Мик Фаррен - Джим Моррисон после смерти
– Тебя Доктор уже обыскался. У него для тебя припасён большой шприц.
– Холлидей или Укол?
– А ты, бля, как думаешь, хиппи притыренный?
* * *Сэмпл понимала, что она испытывает терпение мистера Томаса, но ей было уже всё равно. Если сейчас у неё всё получится, то она отомстит за свои обиды и развяжется с этим дурацким делом – и смысле, найти Эйми помощника.
– Если Годз снимается с места, то ближайшему городу может сильно не поздоровиться, я права?
Мистер Томас нервно задёргал хвостом:
– Он его просто сжирает.
Сэмпл вроде как заколебалась, стараясь не показать своего возбуждения, но без особых успехов.
– А что надо сделать, чтобы Большой Зелёный решил сожрать город типа… ну, скажем… Некрополиса?
– Ты хочешь, чтобы Некрополис сожрали?
– Да нет, это я так – чисто гипотетически.
Мистер Томас ей явно не поверил.
– У тебя есть на это свои причины. Уничтожить Некрополис.
– А тебе что, его жалко?
Иисус по-прежнему тупо таращился в телевизор, но хотя бы перестал дрочить. Видимо, Сикстинская капелла его не возбуждала. Мистер Томас покачал головой:
– Да не жалко. Я его видел по телику. Местечко вполне подходящее – на закуску Большому Зелёному.
– Так что надо сделать, чтобы направить туда Годзиро?
– Да в общем-то ничего не надо. Если там производят ядерное оружие.
– Он любит ядерное оружие?
– Он его просто обожает.
– У Анубиса оно есть, только какое-то мелкое и мерзопакостное.
– Мелкое и мерзопакостное он любит больше всего. Ты не забывай, как раз такая вот бомба, мелкая и мерзопакостная, растопила арктический лёд и разбудила Годза.
– То есть главное, его сдвинуть? А уж дальше он сам пойдёт?
Микеланджело на экране возмущался скудной оплатой своих трудов, но Иисуса это никак не прикалывало – он переключился на телешоу «Игра в молодожёнов». Мистер Томас на секунду задумался:
– Сдвинуть Большого Зелёного может только Иисус.
Сэмпл жёстко взглянула на мистера Томаса:
– Надо выключить телевизор.
– Я бы тебе не советовал этого делать.
– Это для его же блага.
Козёл взглянул на неё с сомнением:
– Вот только не надо ля-ля. Тебе наплевать на его благо. Тебе просто хочется, чтобы Годза сожрал Некрополис.
– Ладно, не буду спорить.
– Если так просто взять и выключить телик, для него это будет травма.
Сэмпл холодно взглянула на мистера Томаса:
– Ты что, собираешься мне помешать? И как, интересно?
Мистер Томас, похоже, пребывал в нерешительности.
– У меня пара твёрдых рогов, правильно?
– И ты хочешь зависнуть тут насовсем: сидеть безвылазно в опухоли в мозгу, в компании заторможенного дрочилы, до конца дней своих?
Мистер Томас задумался:
– В чём-то ты даже права.
– Стало быть, ты не будешь мне мешать?
– Но мне всё равно очень не нравится эта идея – выключить телевизор.
Сэмпл поняла, что победила.
– Но ты не будешь мне мешать? – повторила она свой вопрос.
– Нет. Наверное, нет.
Сэмпл подошла к дивану и решительно забрала пульт из почти безжизненной руки Иисуса.
* * *Джим уже собирался выйти наружу через вращающиеся двери, но его едва не сбил с ног какой-то мужик, весь из себя озабоченный и взлохмаченный. Похоже, он очень спешил – протолкался вперёд и даже пихнул Джима локтем. Подобная грубость как-то не очень вязалась с изысканной атмосферой Гранд-Казино, но Джим рассудил, что, наверное, у мужика были какие-то свои причины. Причины действительно были, и они сделались очевидны уже секунд через сорок. Когда Джим вышел из казино, мужик был уже в самом низу длинной лестницы. Там он остановился, заломил руки и издал душераздирающий рёв, захлёбываясь в рыданиях:
– Я все потерял. Всё, что было. Она никогда меня не простит.
С этими словами он достал из кармана маленький хромированный револьвер, приставил его к виску и нажал на курок. Грянул выстрел, мозги брызнули во все стороны. Два наполеоновских улана бросились вниз по ступенькам к упавшему телу, которое вдруг заискрилось и почти мгновенно исчезло – проигравшийся самоубийца отбыл обратно в Большую Двойную Спираль. Однако серые брызги мозгов так и остались на лестнице, и один из швейцаров срочно вызвал уборщиков.
– Потрясающе. Вот так вот взять и вышибить себе мозги. Я и не думал, что мне доведётся увидеть такое своими глазами.
Джим обернулся. У него за спиной стоял злобный панк Сид Вишес.
Джим пожал плечами:
– Место здесь такое. Раньше тут был сектор самоубийц.
