Александр Степанов - Бои под Нарвой
— Ответственность за все последствия предстоящей операции мы с товарищем Лебедевой берем на себя, — решительно закончил Дыбенко. — Необходимо принять меры к быстрому выдвижению за Нарву отдельных отрядов и более подробному выяснению сил и намерений противника!
Парский и двое военных склонились над столом. Только теперь Лебедева заметила Петрова и подошла к нему:
— Вы откуда и зачем прибыли, товарищ?
Петров коротко доложил и добавил:
— Прибыл для связи.
— Стальной рабочий! Наконец-то! Мы давно поджидаем вас. Сейчас же вызовите к нам командира и комиссара отряда! — распорядилась комиссар.
Петров козырнул и вышел. Около вагона он встретил Блохина и Прахова. Передав им распоряжение Лебедевой и свой разговор в штабе, он направился к своему эшелону.
— Сколько у вас людей, пушек, патронов, снарядов? — обрадованно пожимая руки Блохину и Прахову, засыпал их вопросами Дыбенко.
Блохин обстоятельно отвечал на вопросы, все время чувствуя на себе внимательный взгляд женщины.
— Судя по вашей выправке и рапорту, вы были в армии, — вдруг заговорила женщина. — Я — комиссар отряда Лебедева. Где вы служили в старой армии? Как оказались в Стальном рабочем отряде?
Блохин объяснил, что он уже давно командует в рабочем отряде.
Взгляд ее темно-серых глаз стал приветливым.
— Значит, вы пользуетесь у рабочих доверием. Это — великое дело. Надеюсь, вы его оправдаете.
В купе классного вагона Петров застал Раю, ее отца, Кустову, Саню и Повалихину. Они сидели за завтраком.
— Куда вы запропастились, Аркадий Васильевич! Ждем вас, не дождемся! — встретила его Рая.
— Не зевайте, товарищ начальник, а то останетесь без завтрака, — проговорила Повалихина, подвигая ему кружку чая и крупные куски черного хлеба.
После завтрака Петров и девушки прошли вдоль эшелона. Рабочие пили чай, стараясь согреться после беспокойной холодной ночи, проведенной в плохо оборудованных теплушках. На лицах красногвардейцев лежал отпечаток усталости, многие хмуро зевали и громко ругались, неизвестно по чьему адресу. Только неугомонная молодежь с веселыми шутками перебрасывалась снежками и громко хохотала.
Заметив среди играющих Онуприенко с его неизменными спутниками Деминым и Самохиным, инженер с девушками подошел к ним.
— Запоем, друзья? — спросила Рая. — Чтоб веселее было жить на свете и не забывать о нашем заводе.
Онуприенко тотчас затянул «Стальную», и торжественно-лирический ее мотив зазвучал в морозном воздухе.
Из соседних вагонов начали подходить рабочие, подхватывая песню на ходу.
Рая дружески здоровалась то с тем, то с другим из подходивших.
— Да ты знаешь чуть ли не всех парней с завода, — удивился Петров.
— Встречалась с ними в Союзе молодежи. Вместе ходили с обысками по буржуйским квартирам в ноябре… Искали оружие и продовольствие.
Инженер с изумлением взглянул на Раю. Ему казалось, что его тихая, застенчивая невеста мало подходила для подобной деятельности.
— Ты, Раечка, оказывается, храбрее, чем я думал! — ласково сказал он. — При обысках можно было встретить и вооруженное сопротивление.
— А мы тоже были с наганами. Да я и не думала в то время об опасности…
К поющим подбежал матрос с красной повязкой на рукаве и громко закричал:
— Товарищи! Все на митинг, на привокзальную площадь. Будет выступать комиссар отряда товарищ Лебедева.
— Пойдем туда, Аркаша! Говорят, Лебедева очень умная и красивая. Хочется послушать и посмотреть на нее, — проговорила Рая.
Красногвардейцы сплошным потоком хлынули на привокзальную площадь. Рая и Петров догнали Прахова.
— Маркел Яковлевич! — окликнула его Рая. — Слышали? Будет выступать товарищ Лебедева! Расскажите, кто она такая. Очень хочется узнать, как это женщина — и вдруг комиссар…
— Эта женщина покрепче любого мужчины, — ответил Прахов и коротко рассказал биографию Лебедевой.
Старая большевичка, дважды была сослана в Сибирь и оба раза бежала оттуда. С красногвардейскими отрядами она выступала против Корнилова, участвовала в штурме Зимнего дворца, в числе первых ворвалась в него. Юнкера чуть было не подняли ее на штыки, но подоспели рабочие и спасли ее. Участвовала в боях против казаков Краснова. В отряд Дыбенко была направлена Центральным Комитетом большевистской партии по личному указанию Ленина.
