Ирвин Уэлш - Порно
Нелли возвращаетца из сортира, Малки смотрит на него и говорит:
— А это еще што за дерьмо приперлось?
Но Нелли не обращает на него внимания, по нему видно, он торчал в сортире и думал о чем-то таком, очень замысловатом, и теперь ему хочетца рассказать это всем остальным, его прет.
— Знаете, што мне тут в бошку пришло, — говорит он и продолжает, прежде чем кто-нибудь успевает ответить: — Вот все наши обычно тут заседают, — говорит он и делает хороший глоток пива. Пиво проливаетца на его синий Бен Шерман, но он этого не замечает. Урод.
Мы переглядываемся и киваем друг другу.
— А знаете, чего не хватает? Ты знаешь, — он смотрит на меня, — я знаю, — он показывает на себя, — и ты знаешь, — говорит он Ларри, который опять начинает лыбитца.
Я первым делом думаю про Лексо, про этого толстого ублюдка Лексо, это первое, што приходит мне в голову, но Нелли меня удивляет:
— Алек Дойл. Куда он подевался? Сколько он тут уже не появляетца? Год? Полтора? У него, наверное, охуительно интересная жизнь.
Малки серьезно так смотрит на Нелли.
— Ты чего говоришь-то? Ты што, пытаешься сказать, будто Дойл скурвился?
Взгляд Нелли опять стекленеет.
— Да нет, я просто говорю, што у него, наверное, жизнь интересная.
Ларри вдруг тоже становитца очень серьезным.
— Ты не прав, Нелли, — мягко говорит он.
— Ну да, бля, разумеетца, я не прав, — говорит Нелли, его явно все заебало.
Малки поворачиваетца ко мне и спрашивает:
— А ты што по этому поводу думаешь, Френк? Я оглядываю их всех и смотрю Нелли в глаза.
— Дойл всегда был у меня на хорошем счету. И нельзя просто так говорить, што, мол, чувак скурвился, если у тебя нет доказательств. У тебя есть какие-то факты? Причем такие, бля, факты, штобы мы сразу поверили.
Нелли это не нравитца, но он молчит. А ему это, бля, ни хера не нравитца. За этим уродом надо приглядывать, потому што он может нагородить херни, но я вроде как за ним слежу.
— Хорошая мысль, Френк, — говорит Ларри и хитро кивает мне. — Но у Нелли своя точка зрения, — говорит он, забирает у Нелли кокс и уходит в сортир.
— Я не говорил, што кто-то там скурвился, — говорит мне Нелли, когда Ларри уходит. — Но ты подумай о том, што я сказал, — говорит он и кивает Малки.
Ну да, Ларри надо думать головой, и все такое. Вечно он пытаетца устроить бардак — из всего. Постоянно што-то мутит, и лучше мне выяснить, што именно он мутит.
Мы все уже приняли свою дозу, так что мы начинаем гулять уже по-настоящему. Выпиваем по кружечке в «Лозе», потом еще парочку — в «У Свонни». Это все еще старый добрый Лейт, но кое-что уже начинает менятца. Больше всего меня бесит то, што они сделали с «Трактиром у дороги». Даже не верится, что так можно. А ведь я в свое время очень неплохо там оттягивался. Мы обходим еще пару гадючников и возвращаемся туда, откуда начали.
Теперь там болтаетца этот мелкий пидор Филипп. Здесь, в этом пабе. Я не хочу, штобы этот урод и его уродские приятели обретались в том же пабе, в котором пью я.
— И хуйли ты здесь забыл? — говорю я ему.
— Я жду Кертиса, он должен на тачке подвалить, — говорит он. Потом с надеждой так спрашивает: — Слушай, можешь кокса надыбать, а?
Я смотрю на него.
— А бабки у тебя откуда?
— Кертис дал.
А, ну да, теперь все понятно. Актер блядского Саймона. Кажетца, у него всегда есть бабки. Мне тут несколько человек говорили, што видели Рентона, што он в город вернулся и все такое. Если Псих знал об этом и не сказал мне…
Но мелкий урод Филипп по-прежнему болтаетца под ногами. Я киваю Сэнди Рэ, который сидит с Нелли у барной стойки. Ларри и Малки уже нехерачились и засели за игровые автоматы. Сэнди подходит. Он продает этому мелкому пидору пару граммов. Входит какой-то здоровый урод, они с Филиппом выходят, и я слышу, как они уезжают.
Ко мне подходит Нелли, и мы с ним смотрим на Малки и Ларри.
— Слушай, этот мудак меня весь вечер достает, — говорит Нелли.
— Ну да, — отвечаю я.
— Вот што я тебе скажу, Франко, ему очень повезло, што он твой приятель, иначе бы я его уже по стене размазал, — говорит он, глядя на Ларри. — Умник хренов.
— Пусть это тебя не смущает, — говорю я ему.
И Нелли идет, хватает Ларри и пару раз прикладывает его головой об игровой автомат. Потом он херачит его по лицу. Ларри падает, а Нелли начинает пиздить его ногами. Малки кладет руку Нелли на плечо и говорит:
— Хватит.
