Валентин Бадрак - Офицерский гамбит
Сначала Артеменко принял это поведение за чистое позерство. Но, рассматривая Мишина через мощные линзы своего аналитического микроскопа, Алексей Сергеевич увидел, что этот человек до конца не принимал душой поверхностные символы мирского успеха. Аксессуары были важны для обрамления образа, но они давно не вызывали у него эмоций. Покорно, с едва проскальзывающим притворством следовал этот человек установленным стереотипам успешной, зубастой и на редкость деловой акулы, но… Алексей Сергеевич каким-то тонким чутьем уловил, что испорченная экология политикума ему чужда. И это открытие ему очень понравилось, оно сулило иные перспективы. Артеменко и раньше осознавал, что воздух политических тусовок слишком засорен, чтобы какая-нибудь мало-мальски неординарная личность чувствовала себя там комфортно. Там, в политическом террариуме, все привыкли играть. А вот Мишин не слишком желал играть, стремился быть более естественным. Он как бы балансировал между желанием оставаться собой и необходимостью носить множество нелицеприятных масок, вызывающих протест внутренней природы. Но обладал ли Мишин качествами крупной личности, было неясно. Депутат не показался ему человеком-автоматом, у него не включались механически модели зафиксированных действий, как у подавляющего большинства представителей власти. И возвращаясь домой, Артеменко даже подумал, что за дорогой английской материей безупречного костюма этого человека, возможно, скрывается мечущаяся и гораздо более многослойная душа, чем можно было предположить в начале знакомства. Но мыслим ли такой дикий, неестественный симбиоз?! Алексей Сергеевич был не на шутку заинтригован: если ответ окажется положительным, то этот Мишин может оказаться для него золотой жилой. Конечно, сам он постарался сформировать у собеседника интерес к себе и к дальнейшему общению.
Еще перед первым походом Алексей Сергеевич тщательно прошерстил поисковые системы Интернета и кое-что выяснил. Оказалось, Андрей Андреевич, будучи историком по образованию, опубликовал несколько любопытных статей. Статьи касались связи исторического прошлого Украины с самоидентификацией нынешнего обитателя страны. Одна из них посвящалась влиянию советского периода на будущее Украины, другая – проблемам формирования национальной идеи, а еще одна – политическим борцам за украинскую идентичность. Хотя статьи были написаны живым, в чем-то даже оригинальным языком, он не смог искренне проникнуться ими и лишь скользнул по поверхности, чтобы уловить суть. На первый раз ему было достаточно зацепки, на глубинную суть взглядов депутата не было ни времени, ни желания. Во время знакомства Алексей Сергеевич не преминул аккуратно затронуть эту тему, сообщив для верности пару специально выхваченных деталей из этих статей. Когда он заметил, как вспыхнули глаза Мишина, то тут же добавил, что прочитал статьи с большим интересом и, более того… Тут он сделал короткую паузу и опять бросил короткий взгляд на автора – тот был тронут, очевидно, мало кто начинал знакомство с подобного виража. Вот оно, его уязвимое место и одновременно лазейка к его душе, мелькнуло в голове у Артеменко. Тут-то Алексей Сергеевич искренне пожалел, что не вчитался в статьи, потому что теперь ему оставалось лишь красиво свернуть с темы. Он заметил, что изложение некоторых взглядов оказалось бы интересным и, безусловно, полезным для российского читателя. Он же как человек, легко отворяющий двери во многие российские редакции, готов попробовать опубликовать там, скажем, несколько сокращенную версию одного-двух материалов. Какова цель? Развитие дискуссии, разумеется. Чем люди больше знают друг о друге, тем они лучше… Тут настойчиво зазвонил сотовый телефон депутата, и он, извинившись, взял со стола блестящее чудо техники. Артеменко поразился чистейшему украинскому языку Мишина. Чтобы облегчить возобновление разговора, Алексей Сергеевич удостоил собеседника громоздким комплиментом, в ответ на который тот лишь прищурился. Разумеется, если у Андрея Андреевича слишком загруженный график, он может… – тут Алексей Сергеевич с деланым смущением поперхнулся, – самостоятельно адаптировать материалы. Ничего не меняя по сути, просто осуществляя подгонку под специфику и формат избранного российского издания. Мишин не смутился, хотя явно был польщен. Он не ответил внятно, отделавшись стандартным обещанием подумать, но Алексей Сергеевич полагал, что он близко подошел к распознанию скрытой сути этого человека. Кроме того, правило обмена ведь никто не отменял, и, сделай он услугу народному избраннику, глядишь, тот в ответ и поделится какой-нибудь важной мыслью или информацией.
