Сергей Богачев - Донецкие повести
Сначала нужно было незаметно увеличить свою часть дохода здесь, на украинской территории. И главное — получить доступ к специальным возможностям по созданию замкнутых технологий. Когда теплосети, которыми ты руководишь, покупают газ у предприятий, которые ты контролируешь, кредитуются в твоих банках, страхуются в твоей страховой компании и т. д. Тогда все эти ручейки доходов, не бросающиеся в глаза, но при правильной режиссуре создающие мощный финансовый поток, выводят тебя на новый уровень управления деньгами, людьми, силовиками, криминалом — да всем на свете. Вс-е-ем!
Именно победа на выборах в ряде крупных городов открывала новые возможности для сплетения в единую паутину всех этих бизнесов — с совершенно новым уровнем дохода на выходе.
После прокола в Лугани несколько лет назад Селиванов от этой идеи не отказался — зализал раны, сделал выводы и затаился в ожидании удобного момента для очередного прыжка. Уж в этот раз он перегрызёт горло любому, кто встанет на пути.
Контора, которой он руководил, — некое предприятие с солидным названием «Трансгазсервисгруп» — была официально аккредитована в газовом монополисте и являлась подразделением его дочерней структуры «Ингаз». При этом «Трансгазсервисгруп» не являлся публичным, не имел своего сайта, но значился среди десятков прочих структур в справочниках газового ведомства. На своих бланках фирма Селиванова именовала себя представителем газового гиганта по экспортной политике в страны СНГ. А на визитке и в удостоверении Селиванов, оглядевшись и обзаведясь связями, стал обозначать себя консультантом по связям с Украиной. А главное, его новое удостоверение открыло возможности посещать центральный офис газового монополиста — государства в государстве. Экскурсии сюда могли бы запросто переплюнуть по популярности экскурсии в российскую Госдуму. Особенно если бы кто-то вскрыл подноготную того, что происходило в этих стенах.
Когда каждый из семнадцати членов правления только официально получает более двухсот тысяч долларов в месяц — тут есть, за что бороться. Это как стать в советские времена членом политбюро.
В Украине даже не было аналога российского газового ведомства. Неким подобным центром финансового влияния и сосредоточения средств могло считаться разве что украинское министерство транспорта — разумеется, с уменьшительной поправкой на масштаб.
При всей внешней демократичности на «территории коммунизма», придуманной идеологами газового гиганта, были свои рестораны, магазины, своя медицина, спортивный центр, цветочный магазин — всё, чтобы жить здесь, не соприкасаясь с внешним миром. Тем не менее служба безопасности газового монстра — это КГБ в квадрате, с поправкой на современные технологии и возможности, которое сохранило полный набор инструментов психологического управления личностью. Этой службе известно о приближённых к золотой поилке практически всё: каждое прикосновение к клавиатуре компьютера, телефонные звонки, данные камер видеонаблюдения, контакты, пороки, слабости, увлечения, все финансовые операции, траты — не только сотрудников, но и членов их семей. Всё аккумулируется на специальном сервере, анализируется с помощью целой системы программ, вылавливающих любые совпадения, несоответствия, критично зашкаливающие показатели, после чего разносится по специальным папкам. Можно запросить, к примеру, сколько человек за год пользовались услугами проституток, и получить статистику и в разрезе подразделений, и в динамике, и по дням месяца, и в процентном отношении подобных затрат к общим затратам сотрудников. Но эта информация, конечно, имеет программы суперзащиты и самоуничтожения.
Мало кто задумывался над таким парадоксом: почему в течение стольких лет не было практически никаких скандалов, громких уголовных дел с участием руководства структуры? Неужто там другие — не наши — люди работают? Неужто им чужды коррупция и воровство? При таких-то масштабах и возможностях. Или какая-то невидимая сила удерживает полнейший контроль над ситуацией, гарантирует неприкосновенность со стороны силовых структур, регулирует и дозирует весь выход информации?
