Висенте Бласко - Розаура Салседо
– Ах, испанец! Неужели женщина никуда не может пойти с мужчиной, чтобы тот не говорил ей о любви, требуя от нее взаимности, совсем, как султан, которому понравилась одалиска? Неужели нельзя, чтобы мужчина и женщина жили мирно и тихо, как два друга? Я говорю с вами очень серьезно, Клаудио! Для меня было удачей встретить вас в Авиньоне. Вы рассказываете мне всякие интересные вещи; ваш разговор заставляет меня забывать другие мои заботы. Но если вы будете досаждать мне, как капризный ребенок, то я завтра же утром уеду в свою виллу на Лазурном берегу, и вы меня больше не увидите.
VI. Зарождение Великого Западного Раскола
Было десять часов утра. Розаура следила глазами за группой путешественников, которые, переходя через площадь Дворца, поднимались по дворцовой лестнице.
– Это все клиенты нашего друга "фелибра", – сказала она, улыбаясь. – Идеалист сейчас опять начнет разглагольствовать и петь свой гимн в "Большой часовне".
Борха ответил равнодушным жестом. Он объяснял своей спутнице, как шестой и седьмой папы удалились из Авиньона и этим невольно положили начало продолжительной церковной борьбе, известной под названием Великого Западного Раскола, т.-е. одновременного царствования двух пап в XIV и XV веках.
Они вышли из отеля, так как молодому человеку больше нравилось читать свои лекции по истории около папского дворца или прогуливаться по садам, украшающим в настоящее время прежнюю скалистую местность между жилищем пап и Роной.
– Когда в Авиньоне умер папа Климент VII, признанный Францией, Испанией, Португалией, Шотландией, Савойей, Неаполем и Провансом, кардиналы порешили, – как пять лет перед тем сделали римские кардиналы, – созвать конклав для избрания нового папы. И на этом конклаве ими единогласно был избран кардинал Аррагонский – дон Педро де-Луна.
С первых же дней раскола кардинал Луна был одним из наиболее красноречивых пропагандистов законности Авиньонского папства. В собрании из двадцати одного избирателя двадцать единогласно избрали кардинала Аррагонского, которому тогда было 66 лет.
Новый папа принял имя Бенедикта XIII. Это был первый испанец, занявший папский престол в Авиньоне.
Не прерывая своей прогулки, Борха продолжал описывать героя книги, которую писал. Педро де-Луна был человек добродетельный и воздержный. Среди всеобщей развращенности духовенства его безупречная жизнь особенно рельефно выделяла его из среды людей его времени.
В молодые годы Педро де-Луна был военным. Он, между прочим, сражался в Кастилии против Педро Жестокого.
Так как Луна в первое время раскола держался вдали от споров церковников, ограничиваясь тем, что путешествовал по Испании, все сочли его восшествие на папский престол несомненным признаком того, что раскол приходит к концу.
Богословы Парижской Сорбонны начали высказывать нетерпение, когда увидали, что шли месяцы, а Бенедикт XIII все не отказывается от своей тиары.
Франция отправила посольство в Авиньон и в Рим, чтобы уговорить обоих пап отказаться от престола. Но тщетно!
Два посольства – первое, так называемое "посольство трех герцогов", второе – "посольство трех королей" (Франции, Англии и Кастилии) – старались убедить папу Луна отречься первым от своего звания в пользу римского папы для объединения церквей. Но Бенедикт XIII стойко и неустрашимо держался своего взгляда, не пугаясь ни угроз, ни повелений. Посланным ему из Парижа он твердил одно:
– Я – законный папа и не имею права отказываться от этого святого звания.
На требование отречься первым от папского престола испанец отвечал: "Лучше смерть".
Франция отправила посольство с таким же требованием к папе в Рим. Но и это посольство не имело успеха. Римский папа был так же непреклонен, как и Бенедикт XIII, и тем не менее именно на последнего сильнее всего нажимал французский двор и парижский университет.
Некто Бусико вторгся во главе своих банд на папскую территорию.
Вскоре Бусико занял город. Папе Луна оставалось одно убежище – его дворец. И в нем он заперся с пятью кардиналами, еще оставшимися ему верными; из них один был итальянцем, а четверо других испанцами.
Осада укрепленного папского дворца длилась четыре с половиной года. Стойкость дона Педро Дуна была изумительна. Но, наконец, он счел, что настало время покинуть заключение. В дворцовом соборе была древняя потайная дверь, много лет тому назад замуравленная.
11 марта 1403 г. через эту дверь вышли четверо – папа и трое его доверенных лиц. Таким образом последний Авиньонский папа покинул навсегда дворец, выстроенный его предшественниками. Никогда больше он не вернулся в этот город в течение двадцати четырех лет, которые он еще прожил.
