Михаил Воробьев - В сердце и в памяти
Праздничный вечер для бойцов и офицеров 510-го стрелкового полка решено было провести в ночь с 6 на 7 ноября в помещении механического института. Правда, место не совсем безопасное: по территории, примыкающей к институту, проходил наш передний край. Зато институт располагал очень удобным и вместительным полуподвальным помещением. Там можно было провести торжественное собрание.
Ночь выдалась темная и морозная. Днем немцы провели ряд безуспешных атак и в эти часы не очень-то досаждали огнем. Командиры батальонов и рот получили приказ оставить в окопах усиленные посты, а остальных бойцов и офицеров послать на вечер. Были среди приглашенных и жители города.
Доклад о 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции сделал комиссар штаба дивизии Борис Семенович Народецкий. Выступил он темпераментно, и слушали его с большим вниманием.
А после официальной части начался концерт полковой художественной самодеятельности. Для большинства он оказался настоящим сюрпризом. Готовилось немного номеров. А от желающих выступить не было отбоя. Бойцы и командиры, только что бывшие зрителями, поднимали руки и, получив разрешение ведущего, выходили на сцену. Плясали, декламировали, пели…
Я немало удивился, когда вдруг объявили, что выступает заместитель командира полка капитан Шугаев. Мы дружили с Василием Минаевичем. Это был веселый, жизнерадостный человек. Знал он много анекдотов. Но одно дело — повеселить друзей, другое — выступить на сцене.
— Михаил Шолохов, — сказал он, — «Дед Щукарь» из «Поднятой целины».
Впоследствии мне не раз доводилось слушать этот отрывок из замечательного шолоховского романа в исполнении профессиональных артистов. И всегда казалось, что тогда, в осажденной Туле, в памятную предпраздничную ночь в ноябре сорок первого года мой друг выступал ничуть не хуже.
Мы, его боевые товарищи, были в восторге, аплодировали ему, не жалея ладоней. И конечно, никто не думал тогда, что приветствуем своего будущего комдива, генерала, которого Родина отметит Золотой Звездой Героя!
А с рассветом 7 ноября войска 50-й и соседней 3-й армий пошли на врага. За три дня боев они изрядно перемололи живой силы и техники фашистов, усилили свои позиции. И что особенно было важно — приобрели практические навыки ведения наступательных операций.
Жители города, как могли, помогали войскам. Женщины и старики разыскивали раненых, выносили их с поля боя.
Девчата-комсомолки пополнили медико-санитарные подразделения наступавших дивизий, в том числе и медико-санитарный батальон нашей 154-й стрелковой. Это Г. Санаева, А. Лобанова, А. Дунина, сестры Бедовы, З. Куренкова, А. Ермакова, Т. Кулакова, В. Головина.
В обычной небоевой обстановке на них без улыбки и нельзя было смотреть. Почти все в шинелях и шапках непомерно больших — дивизионные снабженцы, конечно, не могли предусмотреть появления в числе своих подопечных солдат такого роста.
Не раз видели мы, как плачет сандружинница около убитого.
— Что же ты так? — спросил однажды Нину Бедову.
— Так ведь жалко, — ответила, а сама еще больше в слезы.
Но вот кто-то крикнул: «Санитара!» — и она решительно смахнула слезы, поправила ремень санитарной сумки и бросилась на зов. Пусть свистят пули, рвутся снаряды, а в мыслях только одно: «Скорей! Тебя ждут!» Выйдет из боя, признается:
— Страшно было, но понемногу привыкать начинаю…
Четыре тысячи своих комсомольцев послал Тульский городской комитет комсомола в дивизии, оборонявшие город. Многие из них полегли у стен родной Тулы, погибли на длинном боевом пути до Берлина. Погибли девушки-медики из нашего полка Валя Батова, Лиза Бедова, Нина Майорова, Маруся Васильева, Лина Чевелева. Но многим посчастливилось дойти до логова фашистского зверя, вбивать в него осиновый кол.
За 154-й стрелковой дивизией так и утвердилось название «Тульская». Потому, наверное, что едва ли не самой первой пробилась она на помощь этому городу. Потому, что больше, чем другие, пополнялась туляками. А еще потому, — говорят улыбаясь ветераны, — что многие солдаты и офицеры поженились на хлебнувших фронтового лиха тулячках.
Но с полным правом дивизию можно было назвать и уральской. Пополнения с Урала получали часто. В трудные октябрьские дни обороны Тулы пришла к нам челябинка Таня Добрягина (Журавлева). Недавняя школьница, она записалась на фронт добровольцем. И уже с первого месяца пребывания в санроте нашего полка удивляла даже бывалых солдат своим бесстрашием.
