Вячеслав Ворон - И тут случилась война
– Пап, вставай, мамка, уже все приготовила, айда за стол, – он потянул Фёдора за рукав гимнастерки.
– Встаю, Иван, иди уже, сейчас я буду.
Фёдор собрал свою волю и по-спартански
вскочил на ноги. Вышел наружу и выпрямился во весь рост, потянулся, расправил плечи. День задался не по-осеннему теплый, отдельные жёлтые листья березок и зелёные макушки елей в пробивающихся сквозь них лучах солнца будоражили воображение молодого отца семейства. Хотелось жить, любить, мечтать, растить детей и просто быть счастливым. И только мысли о войне не давали покоя. Сколько она ещё продлится, смогут ли они своим отрядом выстоять против интервентов, смогут ли их дети жить и не слышать разрывов бомб и выстрелов автоматов? Все это беспокоило Фёдора. Дойдя до импровизированной полевой кухни, Фёдор уселся за стол, усадил рядом своих детей, дал в руки каждому ребёнку по алюминиевой ложке. Матрона наполнила тарелки гречневой кашей с тушёнкой. Медленно подтянулись остальные бойцы отряда. Командир сел во главе стола, поблагодарил Матрону за её заботу о солдатах, и все дружно приступили к трапезе. Матрона, опершись одной рукой на край стола, а в другой держа кастрюлю, с нескрываемым наслаждением наблюдала, как проголодавшиеся тринадцать мужчин и трое её детей управлялись с её стряпней.
– Ты бы присела с нами, Матрона, поела, поди, тоже проголодалась? – пригласил её за стол командир.
– Что вы, товарищ Степан, я неголодна. Я, пока кашеварила, заодно и подъедала, вот теперь любуюсь вами и слушаю, как ложки цокают и щеки лопают.
Отряд оценил её остроумие и засмеялся, дети, расхохотались громче и дружнее, подражая взрослым мужчинам в смехе. Это выглядело настолько забавно, что Матрона, глядя на них, невольно сама стала хохотать. После дружного неожиданного веселья Матрона разлила по кружкам компот, приготовленный из сухофруктов, и раздала каждому по песочному печенью.
– Так, солдаты, что мы имеем? – начал командир. – У нас есть один вопрос, который требует немедленного решения. Сегодня утром мы растормошили логово бандитов, один убит, другого мы отпустили. Надеяться на то, что он забудет о нас и не выдаст, нет причин. Стало быть, мы должны заранее подготовиться к любым провокациям и неожиданностям. Мои соображения таковы. Первое, Артамонов, это один из выживших бандитов, пойдёт в город, так как ему ничего другого не остаётся. Еды у него нет, оружия тоже, и чахнет он от туберкулёза, поэтому дойдёт.
Второе, на первом же блок-посту фашисты его арестуют. Я думаю, что это его единственный шанс как-то выжить, если, конечно, его не застрелят при подходе. И тут возникает вопрос? Если его застрелят, догадается ли немец пойти в лес на поиски возможных дружков Артамонова. Возможно, да. Но возможно, что побоится идти в лес. Но врага недооценивать нельзя. А если он попадёт в плен, он обязательно нас выдаст. И в этом случае немец предпримет попытку нас найти. Отсюда вывод: выживет или нет Артамонов, немец все одно захочет узнать, кто в лесу. Поэтому, третье, мы должны его, врага, будем встретить во всеоружии. Что для этого надо? Прежде всего мы должны заминировать все подходы и дороги, первый подорвавшийся на мине фриц будет для нас сигналом о вторжении в наш лес. Я не оговорился, после того как в отряде появился вот этот парень, – он указал на Фёдора, – лес стал наш. Он знает тут все тропинки и опушки, все болота и речушки. Гляди-ка, стихами заговорил. Ну, от этого леса не только поэтом станешь, но и соловьём запоешь. Красотища. Это я отвлёкся. Продолжим, значит. До охотничьего дома час ходьбы, и до дороги час, если мы выдвинемся из лагеря, немец зайдёт в лес, и нам трудно будет с ним совладать. Наша задача – встретить фашистов на подходе, не допустить их в лес и расстрелять на подходе. У кого какие есть соображения?
– Можно мне, товарищ командир? – вызвался сержант Иван Иванов.
– Валяй, Иванов.
– Я завтра поутру с тремя бойцами выдвинусь на позицию, заминирую все подходы и вырою пару окопов. В этих окопах дождёмся немца и не позволим ему пройти.
– Это как? А если их больше, чем мин и пуль? Тогда что? – поинтересовался командир.
– Тогда мы их гранатами закидаем, – ответил боец.
– Эдак на каждого немца гранат не напасешься. Я услышал тебя, сержант, ещё кто хочет высказаться?
– Есть у меня одно соображение, – начал Фёдор. – Тута, ежели пойти от дома охотников вправо, километрах в трех начинаются непроходимые болота, бывал я там с батей. Жуткое место. Нам бы заманить туда немца, зайти с тыла и заставить его зайти в болота. И патроны целы, и гранаты. И немец разбит.
– Это – дельное предложение, Степан, – сказал Митрич. – Дело говорит Фёдор. Только как его туда направить?
– Вызвать бой на себя и уйти в лес, фашисты – за нами, мы их – к болотам, там разойдемся и зайдём со спины. Вот и вся стратегия, – добавил сержант Иванов.
– Экий ты прыткий, как я погляжу, а не заблудишьси? – спросил его командир.
– Могу.
– Вот то-то и оно. Тут голову включить надо. И все обмозговать. Ты, Федя, на карте сможешь место это обозначить, ну, болота? – спросил командир.
– Не знаю, я-то все пешком исходил, карт не пользовал, но попробовать можно, – ответил Фёдор.