С другой стороны, что ни курортный уголок, там под эгидой газового монстра обязательно строится роскошная, баснословно дорогая резиденция. Якобы дача для Самого-Самого. Хотя он вряд ли о половине таких мест знает. И схема строительства везде просматривается похожая. Вначале заключается подряд с именитой европейской фирмой по её расценкам, потом договоры на выполнение работ уходят куда-то в бывшую Югославию, а затем трудиться, но уже за копейки, приезжает всё тот же украинский, молдаванский, турецкий или другой гастарбайтер. И что тут непонятного? Одна сделка, один платёж — и вся сумма на нужном счёте. Зачем воровать по мелочам? С теми, кто такими нехорошими делами занимается, и должны бороться доблестные правоохранительные органы. Маленький человек, поставляющий лампочки в структуру, или поставщик сантехники — да это же уважаемые, проверенные люди, уже привыкшие к вышколенной прислуге, «мерседесам» и загородным домам в радиусе двенадцати километров от Белокаменной. Впрочем, всё это такие мелочи…
Поскольку финансирование затрат на «Трансгазсервис-груп» осуществлялось за счёт российской стороны, Селиванов не видел особого смысла их ужимать. С другой стороны, аккуратно прошерстить персонал и по возможности прибрать его к рукам он запланировал в ближайшее время. И Сергей Николаевич Селиванов, ставший теперь Сергеем Борисовичем Семёновым, первый месяц присматривался к публике. Фамилию он специально выбрал не редкую, а относительно распространённую — так меньше шансов «спалиться». Кроме того, две первые буквы соответствовали и началу его имени, и началу бывшей, вернее, настоящей фамилии — очень удобная ассоциация для запоминания, чтобы не ошибиться в критической ситуации. К тому же Юлиан Семёнов был одним из немногих писателей, запомнившихся Сергею, не особо увлекающемуся литературой. И фамилия Семёнов всё же, казалось ему, звучала несколько благородней, чем простенькая Иванов.
На новом месте работы перекрещённый в галстучного шефа Сергей Борисович Семёнов не панибратствовал, держал дистанцию. Потом решительно взялся за инвентаризацию личного состава. Со всеми пообщался. Демократично, по-дружески, для каждого нашёл персональные слова похвалы. Заодно прощупал, кто чем дышит, кто по чьей протекции получает здесь жалованье. Расклад получился такой. В конторе, которую он получил в управление, сидела весьма специфичная и разношерстная публика: несколько умников-пахарей; стайка прохиндеев топ-менеджеров, научившихся надувать щёки и дрейфовать от одного злачного места к другому; блатные и оттого напустившие на себя статус неприкасаемых чьи-то дочки, племянники и т. п.; а также ещё несколько человек, делающих вид, что таковыми являются, хотя на самом деле оказались здесь случайно или их связи уже давно сгорели.
Изначально Сергей Борисович взялся за умников, привыкших к определённой степени свободы и независимости. Каждого он заставил писать ежедневные отчёты о проделанной работе, разного рода справки, обоснования, предложения. При этом все они стали получать множество нереальных заданий. Разумеется, качественно выполнить такой объём работы было невозможно физически. Эволюция заносчивых гениев происходила быстро и показательно. Семёнов мастерски развивал у них комплекс неполноценности. Двое запили и были уволены, еще один начал всячески угождать, был унижен, помилован, после чего посажен на короткий поводок Великие московские топ-менеджеры — особое сословие. Берутся за выполнение любых задач, умеют красиво рассказать, посыпая речь умными терминами, пообещать любой результат. И попросить под это достойное жалованье — как минимум, тысяч в шесть-семь американских денег. Мол, мы же серьёзные люди, под ваши великие задачи вам нужен суперспециалист, а я на рынке стою дорого, но это мелочи по сравнению с результатами, которые вы получите, так что не будем мелочиться. Продержался месячишко — и очередная кругленькая сумма капает в карман. А когда спросят результат, можно сослаться на недостаточность финансирования проекта, слабую поддержку, изменившиеся рыночные условия — да мало ли? — и уйти, ещё и хлопнув дверью на прощание, чтобы потом спокойно дожидаться доступа к очередной такой кормушке. Расставание в таких случаях проходит обычно тихо и мирно — никому не охота признаваться, что он «лопухнулся» и был «разведен» наглым «топом».
Семёнов быстро вывел топ-менеджеров на чистую воду и подчинил всецело. Один из них, Куприянов, после очередной летучки подошёл к суровому начальнику и попросил о личной аудиенции.
— Ну, если в пару минут уложишься, заходи прямо сейчас, — Сергей Борисович с любопытством смерил взглядом подчинённого.