Свою первую правительственную награду — медаль «За отвагу» — она получила в феврале 1944 года. Был тяжелый бой под Михайловкой. Крупные силы немцев навалились на батальон и разведроту 142-го полка. Много тогда погибло наших, много было и раненых. Двух офицеров вынесла Таня из того боя.
Особо памятен мне вот какой эпизод. Было это в августе сорок четвертого. Мы только что форсировали Вислу южнее Варшавы, зацепились за плацдарм на левом берегу. Фашисты навалились всеми своими силами, атаковали ожесточенно. Раненых было исключительно много. Старшину медицинской службы Добрягину тоже ранило, вдобавок ко всему и контузило. Ей предлагали отправиться в санроту, но девушка не покинула плацдарма, пока всех раненых не переправила на правый берег. За проявленное бесстрашие ей вручили медаль «За боевые заслуги».
Закончила Татьяна Павловна Добрягина войну в Берлине, награждена еще орденом Красной Звезды, другими медалями. Работала медсестрой в медсанчасти Челябинского металлургического завода, сейчас на пенсии. Татьяна Павловна с фронтовых дней друг нашей семьи.
Перед боем — прием в партию.
В один из зимних дней в полк прибыл восемнадцатилетний Федя Орлов. Был он из поселка Сыртенского, что в Кизильском районе Челябинской области. Федя как-то сразу расположил к себе. Не по годам расчетливый и спокойный, он воевал обстоятельно и надежно. Летом сорок третьего был назначен моим адъютантом (в то время я командовал полком) и в этой должности дошел до Берлина.
Много раз было так, что от решительности, бесстрашия лейтенанта Орлова зависел исход боя. Он был мне первым помощником при форсировании Северного Донца под жестоким огнем противника. Быстро, четко действовал в весеннюю распутицу в степях Украины, когда намертво застревала в грязи техника.
Федор Васильевич Орлов, вернувшись после войны в родные места, был председателем сельского Совета, потом председателем колхоза. Сейчас его уже нет в живых, но продолжается наша дружба с его женой Натальей Федоровной, тоже ветераном нашей дивизии. Была она связисткой.
Под стенами Тулы погиб младший политрук П. И. Косых. Родом он из города Тавды, Свердловской области. Воевал храбро, горячим словом умел зажечь воинов.
…Это был смелый рейд наших разведчиков во вражеский тыл. Возглавлял их политрук Косых. В деревне Петелино располагался штаб крупной воинской части противника. Штаб хорошо охранялся. Ударили наши внезапно, дружно. Особенно отличился политрук. Он снял пулеметчика и в самую решительную минуту боя открыл огонь из захваченного пулемета. Как потом рассказывали разведчики П. Лагунов и Н. Власов, Павел Иванович Косых уничтожил тогда 52 вражеских солдата и офицера.
Трофеи достались богатые: карты, документы, «язык». Но разведчики потеряли в этом бою своего командира. Тело его принесли в полк. И похоронили политрука П. И. Косых в Туле, во дворе бывшего артиллерийского училища.
Много было таких утрат. И как дорога дружба с теми, кто остался жив, пройдя огонь войны. Мы и сейчас переписываемся со свердловчанином М. К. Филинковым, курганцами Т. Г. Демьяновой и Б. Т. Васильевым.
Борис Тимофеевич Васильев был полковым разведчиком. Невысокий, неторопливый с виду, с «кошачьей походкой» охотника, он был способен мгновенно принимать решения. Выросший среди лесов, хорошо ориентировался на местности даже ночью. Словно самой природой создан для разведки.
В сентябре сорок третьего дивизия находилась на днепровском плацдарме. Командованию позарез нужны сведения о противнике — количество и расположение частей, сколько танков, артиллерии. Хорошо бы достать «языка». Несколько попыток закончились безрезультатно.
Решено послать еще две группы. Одну из них возглавил командир взвода разведки Борис Васильев.
Ночью разведчиков переправили через линию фронта. Двое суток не было от них вестей. К исходу вторых суток появилась группа Васильева.
Разведчиков сразу увезли в штаб дивизии, потом доставили в медсанбат. Комдив, довольный ценными данными и добытым «языком» — унтер-офицером, представил всю группу к наградам. Я зашел в медсанбат, чтобы поздравить земляка.
Вот что рассказал тогда Борис Тимофеевич. Линию фронта пересекли благополучно. На рассвете углубились в немецкий тыл на два-три километра и… вышли в расположение вражеской артиллерийской части, оборудовавшей огневые позиции. Выручила находчивость. Разведчики были одеты в немецкие маскхалаты и, перекинувшись несколькими немецкими фразами, прямо перед артиллеристами… расположились на отдых. И те, видимо, посчитали их за своих: ждут, когда стемнеет, чтобы отправиться в русский тыл.