– Принеси, боец, карту, – обратился командир к рядом стоящему солдату. Поначалу Фёдор не мог понять, что означают кружки и квадраты, начертанные на бумаге. Но после того как ему объяснили, где город, а где дорога и лес, его природный смекалистый ум помог быстро разобраться в географии их местоположения и указать направление на болота, которые, к удивлению командира, не были нанесены на ней.
– Значит, ты утверждаешь, что в этом квадрате, – командир указал пальцем на определённый участок карты, – находятся болота? Странно, что на карте они не указаны, эдак и мы могли в них зайти?
– Да, товарищ командир, дык, может, нам их пойти разведать?
– Успеешь ещё. Нам надо разобраться, как на случай входа немцев в лес мы их выведем на эти болота и как сами с тылу зайдем?
– Надо разделиться на две группы, одна будет в засаде сидеть, а вторая заводить. Вторая зайдёт в болота и через волчью тропу пройдёт вглубь, а потом по ней же назад выйдет, – сказал Фёдор.
– Ай да Федя, ай да стратег. А что это ещё за волчья тропа?
– Это, батя, так называют в болотах тропинку, по которой животные ходят. Они-то знают, где можно в лесу ходить, а где нельзя, – добавил Митрич.
– А ты знаешь эту тропу? – поинтересовался командир у Фёдора.
– Знаю, хаживал по ней, и не раз. С виду она неприметна, только опытный глаз и бывалый лесник может идти по ней, не всякому она открывается.
– Значит, хлопцы, слушай мой план. Завтра на рассвете мы выдвигаемся к опушке леса, к дороге. Минируем все подходы. Проходим все к болотам, находим тропинку и пробуем по ней ходить, потом ищем схрон для засады. Сержант Иванов, возьми сейчас бойцов, и заготовьте заранее мины и растяжки. Времени делать это на месте не будет. Все всё уяснили?
– Так точно, батя! – хором ответили бойцы.
– Тогда расход, каждый – по своим местам согласно штатному расписанию. Кто не в карауле, разрешаю раньше «отбиться». Утро вечера мудренее, – добавил командир.
Солдаты по очереди сдали дежурным по кухне тарелки с кружками и разошлись по своим делам. Фёдор собрал детей, чтобы вместе пойти по грибы. Спать ему ещё совсем не хотелось, а в послеобеденное время требовал молодой организм движений, вот он и решил провести его с пользой для себя и детей. В грибах Фёдор разбирался с раннего детства, этому научил его отец. Ещё лет семи от роду отец начал брать его с собой в лес. Поначалу маленький Фёдор брал все, что попадалось под ноги, не срезая, а выкорчевывая почти со всей грибницей. Естественно, мухоморы превалировали над остальными, съедобными видами. Они были ярче, заметнее и чаще других попадались на глаза Феде. Но постепенно, изучая и вникая в отцовы премудрости, он стал постигать искусство грибника. Отец подарил ему маленький перочинный нож, научил правильно подрезать ножку гриба, объяснил, для чего это нужно, и Фёдор к десяти годам слыл заядлым грибником с опытом и превосходным знанием леса. Да настолько умело постиг сие умение, что не в самый удачный грибной год он таки умудрялся собрать внушительный урожай. Как пройдёт дождь, так батя, зовёт его по грибы. Обычно с утра уходили в лес и в обед возвращались с доверху набитыми лукошками. С отцом он познал лес со всеми его опасностями, хитросплетениями и премудростями. Познал коварство болот, был лично свидетелем, когда батя оступился с волчьей тропы, и чуть было не сгинул в них. И только своевременная помощь Феди помогла отцу спастись. Научился имитировать несколько звуков животных, от воя волков, до звука куропатки. И уже будучи женатым, он не оставлял полезную во всех смыслах привычку и с завидной регулярностью хаживал по грибы. И так же, как и в детстве, возвращался всегда с доверху набитым лукошком разнообразных съедобных грибов. Матрона их жарила, сушила и к зиме обычно солила. Все излишки либо отдавала подругам по общежитию, либо раздавала на работе, а уж совсем в урожайный год – родителям Фёдора для домашнего скота. Куры и хрюшки очень любили полакомиться дарами леса. Когда подрос их первенец Иван, Федор, следуя семейным традициям, стал его брать с собой. И так же, как и Фёдор в раннем детстве, Иван постигал с родителем науку грибника. Так и в этот раз Фёдор позвал Ивана, младших сыновей, отвязал пса, который еще продолжал огрызаться, но постепенно привыкал к новым местам и хозяевам, и всей дружной компанией отправились в лес. Впереди шли те, кто поменьше, потом Иван и завершал грибную процессию Федор, волоча за собой строптивого пса. Шли они тропами, которые Федор находил по наитию, но как раз именно на них показывалось больше всего грибниц. Попутно он рассказывал детям о съедобных и несъедобных грибах, о том, как мухоморы могут умело маскироваться под съедобные и как их можно легко угадывать по срезам на шляпке или же по самой ножке. Рассказывал, как нужно подрезать гриб, чтобы не разрушить его жизненный цикл, как правильно укладывать в лукошко для большего сохранения и какими травами и листами каких кустарников прокладывать само лукошко. Так, за сбором и рассказами, Федор и дети набрали доверху пару больших лукошек, которые были у Федора, и еще пару поменьше, которые соответственно были у Ивана и младших братьев. И перед тем как стало вечереть, счастливые и немного усталые, они вернулись в лагерь. Матрона их встретила в землянке, где она за время их отсутствия прибралась, развесила внутри одеяла для просушки, т. к. влага проникала во все, что находилось ниже уровня земли. Дарья спала, сладко посапывая, завернутая в один продолговатый сверточек. При виде огромного количества грибов Матрона радостно похвалила детей и мужа:
