Джо Фауст - Демоны Боддеккера
— Что? — завопил Депп, но я уже направился к двери и подал охраннику знак открывать.
Увидев меня, толпа просто взбесилась. Я взобрался на стремянку и поднял мегафон, чтобы заставить их замолчать.
— Я устроил так, что вы увидите Дьяволов, — сообщил я, а когда вопли восторга утихли, продолжил: — Они будут здесь через несколько минут. Тем временем, если у вас есть вопросы, на которые могу ответить я… Пожалуйста, пожалуйста, по одному!
— Кто из них самый высокий? — выкрикнул кто-то, но его дружно подняли на смех.
— В какую школу они ходят?
— Гм, в настоящее время никто из них не посещает школы.
— Где они живут?
Я даже не знал, выехали ли они из той сожженной церкви. Насколько мне было известно, Дьяволы еще подыскивали себе логово.
— Я не уполномочен сообщать, где они живут. Прошу прощения.
— Ферман у них за главного?
Еще один вопрос, на который у меня не имелось ответа. Зато ответ прозвучал из трех других мест сразу:
— Ну разве это на хрен не очевидно?
— Как вы их выдумали?
— Я их не выдумывал. Полагаю, можно сказать, я их открыл.
— Как вы их открыли?
— Как-то ночью забрел туда, куда лучше не забредать. Они угрожали убить меня. Я пообещал протащить их в рекламу, если они оставят мне жизнь.
— Эй, Боддеккер, я тоже собираюсь вас убить, — крикнул кто-то.
— Ничем не могу помочь, — покачал головой я. — Я делаю такие предложения только один раз.
Толпа засмеялась и захлопала. Я поймал себя на мысли: «Что ж, это не так уж и плохо…»
— Нормана Дрейна и в самом деле избили во время первой рекламы, или это постановочный эффект?
— В самом деле, — проговорил я. — К несчастью, в самом деле.
— Почему тогда вы использовали пленку с его избиением?
— Чтобы подчеркнуть всю силу эффекта «Наноклина».
— А как насчет Гарольда Болла?
— Смотрите его шоу сегодня вечером. Беру на себя смелость предсказать, ближайшие шесть-восемь недель они будут прокручивать записи лучших передач и приглашать ведущих со стороны.
— Сколько стоят их куртки? Их шили на заказ?
— Нет. Это настоящее армейское обмундирование, бронекуртки с Норвежской войны. Только Джет еще разрисовал их символикой Дьяволов.
Вопросы все поступали и поступали, примерно одного склада, только уже чуть лучше продуманные. Какая-то девушка спросила, правда ли, что Фермана отчислили из Джульярда*, потому что если «да», она думает, он был ее одноклассником. Эта новость мгновенно сделала и ее саму знаменитостью. Добрых два десятка фанатов обступили девушку, стремясь услышать, что она сможет рассказать.
* Джульярдская музыкальная школа, лучшая музыкальная школа США, расположена в Нью-Йорке.
Наконец, когда у меня уже начал садиться голос, а вопросы делались все заковыристее и заковыристее, из толпы высунулась чья-то рука. Указательный палец тыкал в какую-то точку.
— ВОН ОНИ!
Я обернулся. Это и впрямь оказались они, все четверо, на балконе третьего этажа, специально открытом охранником, чтобы Дьяволы могли высунуться и помахать. Чуть сзади за происходящим надзирали Хонникер из Расчетного отдела, Левин, Харрис и Спеннер.
Дьяволы дружно шагнули к перилам. Ферман завопил:
— Ну что, как поживаете, чертяки гребаные?
Он запрокинул голову назад, резко мотнул шеей — и плюнул прямо в толпу.
Народ взревел от восторга. Тут бы мне и слезть со стремянки, потихоньку улизнув обратно в здание, — но я в жизни не видел ничего подобного. Такое иногда показывают по телевизору: кто-нибудь из очень узкого круга высокопоставленных лиц машет народным массам — например, принц Уильям со своей новобрачной; Папа Римский во время вечных своих разъездов; президент в родном штате Онтарио. Все это прежде казалось мне каким-то нереальным, ненастоящим — пока Ферман, Джет, Шнобель и Ровер не вышли на балкон, приветствуя людей, которые сошлись сюда, чтобы краешком глаза увидеть их, омыться в их славе — и, судя по избранной Ферманом манере поведения, в их слюне.
Мне следовало бы еще тогда осознать, что все это значит. Но я был настолько поражен, преисполнен благоговейного ужаса, что если правда и забрезжила предо мной, я ее не понял.
Наконец, получив вдоволь плевков и оскорблений, фанаты вспомнили о данном обещании и начали понемногу расходиться. Дьяволы исчезли в окне, а я начал слезать с лестницы.
— Боддеккер! Эй, Боддеккер!