Когда на заре открыли городские ворота, папа и его спутники вышли из них на реку. На берегу дон Педро Луна ожидала барка с четырнадцатью гребцами. Папа и преданные ему приближенные сели в нее и уехали. Они бросили якорь у крепости Кастельренар в Провансе, которым правил в то время Луис д'Анжу, верный друг Бенедикта. И вот папа неожиданно восторжествовал над своими врагами. Его бегство из Авиньонского дворца произвело изумительную перемену.
В этом месте повествования Клаудио с своей спутницей уже дошел до верхнего конца сада, вблизи фонтана, в котором плавали золотые и красные рыбки. Несколько дальше оба они, облокотись на железные перила моста, увидели внизу множество песчаных или покрытых зеленью островков, увидели противоположный берег речки с его виноградниками и высокоствольными деревьями и белые каменные башни над средневековыми домами Вильнева. Розаура безмолвно всматривалась в этот пейзаж. Затем с улыбкой сказала своему спутнику:
– Дон Педро де-Луна навсегда покинул Авиньон. Не думаете ли вы, Клаудио, что настало время и нам уехать отсюда?
***
Так как Борха намеревался поехать в Марсель, Розаура решила отвезти его туда в своем автомобиле. Горничную она отправила по железной дороге в виллу на Лазурном берегу, чтобы она привезла в Марсель все телеграммы и письма, которые там могли бы оказаться.
Путешественники осматривали на другой день после приезда в Марсель древнее аббатство Сэн Виктор, где папа Бенедикт XIII принимал множество раскаявшихся недоброжелателей, так же, как и оставшихся ему верными сторонников.
Смелый план замышлял Педро де-Луна. Чтобы покончить с церковным расколом, он решил встретиться со своим противником лицом к лицу, хотя бы ему для этого пришлось добраться до самого Рима. Бенедикт XIII любил море, так как оно казалось ему истинно свободным. Ему нужно было собрать флот, и он написал аррагонскому королю, чтобы тот прислал ему галеры из Каталонии и Валенсии. Также и некоторые испанцы, корсары Средиземного моря, нанялись к нему на службу. Девять месяцев жил он в аббатстве, готовясь к экспедиции. Но чтобы добраться до Рима и захватить противника, нужно было много денег, и некоторые епископы прислали ему щедрые субсидии. Бенедикт XIII уехал из Марселя и прибыл в Ниццу в последние дни декабря 1404 г. Папский флот только в середине мая 1404 г. достиг Генуи, где папе был оказан блестящий прием. Казалось, все благоприятствовало Бенедикту. Но удача длилась недолго. Вскоре все изменилось. Нужно было создать войско, а на это у папы не было денег. И наконец, на него встал еще более страшный враг – бледный призрак, который столько раз уничтожал в XIV веке все человеческие замыслы: чума. И вот дон Педро де-Луна вернулся в аббатство Сэн Виктор до следующей экспедиции.
– И мы также добрались до нашего аббатства, – сказала Розаура, прерывая своего спутника.
Они вошли в ресторан и уселись за стол в первом этаже. Розауре очень понравилась обстановка и, главное, вид из окна ресторана.
– Да тут интереснее, чем в Воклюзе. Какая прелестная панорама! Но и завтрак, надеюсь, будет не хуже.
Клаудио стал уговаривать свою спутницу поехать с ним в Испанию и, наконец, в ответ на его просьбы, креолка утвердительно кивнула головой. Да, она поедет с ним в Испанию. Увидит уединенный замок на берегу моря, где умер скиталец Луна. Решено! И через стол она обменялась с Клаудио крепким рукопожатием.
Теперь шел у них разговор исключительно о предстоящем путешествии. Они уже видели перед собой вершины Пиринеев, снежную шапку Каниго, а по ту сторону – равнины Каталонии, – реку Эбро, апельсинные сады Валенсии, скалу, увенчанную крепостью и выдвигающуюся в Средиземное море, точно гигантский корабль.
Выходя из ресторана, они улыбались, как двое влюбленных, хотя обменивались только восклицаниями относительно стран, которые собирались посетить.
– Дайте мне руку, Борхита, – сказала она детским голосом, будто прося помощи. – Я чувствую себя немного неуверенно. Думаю, что я слишком много выпила. "Живописные" завтраки, которыми вы меня угощаете, в результате убийственны.
Она хотела тотчас же вернуться в отель. И они пошли по широкой улице, в конце которой находился их отель, лучший в Марселе. Приближаясь к главному его подъезду, они оба увидели какого-то сеньора, поспешно выходившего оттуда. Обоим показалось, что это был сеньор Бустаменто. Розаура нашла подобную ошибку легко объяснимой.