2Алексей Сергеевич хорошо знал, что для серьезных деловых людей вторая встреча является ключевой; правда, если во время первой не сформировать интерес к своей персоне, то вторая может и вовсе не состояться. Потому ко второму заходу на специфический аэродром Мишина полковник Артеменко подготовился основательно. Теперь он пребывал в уверенности, что Мишин представляет для него совершенно определенную ценность. И как носитель информации, и как носитель идей. Второе, как полагал Артеменко, может быть, даже важнее, если иметь в виду собственные сомнения в своей миссии. А что, если человек, подобный Мишину, даст ему действенную подсказку для решения самой острой для него проблемы – как жить, не нанося вреда своей исторической родине и не ломая свое устойчивое положение в социуме.
Мишин, этот выходец из индустриальных кардиналов Центральной Украины, являлся представителем власти, так или иначе участвующим в разработке и принятии решений государственного масштаба. Потому, собираясь организовать вторую встречу, Алексей Сергеевич сформировал целый арсенал совершенно конкретных предложений. Теперь он уже основательно проштудировал статьи Мишина, несколько сократив одну из них до того объема, который мог бы пристроить в Москве. Хотя некоторые взгляды Мишина показались ему слишком радикальными для поддержки, он полагал, что сумеет благодаря своим медийным связям сблизиться с ним. В конце концов, сегодня нужна зацепка, из которой завтра может вырасти некое подобие дружбы. Он также выдумал вполне пристойную инициативу организовать на условиях паритетного финансирования общественные обсуждения в различных аудиториях возможностей сближения позиций России и Украины, между которыми уже давно сформировалась прослойка холода. Он хотел предложить различные области сотрудничества, но, в первую очередь, что-нибудь на поприще культуры, где можно было опереться, как он полагал, на общие историю и мировосприятие, сходный менталитет, одинаковое ощущение литературы и искусства. К удивлению Алексея Сергеевича, после изложения всех позиций до того вполне вежливо слушавший и утвердительно кивавший головой Мишин вдруг неожиданно зашипел змеей и разразился жаркой тирадой, в которой было поровну гнева и горечи.
– Да вы хоть понимаете, что сейчас предлагаете?! Отношения Украины и России находятся в самой нижней точке за всю новую, постсоветскую историю. Украина продолжает жить без национальной идеологии, тогда как Россия – в лице ее нынешних лидеров – приобрела черты и паранойяльную харизму неоимперской идеологии. Которая порой еще похуже советской. У меня в равной степени набита оскомина на наши политические цвета, но вот что я вам скажу за восемь месяцев до новых президентских выборов. Да, я признаю, что Ющенко свою миссию не выполнил. Разочаровал безволием, склочностью и, главное, неспособностью объединить вокруг себя конструктивные силы. Но для нас это вовсе не повод воспринимать Путина в качестве верховного жреца нового времени, в качестве режиссера, вольно пишущего сценарий развития всему постсоветскому пространству. О Медведеве и других фантомах я вообще пока ничего не говорю…
По мере того как Мишин говорил, а его лицо покрывалось красными пятнами от эмоций, он то и дело хватался за краснеющий кончик крючковатого носа и так отчаянно тер его, что Артеменко даже связал этот невольный жест с прорывающимся изнутри собеседника враньем. Но наблюдение очень скоро подсказало ему, что это просто физиологическая особенность Мишина, признак его слишком очевидного волнения. Сам же Алексей Сергеевич еле заметно потирал вспотевшие ладони – казалось, новое знакомство определенно сулит ему невообразимую удачу. Этого депутата надо подловить на национальных воззрениях, и на этом участке, имеющем зыбкие места, затем втянуть в работу вслепую, мелькнула у Артеменко профессиональная мысль. Он решил играть наугад, для начала временно встав на сторону оппонента.
– Андрей Андреевич, то, о чем вы говорите, – ваша позиция. И то, что она у вас такая четкая и выкристаллизованная, – великолепно! – воскликнул Алексей Сергеевич с внезапным жаром, раздутым мехами искусственного восторга; несложными приемами он легко вызывал у себя прилив эмоций, демонстрировал расширенные зрачки и отработанные пылкие жесты руками. – И это вовсе не противоречит идее добрососедского сотрудничества. Более того, пока страна тихо готовится к выборам нового лидера, мы вполне могли бы отработать в первом приближении ряд взаимовыгодных проектов. Ведь вы не станете отрицать, что у двух соседних государств обязательно могут найтись позиции для взаимовыгодного сближения.
