Николай Какурин - Гражданская война. 1918-1921
«Накануне генерального сражения считаю необходимым уточнить пункты, на которые я хотел бы обратить внимание ваше и начальника государства (т. е. Пилсудского) по его прибытии сюда.
Успех принятого плана зависит от удержания в своих руках оборонительной линии Варшава — Гура Кальвария. 5-я армия сможет выполнить свою задачу противодействия, а затем срыва охватывающего маневра противника при условии, что северный участок Варшавского фронта от Модлина до Сероцка останется непоколебимым.
Выигрыш времени для сосредоточения 5-й армии и развития ее маневра предъявляет такие же условия к восточному [519] участку Варшавского фронта от Сероцка до Гуры Кальварии.
На основании имеющихся у меня сведений об отданных и предлагающихся к отдаче распоряжений я вынужден подтвердить следующее:
1. Северный участок фронта Модлин — Сероцк будет обороняться только одной бригадой и несколькими батальонами. Управление этими силами пока организовано плохо, а они могут подвергнуться удару всей 15-й и части 4-й красных армий.
2. 5-ю армию — последнюю силу, которую можно противопоставить охватывающему маневру противника, — надлежит использовать только по сосредоточении ее сил и в хорошо выбранном направлении. Необходимость сосредоточить силы и осведомленность о направлении действий 4-й армии противника исключают возможность преждевременного перехода в наступление 5-й армии. Иначе это может повести к тому, что эта армия по одержании частичного и временного успеха будет отброшена на Варшавское предмостье, что даст возможность противнику продолжать его охватывающий маневр.
Я полагаю далее, что как только удержание фронта Модлин — Сероцк будет обеспечено, 5-я армия должна открыть его и развернуться под прикрытием р. Вкры к северо-востоку от Модлина, опираясь своим правым флангом на Модлин, сдерживая охватывающее движение противника, если бы оно начало давать себя знать, и готовясь к энергичному наступлению в северо-восточном направлении в соответствующее этому время.
Сегодня утром, господин генерал, я указал вам на разноголосицу мнений в отношении задач 5-й армии, существующую между вами и командованием Северного фронта (Галлер), и мне неизвестно, отдали ли вы по сему случаю соответствующие письменные распоряжения. После вчерашнего моего свидания с французским генералом, состоящим при ген. Галлере, я должен подтвердить вам, что разноголосица все еще имеет место и угрожает успешному проведению операций.
С другой стороны, опоздание в переброске 18-й пехотной дивизии и 17-й пехотной бригады, отступление 17-й пехотной дивизии, и то назначение, которое получила Сибирская [520] бригада{290}, требуют, по моему мнению, постоянного наблюдения и усиления деятельности, чтобы гарантировать своевременное сосредоточение 5-й армии.
Наконец, позволяю себе обратить ваше внимание на многочисленные броды, которые, кажется, имеются ниже Модлина. Они могут создать неожиданности, которых следует избегать»{291}.
Нам следует упомянуть еще о последних вариантах и видоизменениях в польском плане действий, которые во времени уже совпали с началом генерального сражения на Висле, но для связности общего представления должны быть рассмотрены здесь же. Ясная концепция ген. Вейганда нашла неудачное и мало вразумительное истолкование в исполнительном по ноте Вейганда приказе ген. Розвадовского № 8576/III от 12 августа. В этом приказе Розвадовский возлагал на 5-ю армию задачи «задержания продвижения противника через Пултуск и Старый Голымин» и «обеспечения свободного отступления тех частей 5-й армии, которые дрались под Пултуском на Насельск». Одновременно 5-я армия должна была оборонять линию р. Вкры до Глиноецка включительно и, препятствуя Красной коннице проникнуть в Серпец, обеспечивать тем самым свои сообщения с Торном. Для этого 18-ю пехотную дивизию надлежало направить на Рационж, а Сибирскую бригаду на Плонск{292}. Само собой разумеется, что выполнение всех этих распоряжений, по существу, заключавшихся в стремлении затянуть кордоном свободный промежуток между Модлиным и прусской границей, должно было повести к полному распылению сил 5-й польской армии. В свою очередь, командующий Северным польским фронтом ген. Галлер, совершенно не считаясь с охватывающим движением 4-й красной армии, предвидел только удар главной массы северных красных армий на фронт Вышгород — Модлин — Зегрж в целях скорейшего овладения Варшавой. Поэтому своим оперативным приказом № 3702/III от 12 августа, в котором он подробно изложил [521] задачи для каждой из частей 5-й армии, совершенно минуя ее командование, ген. Галлер попросту развертывал 5-ю армию в одну линию исключительно с оборонительной задачей на фронте Дембе — Насельск — Борково — Ионец, т. е. полукругом впереди Модлина, выбрасывая в то же время 8-ю кавалерийскую бригаду в Сохоцин{293}. По справедливому замечанию ген. Сикорского, этот приказ отражал на себе панические настроения, господствовавшие в Варшаве.
