Роман Воликов - Вдова героя
– Что? – сказал Андрей. – Околдовал? Бред какой-то.
– Да, – сказала Алка. – Бред. На это всё и рассчитано. Серьёзным, как ты их назвал, дяденькам в голову не придёт, что девятнадцатилетняя соплячка, которая без году неделю в банке, задумала и провернула такую авантюру.
– Тебя будут прессовать, – сказал Андрей. – Ты уверена, что выдержишь?
– Да, – сказала Алка. – Уверена. Кроме того, у меня нечего отобрать. Квартира на мать записана, ну выгонят меня из банка с позором, это, конечно, страшная трагедия, я даже поплачу напоследок.
– А что потом? – сказал Андрей.
– А потом надо будет уехать из Москвы, – сказала Алка. – Куда-нибудь, в Крым, например. Ненадолго, на полгода, пока всё окончательно утихнет. Потом я снова поступлю в автодорожный, я вообще-то про потом сильно не думала. Ты сам, конечно, решай, как тебе потом быть, – Алка застенчиво посмотрела на него. – Я тебе твою часть сразу отдам.
– Хорошо, я понял, – сказал Андрей. – Мне надо подумать. Ты побудь в номере или погуляй, если хочешь. Я пойду, найду интернет-кафе, мне нужно почитать информацию о твоём банке.
– Я буду ждать, – сказала Алка. – Ты приходи поскорее.
Алка лежала на кровати одетая и смотрела в потолок. Надо придумать для матери легенду, почему я вдруг собралась в Крым. Что-нибудь вроде того, что Андрею там предложили работу. Мама ведь захочет с ним познакомиться. Надо придумать отмазку, что потом, а сейчас надо срочно уезжать. Легко не получится, мать ведь тоже, наверняка, таскать будут. А отцу можно будет рассказать. Не сразу. Когда устроюсь в Крыму, позову его, он поймёт и поддержит. А вдруг Андрей не согласится? Алка подскочила на кровати. А вдруг он сейчас звонит в банк и пересказывает царице Тамар их разговор?
– Успокойся, дура, – сказала она вслух. – Во-первых, сегодня в банке выходной. Во-первых, это мой мужчина. Во-первых, это мой мужчина. Во-первых, это мой мужчина.
Она легла на кровать: – Он не может меня предать.
Алка дремала, когда Андрей вернулся.
– Идея блестящая, но сырая, – сказал он. – Надо отрабатывать. У тебя есть ровно одна минута принять окончательное решение. Я пока схожу пописать.
– Командуйте, мой генерал! – сказала Алка.
Все три дня в Суздале они провели за разработкой своих действий. Алка нарисовала план помещения оперкассы, они расчертили его на маленькие квадратики и секунда за секундой, час за часом проходили будто в полной темноте.
– Операцию проведём двадцать третьего – двадцать четвертого декабря, – сказал Андрей. – Холодно, логично, что клиент пришёл в перчатках. Отпечатков пальцев не будет. Бороду я отращу, она у меня быстро растёт, приду в вязаной шапочке и куртке с высоким воротником, тоже нормально, зима на дворе. Так, камера над входной дверью не работает. А вдруг новую поставят? – спросил Андрей.
– Маловероятно, – сказала Алка. – Перед Новым Годом всем делать нечего, только нашей камерой заниматься.
– Допустим, – сказал Андрей. – Лучше в тот день, когда этот старый пентюх работает. Как его?..
– Пётр Николаевич, – сказала Алка. – Книгочей. Сколько раз видела, у него под столом книжка Акунина лежит, и всё время разные. Кто входит в кассу, почти не смотрит.
– Отлично, – сказал Андрей. – У Акунина как раз в середине декабря очередная белиберда выходит, везде рекламируют. Подаришь дяденьке за пару дней типа на Рождество. Чтобы он на монитор совсем внимания не обращал.
– А монитора у охранника нет, – сказала Алка. – Монитор стоит в дальней комнатке, где мы кушаем и переодеваемся.
– Чудеса да и только, – сказал Андрей. – А почему?
– Охранник у самого входа сидит, там места нет. Вообще-то должен быть второй охранник, который в дальней комнатке и должен находиться, но в банке экономят, наверное.
– Камеры слежения тоже допотопные, – сказал Андрей. – Если ты не ошиблась в названии, я посмотрел в интернете, их лет пятнадцать назад производили.
– Не ошиблась, – сказала Алка. – Рухлядь. Я сама много в раз в монитор смотрела, ничего не разглядишь.
– Итак, давай ещё раз по порядку, – сказал Андрей. – Вхожу в помещение, пентюх читает книгу, прохожу в кассу, открытой дверью создаю «мёртвую зону» для правой камеры, к левой камере стою в пол-оборота. Ты мне отдаёшь пачки только из пятитысячных купюр. Это сколько?
– Двадцать – двадцать пять пачек, как повезёт, – сказала Алка. – Я их приготовлю заранее.
