Мик Фаррен - Джим Моррисон после смерти
– Что это на тебе надето? По-моему, слегка чересчур. Даже для тебя, дорогая.
Сэмпл скривилась и медленно обвела взглядом Небеса. Хотя за последние десять минут все здесь стало значительно лучше, следы упадка по-прежнему были повсюду.
– Слушай, сестрица, а ты не могла бы вести себя малость повежливей? Хотя бы из благодарности. Между прочим, я ради тебя напрягалась, если ты вдруг забыла. – Она указала кивком на Иисуса. – Ты даже представить себе не можешь, через что я прошла, чтобы привести его к тебе.
Эйми приподняла бровь:
– Ну почему ж не могу? Очень даже могу.
Сэмпл покачала головой:
– Нет, дорогая моя. Не можешь. – Она показала на мистера Томаса. – И я бы тебе посоветовала относиться к нему уважительнее. Когда-то он был великим поэтом.
Эйми уставилась на козла, а тот в свою очередь вытаращился на Эйми:
– Да-да, вот именно. Я был великим поэтом.
Иисус, увидев, что между сёстрами назревает ссора, поспешил вмешаться, но вовсе не из миротворческих соображений – просто он не хотел, чтобы кто-то, занявшись своими делами, забыл о его драгоценной персоне.
– Не надо ругаться, девочки, давайте жить дружно. Нам ни к чему мелкие ссоры. Тем более вы только встретились после долгой разлуки.
Сэмпл и Эйми разом обернулись к нему:
– Давай проясним все с самого начала. Если ты собираешься здесь оставаться, то не лезь в наши дела, хорошо?
– И наши ссоры – они не бывают мелкими.
Монахини притихли. Они стояли в сторонке и украдкой поглядывали на участников перепалки. Кстати, перепалка благополучно сошла на нет, сменившись смущённым молчанием. Первым его нарушил Иисус – он и раньше-то не отличался тактичностью и деликатностью, а тут вообще попёр напролом в своей решимости произвести впечатление на Эйми и обосноваться на её Небесах. Он шагнул к Эйми и взял её под руку:
– Если ты не очень устала после нашей телепортации, может быть, покажешь мне, как тут и что? Проведёшь для меня небольшую экскурсию с ознакомительной целью?
Зная Иисуса, Сэмпл никогда не купилась бы на его мнимое очарование, но Эйми мгновенно растаяла:
– Конечно, Господи, для меня это большая честь. Чем скорей ты поймёшь, в чём проблема, тем скорее мы сможем её решить.
Иисус улыбнулся:
– Мне уже не терпится приступить к работе. Это будет огромное удовольствие – работать вместе с такой изумительной женщиной.
Он быстро глянул на Сэмпл через плечо Эйми – мол, пожалуйста, без комментариев, не порть мне игру, – и они с Эйми ушли под ручку, этакая сладкая парочка. Слегка обалдевшие монахини двинулись следом. Сэмпл с мистером Томасом, не сговариваясь, решили воздержаться от похода по местным достопримечательностям и остались стоять, где стояли. Козёл задумчиво проводил взглядом отбывающую группу:
– Не доверяю я этим монашкам.
Сэмпл согласно кивнула:
– Сейчас их смутило явление Иисуса, но это всё ненадолго. Эйми надо быть поосторожнее. Один прокол – и они вцепятся ей в глотку. Во всяком случае, мне так кажется.
Мистер Томас кивнул:
– Очень правильно кажется, девочка.
Сэмпл подошла к самым перилам и оглядела окрестности:
– Мне здесь всегда не нравилось. На самом деле я собираюсь домой. В свой охотничий заказник.
Мистер Томас приподнял ногу и принялся сосредоточенно изучать копыто.
– А там, в этом твоём заказнике, есть что выпить? Ну, для поднятия настроения?
Сэмпл улыбнулась:
– Да хоть залейся, дружище.
* * *Входит Доктор Укол с пузырём виски, – прокомментировал Джим, когда «добрый доктор» вошёл в камеру, держа в руке большую бутыль с какой-то тёмной янтарной жидкостью.
– Это не виски. Это ром. Кстати, отменного качества.
– Настоящий.
– Это имеет смысл.
– Я подумал, что тебе, может, захочется выпить.
– И ты не ошибся. Мне очень хочется выпить.
Доктор Укол склонился над Джимом и принялся развязывать рукава смирительной рубашки. Хотя Джиму и вправду ужасно хотелось выпить, он тем не менее жутко злился на «доброго доктора».
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Доктор Укол помог ему выбраться из смирительной рубашки.
– О чём?
Джим принялся сгибать и разгибать затёкшие руки, чтобы восстановить кровообращение.
– Что это за камера с мягкими стенами? Очередное негативное закрепление рефлекса?
Доктор Укол открыл бутылку, отхлебнул из горла и протянул бутылку Джиму:
– На, глотни, mon ami. Тебе сразу же станет легче. А то ты какой-то сердитый. Надо поднять настроение.