Прахову, Петрову и Рае удалось пробраться почти к самой трибуне, наскоро сколоченной из неотесанных досок. На возвышение легко взобрался Дыбенко и объявил:
— Предоставляю слово представителю ЦК нашей партии комиссару товарищу Лебедевой.
Ухватившись за руку матроса, Лебедева гибким движением поднялась на трибуну и заговорила сильным, звонким голосом:
— Товарищи! Советская власть отдала землю крестьянам, поставила фабрики и заводы под контроль рабочих, национализировала банки, передав все их ценности народу. Теперь вам есть что защищать от германских и других грабителей, есть чем защищать, ибо вы вооружены. И я не сомневаюсь, что вы сумеете защитить свою первую в мире Республику Советов, что вы разгромите немцев, как разгромили войска Керенского в октябре прошлого года, как ныне разбиты на Украине рабочими отрядами войска буржуазной Украинской рады, как разгромлены ими Каледин на Дону, Дутов на Урале!..
Толпа слушала Лебедеву с напряженным вниманием, стараясь не пропустить ни одного слова из ее речи. Задние напирали на передних, останавливали кашляющих и разговаривающих.
— Центральный Комитет большевистской партии не допускает и мысли о возможности хотя бы временной потери Петрограда. Приложим все наши силы для его защиты. Сметем с лица земли германских империалистов! — выкрикнула Лебедева.
Толпа закричала «ура». Могучий крик тысяч сильных мужских голосов далеко разнесся над городом, эхом отдаваясь в узких улицах.
— Да здравствует партия большевиков и ее Центральный Комитет! — подхватил Дыбенко, взмахнув бескозыркой с ленточками.
В воздухе замелькали фуражки, папахи, винтовки.
— Она уже седая, а молодость в ней так и брызжет! — шепнула Рая Петрову.
По окончании митинга Петров, Рая и Саня вместе с красногвардейцами Стального отряда вернулись к своему эшелону. Им пришлось переходить через железнодорожные пути, на которых стояли составы с матросами и рабочими других заводов. На одной из платформ были самолеты, около которых возились летчики.
— Ишь ты! Мы с пушками, а эти даже с аэропланами, — заметил Онуприенко. И, подмигнув Сане, закончил: — Взлетим, что ли, с тобой под небеса?
— Мне и на земле с тобой не тесно.
— У других даже броневики есть, — показал Демин на соседний эшелон.
— Самолеты и броневики есть, а бензину к ним нет! — вздохнул Прахов.
— Летчики заменяют бензин денатуратом, — возразил Диков.
— На морозе его, верно, больше в рот попадает, чем в мотор, — усмехнулся Петров.
— Ну да! — вскинул голову Диков. — Это же коммунистический отряд. У них строгий рабочий контроль за всем, и такой утечки не допустят.
Онуприенко вдруг расхохотался:
— Есть и такие чудаки, которые везут с собой пушки без замков! Я спросил, как же они будут стрелять из таких орудий, а они отвечают: отберем замки у таких лопухов, как вы, которые не сумеют пользоваться своей артиллерией.
— Как бы они сами не оказались такими лопухами, — обиженно заметил Крупович.
Около штабного вагона стояли Варя Звонарева и Маня Страхова. Откуда-то, как вихрь, подлетел Вася Зуев.
— Тетя Варя, вы уже здесь? Мы только что прибыли. С горючим очень плохо. Бензина нет, а на денатурате много не наездишь, тем более дороги все заснежены.
— Я буду при штабе Дыбенко. Если понадоблюсь, ищи здесь, а то у тебя в отряде даже фельдшера нет, — забеспокоилась Звонарева.
— Ничего, мы бронированные — нам медицины не надо, — ответил Вася и тут же исчез.
Когда Петров подошел к своему вагону, его окликнул Фомин:
— С девушками разгуливаете?! Тут надо писать боевой приказ, а вас нет!
— Я не машинистка, — вспыхнул инженер. — Вы могли и сами продиктовать все, что нужно.
— Зачем вас в штаб брали, коль вы от работы отлыниваете? Будете еще фокусничать, живо к ногтю приберу! — пригрозил Фомин.
— Прежде всего прошу вас быть вежливым, гражданин Фомин. Иначе я оставлю работу в штабе и уйду в строй…
— Ясно! — зло усмехнулся матрос. — Чтобы легче было перебежать до немца? Так я тебя туда и отпущу!
Взбешенный Петров, не отвечая, прошел в вагон к Блохину.
Глава 7
Блохин внимательно выслушал жалобу Петрова. Он с сочувствием посмотрел на расстроенного инженера.
— Поймите меня, товарищ Блохин, я не могу спокойно работать, если мне не верят! Не могу и не хочу! Прошу направить меня рядовым бойцом в одну из рот, — горячо закончил Петров.