Нелли останавливаетца, а Малки помогает Ларри встать и выйти на улицу. Он смотрит на Нелли и што-то говорит, поднимает руку и пытаетца показать на него пальцем, но Малки вытаскивает его из паба.
— Мудила, — говорит Нелли, глядя на меня.
А я думаю про себя: вот мы с Нелли вроде как приятели, но очень скоро мы разбежимся, это я точно знаю.
— Да, этот урод весь вечер напрашивался, — киваю я. Входит Малки.
— Я посадил его в такси и отправил домой за десятку. С ним вроде бы все нормально, только охуевший совсем.
— Он што, отомстить собираетца? — спрашивает Нелли. — Потому што я готов повторить в любой момент.
— Ты поаккуратнее, Нелли, — говорит Малки, — он все-таки дилер неслабый и злопамятный дальше некуда.
— Я тоже злопамятный, — говорит Нелли, но по нему видно, што ему уже явно не по себе. Утром он проснетца и начнетца полный пиздец, он решит, што перебрал кокса и пива и поэтому отмудохал Ларри. Потому што таким, как он, для того чтобы кого-нибудь отмудохать, нужно много кокса и много пива. И в этом разница между такими, как я, и такими, как он.
68. Афера № 18751
Каждый раз, когда я прихожу к Никки, он уже там — болтается по квартире, прыгает вокруг Дианы, словно влюбленный школьник. Это странно: мы встречаемся с двумя девушками, которые живут в одной квартире. Прямо как в старые добрые времена. Теперь Рент валяется на диване, читает книгу про работников порно— и сексиндустрии и ждет мисс Диану. Он нашел себе правильную женщину, она ему очень подходит, я представляю себе, как они сидят рядышком и ведут интеллектуальные беседы про секс, вместо того чтобы им заниматься. Я предложил ему малость развлечься, вместе с его новой пассией, на что он мне ответил: «Я люблю свою девушку. На хрена мне все это надо?» Прошу прощения, мистер Возвышенное Дерьмо.
— Слушай, Сай, — говорит он вдруг, отрываясь от книги. — Я хочу повидатца со Вторым Призом. Ты его не видел?
А вот это мне совершенно не нравится. Никакого Второго Приза. Только через мой труп.
— За ради какого, прости меня, хуя тебе с ним видатца? Рент садится, наклоняется вперед, раздумывает пару секунд и ложится обратно. Я вижу, как у него в голове идет натужный мыслительный процесс.
— Да хочу ему подкинуть деньжат. За тот раз, когда мы ездили в Лондон. Я всем вроде все отдал, кроме него и ты-сам-знаешь-кого.
Рентой — идиот. Все остатки моего к нему уважения испаряются тут же. И как этот придурок умудрился меня обокрасть? Нет, этому тупому нарку просто повезло.
— Ты с ума сошел?! Только деньги зря тратить. Выпиши чек и отошли его на пивоваренный завод «Теннент Каледони-ан», все больше пользы.
В комнату входят Диана с Никки, и Рентой встает.
— А я слышал, что он завязал. Говорят, он теперь на Библии двинулся.
— Не знаю. Попробуй тогда поискать его в церковных приходах. Или в церкви. Или в монастыре. Они, кажется, собираются на Скрабберс-Клоуз, все эти придурки религиозные.
Надо признать, что Диана выглядит весьма сексуально, хотя до Никки ей все равно далеко. (Да и встречается она с Рейганом.)
— Великолепно выглядите, дамы, — улыбаюсь я. — Наверное, в прошлой жизни мы были хорошими мальчиками, если в этой заслужили такое, а, друг? — Я подмигиваю Рентону.
Рентой отвечает мне слегка обиженным взглядом, подходит к Диане и целует ее.
— Ну ладно… ты готова?
— Ага, — говорит она, и они уходят. А я кричу им вслед:
— Как нож мясника! Поверь глазам своим, Рентой!
Ответа я не получаю! Диане я откровенно не нравлюсь, и она настраивает против меня Рентона. Я смотрю на Никки.
— Да уж, хорошая пара, — говорю я, пытаясь убрать из голоса язвительные интонации.
— О Господи, — говорит она с волнением. — Они же так ВЛЮБЛЕНЫ друг в друга.
Мне очень хочется ей сказать, чтобы она присмотрела за своей подругой, потому что от этого тощего и холодного змея из Северной Европы можно всякого ожидать. Но в этом, похоже, нет смысла. С тех пор как Никки узнала про Канны, она занята исключительно собой и теперь ходит такая вся гордая, этакая голливудская звезда старой закалки. Все это заметили. Терри теперь называет ее Никки Хренова Примадонна.
Она настолько опьянена собой, что решает переодеться еще раз, надевает синий с черным костюм, которого я раньше не видел. Тот, что был на ней раньше, был ей больше к лицу, но я изображаю бурный восторг, просто чтобы не зависнуть тут на весь вечер, бля. Она продолжает болтать о Каннах.