Джим продолжал массировать плечи, демонстративно не глядя на протянутую бутылку.
– У меня было бы нормальное настроение, если б меня не засунули в эту смирительную рубашку. Может, всё-таки объяснишь, что происходит?
Доктор Укол сунул бутылку Джиму под нос:
– Ты не болтай, а пей.
Джим взял бутылку. Запах рома был очень даже соблазнительным, но Джим всё равно не спешил его пробовать.
– А меня от него не снесёт в очередную дзенскую галлюцинацию?
– Хорошая выпивка всегда сносит.
Джим пожал плечами. Он не поверил Доктору Уколу, но выбора не было. Он сделал глоток, и сразу же стало ясно – буквально в ту секунду, как огненная жидкость обожгла горло, – что его подозрения были небезосновательными. Сперва раздался электрический треск, потом была вспышка белого света – и камера исчезла. Джим на пару секунд ослеп, а когда зрение более-менее восстановилось – хотя перед глазами ещё плясали разноцветные пятна, – увидел, что вокруг ночь, а они с Доктором Уколом сидят на земле, на перекрёстке дорог, если и не на том же самом, откуда Джим увязался за Долгоиграющим Робертом Муром на летающую тарелку, то на очень похожем. Круги на полях располагались так густо, что поля напоминали граффити в каком-нибудь неблагополучном квартале. А в довершение картины в небе беззвучно кружили три НЛО, выстроившись треугольником.
Джим пристально посмотрел на Доктора Укола – долгим, тяжёлым взглядом:
– Тебе вообще нельзя верить, да? Ни единому слову?
«Добрый доктор» расплылся в улыбке:
– Ни единому.
* * *Сэмпл открыла мистеру Томасу бар:
– Угощайся.
– В этом-то и проблема. Я не могу угоститься. Ну, понимаешь, копытами оно как-то несподручно. Я поэтому, собственно, и решил переродиться козлом. То есть и поэтому тоже. Чтобы не смог сам себе наливать.
Сэмпл поджала губы:
– Вообще-то я здесь хозяйка, а не барменша.
Мистер Томас весь как-то сник.
– Стало быть, мы в безвыходном положении?
– Ну, не совсем в безвыходном. – Сэмпл взяла со столика у бара маленький колокольчик и легонько его встряхнула. Раздался тихий мелодичный звон. Буквально через секунду дверь распахнулась, и вошёл Игорь, дворецкий.
– Вы меня звали, госпожа?
– Да, Игорь, звала. Налей-ка нам выпить.
– Да, госпожа. – Игорь взглянул на мистера Томаса. – Вам, полагаю, джин-тоник, сэр?
– Откуда ты знаешь?
– Это же очевидно, сэр.
– Так уж и очевидно?
Игорь уже рассыпал лёд по бокалам:
– О да, сэр.
Козёл растерянно заморгал. Хотя Игорь, вопреки франкенштейнской традиции, и не был горбуном, зато соответствовал почти по всем остальным параметрам. В чёрном фраке. Ростом не более четырёх футов. С полными, даже можно сказать пухленькими губами и печальными «рыбьими» глазами навыкате – он был чем-то неуловимо похож на Питера Лорре. Он передал Сэмпл коньяк, а мистеру Томасу – его джин-тоник.
– Это всё, госпожа? Сэр?
Мистер Томас задумался:
– Теперь, когда ты спросил… в общем, я бы не отказался чего-нибудь перекусить.
Игорь кивнул:
– Сейчас распоряжусь.
Он вышел из комнаты, но вернулся уже через пару минут с большим блюдом, где лежала гора листьев салата, чертополох и два номера «Вога». Мистер Томас был просто в восторге:
– Замечательно, Игорь, друг мой. Именно то, чего мне хотелось. Ты как будто прочёл мои мысли.
Игорь сдержанно поклонился:
– Я и прочёл ваши мысли, сэр.
Мистер Томас нахмурился:
– Даже не знаю, как к этому относиться.
– Не беспокойтесь, сэр. Я человек нелюбопытный и не сую нос в чужие дела.
Когда Игорь ушёл, мистер Томас спросил у Сэмпл:
– А он настоящий?
Сэмпл кивнула:
– Он настоящий. Я его не создавала. Просто однажды он появился здесь, сказал, что ищет работу в штате домашней прислуги, с тех пор так у меня и остался.
– То есть он делает то, что он делает, добровольно?
– Ему это нравится. Он по натуре – слуга. Даже раб. И кстати, очень хороший слуга, хотя иногда специально делает что-то не так. Это значит, он хочет, чтобы я его выпорола. В качестве ритуального наказания. Такой у нас уговор.
– И он телепат?
– Но меня это не беспокоит. Если берёшь на себя роль хозяина, надо свыкнуться с мыслью, что от слуг всё равно ничего не скроешь.
