании, посвященном 50-летию органов государственной безопасности страны. Четверо мужественных чекистов умело руководили народными мстителями в тяжелые годы Великой Отечественной войны. И один из них — казахстанец Михаил Сидорович Прудников, чей портрет среди портретов двадцати Героев Советского Союза — питомцев высшего пограничного командного училища, находится ныне в музее боевой славы пограничного вуза. Юноши 60-х годов, надев курсантские погоны, приходят сюда, чтобы душой прикоснуться к боевым традициям училища и принять их как эстафету поколений.
В предгорьях Алатау и на просторах илийской степи курсанты совершают походы и марши, командуют подразделениями на тактических учениях.
Такими же напряженными были курсантские будни и в 30-х годах, когда пришел в училище Михаил Прудников, невысокого роста, широплечий, ладно скроенный юноша с красивым смугловатым лицом. Пришел не со школьной скамьи, а после трудных испытаний жизни.
Михаил родился в 1912 году в небольшой таежной деревеньке Ново-Покровке. Отец его всю жизнь батрачил у богачей. Эта горькая доля ждала и Михаила, но революция открыла перед сыном бедняка дорогу в школу, в новую жизнь. В 1928 году он вступил в комсомол, был секретарем ячейки в своем селе, а потом райком направил его на работу в речной флот. Михаил плавал на буксире «Новосибирск» по Оби, Иртышу и Томи.
Через три года Прудников пришел к военкому и, положив на стол заявление, твердо сказал:
— Хочу идти добровольцем в армию.
Осенью Михаил — боец одной из частей НКВД, а через несколько месяцев, окончив первичный курс военной подготовки, направляется в Кара-Кумы, где получает боевое крещение в боях с басмачами.
После разгрома контрреволюционных формирований в Средней Азии солдат Прудников находится в распоряжении начальника одного из пограничных отрядов. Между рекой Или и горным кряжем лежали ворота из Семиречья в Китай. Здесь, в оазисах около селений, скреплялись печатями сговоры баев и белогвардейцев, агентов иностранной буржуазии и контрреволюционеров всех мастей и оттенков.
Михаил Прудников не раз участвовал в схватках с бандами, исколесил много дорог и тропинок в погонях за белогвардейцами, а когда приграничье было очищено от вражеских шаек, Прудников поступил в военное училище.
Начались курсантские годы. Они трудны и прекрасны: каждый день учебы открывает перед тобой новые горизонты знаний, заставляет думать, решать сложные боевые задачи. Курсант Прудников любил кавалерийское дело. Он был в спортивной команде училища, выступал ка больших состязаниях кавалеристов и занимал призовые места.
Настойчиво постигал Михаил военные науки: тактику и баллистику стрельбы, топографию и службу пограничных войск, администрацию и оперативную работу. Для него не было ни скучных тем, ни второстепенных предметов, потому что только их комплекс давал знания и навыки, необходимые командиру-пограничнику.
Друзья завидовали Михаилу, хотя и знали, что этот «удачник» просидит над книжкой весь выходной день, если встретит затруднение. Он откажется от всего: и от городского отпуска и от кино, но своего добьется: ликвидирует пробел в знаниях. Настойчивым человеком был этот крепыш-сибиряк.
В те годы грозным оружием были пулеметная тачанка и кавалерийский клинок. Походы с учебными боями длились по нескольку суток, но никто не видел, чтобы Михаил Прудников оказался в обозе или попал в медпункт с полученными травмами.
Особого напряжения и ловкости, смелости и выносливости требовала джигитовка в составе эскадрона. Теперь это уже трудно представить: на смену боевому коню пришла техника. А раньше выстраивался эскадрон в колонну по одному, и по команде командира курсанты на полном галопе выпрыгивали из седла, делали толчок ногами о землю, вновь вскакивали в седло, потом выполняли так называемые ножницы. Для этого нужно взяться за переднюю луку седла, поднять ноги выше головы, перекрестить их и, уже не касаясь руками луки, снова сесть в седло. При этом ты оказываешься лицом к хвосту лошади. Затем нужно повторить прием и повернуться лицом к голове коня. А лошадь мчится полевым галопом. Случалось и такое, что при выполнении джигитовки кто-то падал. Тут бы полежать, пока не уймется боль во всем теле, но по неписаным законам кавалерии ты должен встать, догнать лошадь и сесть на нее, искупить вину: ведь кавалериста ничто не может вышибить из седла.
А мимо проносятся всадники, из-под копыт разгоряченных коней вздымаются клубы пыли, и все окрест, кажется, идет кругом…
Так крепли, закалялись и мужали юноши в пограничном училище. Здесь приобретали они умение действовать на поле боя не только в роли солдата, но и командиров отделений, взводов и эскадронов. Одним из передовых курсантов был член партии Михаил Прудников. Он закончил училище только с хорошими и отличными оценками. Командование оставило его курсовым офицером одного из эскадронов училища.