Эти распоряжения свидетельствовали о продолжающемся разнобое во взглядах между Розвадовским, Галлером и Сикорским. Последний нашел себе сильную поддержку в лице ген. Вейганда, и по настоянию последнего оба этих приказа были отменены в тот же день{294}.
Только 12 августа ген. Сикорский получил возможность приступить к выполнению своего плана перегруппировки. Суть этого плана заключалась в следующем: под прикрытием заслонов группы Барановского, переходившей под начальство полковника Заржицкого, и 17-й пехотной дивизии во второй линии развертывались 18-я пехотная дивизия, Сибирская бригада и 8-я кавалерийская бригада, опираясь своим правым флангом на крепость Модлин. В гарнизоне последней оставлялось несколько отдельных добровольческих батальонов с тремя бронепоездами и ротой танков. По занятии войсками второй линии своего положения через нее должны были пройти части заслонов и поступить в резерв армии, который после реорганизации добровольческих частей должны были составить: 9-я пехотная дивизия, 17-я пехотная дивизия и добровольческая дивизия (сводная из разных добровольческих групп){295}. На своем левом фланге Сикорский сохранял сильную группировку в виде 18-й пехотной дивизии и конницы в целях активного противодействия охватывающему маневру красных. Все расположение 5-й польской армии прикрывалось линией р. Вкры.
В день же 12 августа в общий план действий польского главного командования добавлено было последнее звено и польским военным министром ген. Сосновским. Ответственный [522] по своей должности за доставку военного снаряжения и материала из Франции и поэтому более других беспокоившийся за безопасность сообщений Польши с морем, ген. Сикорский энергично приступил к формированию «группы нижней Вислы» ген. Осиковского и к укреплению предмостий Вышгорода, Плоцка и Влоцлавска, сосредоточивая в них различные добровольческие отряды{296}.
Теперь мы имеем возможность приступить к сравнению и анализу обоих планов по существу. Но предварительно мы посмотрим, к какому соотношению сил приводили планы обоих противников в их окончательной формулировке.
Севернее р. Зап. Буг наша ударная группа северных армий в 37 742 штыка и сабли должна была встретить 25 836 штыков и сабель 5-й польской армии и «группы нижней Вислы» при 452 пулеметах, 172 легких и тяжелых орудиях, 9 броневиках, 46 танках и 2 бронепоездах. К югу от р. Зап. Буг 10 328 штыков и сабель нашей 16-й армии, долженствовавшей выйти на среднюю Вислу на 120-километровом фронте от устья Зап. Буга до Козениц искл., встречали до 33 000 штыков и сабель 1-й и отчасти 2-й польских армий, положение которых усиливалось укреплениями Варшавского предмостья и рубежом средней Вислы. Наконец, первоначально 6600 штыков Мозырской группы, в дальнейшем по предположению командзапа усиливавшихся на 26 225 штыков и сабель 12-й и 1-й конной армий, на каковые твердо рассчитывал с 3 августа и по расчету времени и пространства имел право рассчитывать командзап, а всего, значит, 32 825 штыков и сабель (из коих 15 000 сабель), выходили на 29 500 штыков и сабель польской «центральной группы армий». Таким образом, несмотря на общее численное превосходство противника на Висле, мы должны были иметь численное превосходство на решающих фланговых направлениях. Это достигалось благодаря тому, что против сильного польского центра, имевшего задачи чисто пассивного характера в районе Варшавы, командзап растягивал 16-ю армию.
Руководящей идеей замысла командования Западного фронта являлся удар сильным правым крылом по мощной группировке польских войск в районе Модлин — Варшава с [523] попутной парализацией возможного польского контрманевра из-за Вепржа наступлением другой ударной группы на Люблинско-Демблинском направлении, что должно было явиться наилучшим обеспечением операции. Разгром живой силы противника приводил к падению рубежа средней Вислы со столицей государства — Варшавой, что означало перешибание станового хребта всей польской обороны. Теперь, когда из книги Сикорского мы знаем, что базирование польской армии действительно опиралось на Данцигский коридор, нам представляется излишним полемизировать с авторами, утверждающими противное. Все грозное для противника значение этого замысла прежде всего разгадал и оценил французский ген. Вейганд; подавленная психика большинства польских генералов была слишком озабочена ближайшими судьбами Варшавы, и масштаб их оперативного кругозора не простирался дальше ближайших подступов к ней.