Я оглянулся. Хонникер помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй.
— Ты великолепен!
Горстка еще остававшихся вокруг стремянки зрителей захлопала.
— Ваша краля? — спросил кто-то. — Вот счастливчик!
— Спасибо за помощь, — прокричал я и продолжил спускаться, но она снова позвала меня.
— Тебя хотят видеть «старики».
Я ошеломленно уставился на нее. Она пожала плечами. Хонникер из Расчетного отдела, мой личный ангел рока. Я сделал ей знак, что все понял, спустился на тротуар, сложил лестницу и вернулся в подъезд.
— Сынок, — с чувством заявил мне старший охранник, — это был самый храбрый или самый глупый поступок, какой я когда-либо видел.
— Без вас у меня бы ничего не вышло, — ответил я, возвращая ему мегафон.
Я отдал стремянку Весельчаку, пообещал на днях угостить его ленчем и бросился к лифтам, зовя за собой остальных.
— Дай-ка догадаюсь, — сказала Бэйнбридж. — «Старики» опять хотят тебя видеть.
Мой ключ был все еще у Хонникер, так что пришлось добираться на наш этаж на перекладных. По дороге я рассказал остальным, что произошло. И все со мной согласились — просто стыд и срам, что это оказалась не толпа линчевателей.
Наконец мы добрались до тридцать седьмого, торопливо прихватили свои ноутбуки, а заодно — Харбисон, Мортонсен и Сильвестра. Когда мы вышли на тридцать девятом, Хонникер уже поджидала там.
— Я и забыла, что он у меня, — сказала она, протягивая мне ключ. И прибавила, понизив голос: — Будь тут поменьше народа, я бы нашла способ показать тебе свои чувства на деле.
— Верю на слово, — ответил я. — Что хотят «старики»?
— Как обычно.
— Дело Дьяволов. Ей-ей, я становлюсь самой высокооплачиваемой нянькой в городе.
— Ты пятисотфунтовая горилла, — напомнила Хонникер. — Вот и используй свой вес.
— Спасибо.
Я легонько сжал ее руку, и мы вошли в малый конференц-зал. Уже на пороге я подумал, что напрасно привел с собой всю группу. Там собрались исключительно «старики» и старшие партнеры плюс Бродбент, Мак-Фили и Абернати из отдела авторских прав и разрешений.
— Ага! — довольно заметил Левин. — Боддеккер! Заходи.
— Да. Я взял на себя смелость привести свою творческую группу.
— Отлично, — отозвался Левин. — Места всем хватит. Надеюсь, Боддеккер, ты не возражаешь, но я попросил Бродбент зайти для обсуждения небольших дополнительных вложений. Робенштайн отбывает обратно в Осло, так уж позволим ему перед отъездом насладиться прелестями цивилизации. Верно я говорю?
Он рассмеялся собственной шутке, а мы расселись по местам.
— А теперь, Боддеккер, прежде чем начнем, мне бы хотелось обсудить с тобой пару вопросов. Во-первых, я ожидаю самого лучшего от того сценария, что ты пишешь для «С-П-Б». По твоим прикидкам, когда мы сможем его увидеть?
Не успел я ответить, как вмешалась Дансигер:
— Собственно говоря, сэр, он поручил мне провести кое-какие исследования, которые оказались чуть сложнее, чем я ожидала.
Она пожала плечами с таким видом, как будто только это и собиралась сказать.
— Мистер Левин, — произнес я, — мне вполне довольно и того, что мисс Дансигер уже сделала. Нет, больше всего меня сейчас задерживает то, что я вынужден тратить ни с чем не сообразное количество времени на дела Дьяволов. Возможно, если…
— Дьяволы, — сказал Левин, держа руки как две чаши весов. — Самая горячая рекламная концепция нашего времени… — Его левая рука качнулась вниз. — И полузабытая музыкальная группа. — Правая взлетела вверх. — Не надо особо нагружать нервные клетки, чтобы решить, что тут делать, а? — Он снова засмеялся. — Ну ладно. Как сможете что-нибудь показать, так и покажете. Во-вторых…
Он покосился на Харрис.
— Сценарий для ОАР и АСПО, — подсказала она.
— Именно! — победоносно заявил Левин. — Спасибо. — Он повернулся ко мне. — Насчет вашего ролика для Общества американских рекламодателей и Американского совета психиатрического осведомления.
– «Голоса, голоса», — уточнила Харрис, с отвращением покачав головой.
— Да, — согласился Левин. — ОАРу он страшно не понравился.
— Они сочли его открыто оскорбительным, — пояснила Харрис.
— Типичный пример того, что со мной происходит. В тот день мне пришлось шататься с Дьяволами по магазинам кухонной утвари, вот я и писал сценарий второпях…