– Я приду с плоской компьютерной сумкой, – сказал Андрей. – В глаза бросаться не будет. Теперь по времени. Даже с учётом того, что тебя околдовали, нужно время достать деньги из сейфа и передать мне в окошко.
– Минута-полторы…
– Нет, – сказал Андрей. – Подозрительно быстро. Пять-семь самый раз, иначе охранник заволнуется.
– Это будет самый напряжённый момент, – сказала Алка.
– Я буду улыбаться тебе, – сказал Андрей.
– А я тебе, – сказала Алка.
– Вернёмся в Москву, я куплю несколько телефонных симок у чурок на рынке, – сказал Андрей. – Они паспорт не требуют. По старым номерам больше созваниваться не будем. Встретимся несколько раз где-нибудь в людных местах, в музее, что ли, больно по-шпионски, правда.
– Давай в планетарии, – сказала Алка. – Там небо такое красивое, звёздное.
– Подходит, – сказал Андрей. – Я там, кстати, после реконструкции ещё не был.
– Где ты спрячешь деньги? – спросила Алка.
– Самый надёжный вариант – самый простой, – сказал Андрей. – В тот же день уеду в свой городок, спрячу в родительском доме. В предновогодние дни в областном центре небольшими порциями поменяю на валюту и первого января приеду за тобой. А потом в Крым, к морю.
– Лишь бы получилось, – вздохнула Алка.
– Самые страшные дни тебе предстоит пережить без меня, – сказал Андрей. – Ты даже позвонить не сможешь. Скорей всего, тебя будут прокачивать на полиграфе.
– Это что такое? – спросила Алка.
– Детектор лжи.
– Как в кино, – сказала Алка.
– Я не знаю, как там в кино, – сказал Андрей. – А в жизни штука довольно неприятная. По физиологическим реакциям организма смотрят, правду ты говоришь или врёшь.
– Я справлюсь! – сказала Алка.
– Я не очень понимаю, на чём основывается такая уверенность, – сказал Андрей. – Поэтому подготовлю и передам тебе ссылки на всю литературу, которая есть на эту тему в интернете. Будешь по вечерам образовываться.
– Я когда увидела отца возле метро с этой дебильной рекламой, – сказала Алка. – Когда на него эта грязная тётка орала как последняя блядь, я, знаешь, вмиг повзрослела. Я им этого никогда не прощу.
– Прости, я не хотел тебе сделать больно, – сказал Андрей. – По большому счёту, ты должна помнить одно. Ты можешь сознаться в чём угодно, даже в том, что ты это придумала. Но ты ни при каких обстоятельствах не должна назвать сообщника. Нет сообщника, нет состава преступления. Ты никаких денег из кассы не выносила. Фантазия напуганной взбалмошной девчонки, и не более того.
– Пытать же они меня не будут? – сказала Алка.
– Пытать не будут, – сказал Андрей. – Не рискнут. Поверь, эта сумма, эти несчастные полмиллиона долларов для банка – комариный укус. Давай спать, родная, завтра едем в Москву.
Декабрь наступил снежный, ледяной, градусник шкалило под тридцать. Алка замерзала как цуцик, пока добегала до метро. Их план постепенно приобретал плоть и кровь, и в какой-то момент стал казаться почти свершившимся фактом. Из литературы, подобранной Андреем, Алке больше всего понравилась, правда, не совсем по теме, книжка про революционера Камо, который в царской тюрьме так успешно симулировал сумасшествие, что его выпустили на свободу. «Вот мне бы так!» – завистливо думала Алка.
В субботу, десятого декабря они встретились, как условились, в планетарии.
– Я на днях по вызову был в одной меняльной конторе, – сказал Андрей. – Электрику чинил. А потом с хозяйственником посидели, водочки выпили. Он любопытные вещи рассказал. Оказывается, к каждой видеокамере провод своего цвета, чтобы быстрее можно было поменять, если сломалась. К камерам возле окошка кассира традиционно чёрного и красного цвета. Где у вас в кассе распределительный щиток, никогда внимания не обращала?
– Что-то такое в туалете на стене висит, – сказала Алка. – Я посмотрю в понедельник.
– Если удастся хотя бы одну камеру вырубить, вообще подарок судьбы, – сказал Андрей. – Я подумаю, как это сделать, а ты изучи внимательно щиток. Обычно замок сломан.
– Ладно, – сказала Алка. – Андрей, тут такое дело…
– Что случилось? – сказал Андрей.
– Надеюсь, что ничего не случилось, – нервно сказала Алка. – Я просто отцу не могу неделю дозвониться. Сначала никто не отвечал, а потом телефон стал недоступен. Наверное, разрядился.
– Может, он уехал куда-нибудь, – сказал Андрей. – А телефон новый купил.
– Он бы мне позвонил, – сказала Алка. – Не похоже это на папу. Честно говоря, я себе места не нахожу.