– Ты веришь в эти мудацкие сказки?
– Человек должен во что-то верить.
– Вот в чём ваша проблема, бля. Вам, хиппарям, просто необходимо во что-то верить. – Вишес гнусно расхохотался и вдруг бросил Джиму какой-то серебряный шарик, размером чуть больше монетки в двадцать пять центов. – Лови, Моррисон.
Джим механически поймал шарик. В его ладони серебряная фитюлька сразу же начала искриться, в руку ударил слабый разряд электричества, и всё вокруг засияло и исказилось. Джим хотел выбросить шарик, но тот будто прилип к ладони. Ощущение было не то чтобы совсем неприятным, просто Джим инстинктивно понял, что сейчас будет. Все, пушной зверь писец. Кажется, он попал. Этот шар сейчас впитает его в себя и унесёт невесть куда. Джим был уверен, что Сид Вишес здесь ни при чём. Он просто пешка в чужой игре. Он лишь передал Джиму серебряный шарик, оказавшийся западнёй. А настоящий охотник… Джиму не хотелось даже задумываться, кто это может быть.
ГЛАВА 7.
Ну что, отлегло?
Купол резко накренился. Мусор, разбросанный по полу, съехал на одну сторону. Но Иисус этого не замечал – он что-то сосредоточенно переключал на пульте, настраивая гигантского ящера на движение вперёд с запалом двенадцатилетнего мальчика, поглощённого какой-то продвинутой, всей из себя супер-пупер, видеоигрой. Теперь диван превратился в «командирское кресло», а сам Иисус полностью погрузился в процесс управления и направления Годзиро на Некрополис. Купол опять покачнулся, и Сэмпл схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. Мистер Томас просто пошире расставил ноги. Похоже, он знал, как справляться с тряской. Ну да, подумала Сэмпл, когда у тебя не две, а четыре ноги, стоять всяко проще. Тем более что при жизни Дилан Томас был весьма опытным выпивохой. Даже в ночь своей смерти он умудрился дойти от таверны «Белая лошадь» до гостиницы «Челси», хотя был совсем уж никакой. И печень у него уже отказала.
Надо сказать, Иисус приятно удивил Сэмпл, сразу же согласившись на её предложение направить Годзиро в Некрополис с целью полного уничтожения последнего. Сперва он просто сидел и моргал глазами, не понимая, что происходит, потом закатил небольшую истерику, потом залёг на дно бассейна, но быстро вынырнул – тогда уж, можно даже сказать, с готовностью принял план Сэмпл. Похоже, было ему несказанное счастье, что кто-то подсказывал, что делать. И он, кажется, совершенно не мучился никакими сомнениями, морально ли это – направить гигантского ящера в Некрополис с целью сожрать город на фиг. Если кто-то и высказал робкое возражение, так это козёл. Мистер Томас.
– Вообще-то ты вроде как Князь всеобщей любви и мира, если ты вдруг забыл.
Иисус небрежно махнул рукой:
– Да ладно. Я давно уже собирался проучить этого мудака Анубиса. Так сказать, выгнать из храма идолище поганое.
Сэмпл поспешила уточнить, чтобы потом не вышло ошибки:
– Вообще-то у него не храм, а большой дворец.
– Без разницы. Не гирлянды цветов пришёл я принести, но меч.
Мистер Томас фыркнул:
– Даже Библию правильно процитировать и то не может.
Иисус злобно зыркнул на него:
– Вся эта евангельская байда – хрен там чего запомнишь.
Козёл посмотрел на Иисуса с холодным неодобрением. Пол снова качнулся, и Иисус опять повернулся к пульту:
– Кажется, я забыл, как сделать так, чтобы пол не качался, когда он делает шаг.
– Войди в DOS и нажми esc-сtrl-аlt-F12.
Иисус нажал предложенную комбинацию, и качка сразу же прекратилась – то есть не то чтобы совсем, но это было уже не так, как будто они на яхте попали в шторм. Иисус улыбнулся мистеру Томасу.
– Ты запомнил.
– Ты бы тоже запомнил, если бы целыми днями не пялился в ящик.
– Что бы я без тебя делал?
– Вот и я думаю – что?
Иисус понадобилось ещё минут пять, чтобы сбросить с себя сонное оцепенение, вызванное непомерным пристрастием к голубому экрану. Он жал на какие-то клавиши, и, видимо, жал неправильно – судя по тому, как отзывался на это купол. Стараниями Иисуса Годзиро то и дело пошатывался и спотыкался, словно пьяная в хлам гора. Но вскоре – во многом благодаря саркастическим замечаниям мистера Томаса – Иисус более-менее пришёл в себя и выровнял шаг Годзиро. Он нажал на какую-то кнопку – экран телевизора растянулся и превратился в панорамное окно-монитор, развёрнутое на сто восемьдесят градусов, так что теперь они видели то же, что и Годзиро, – плюс к тому у них был хороший боковой обзор. Сперва картинка дрожала и дёргалась, по монитору шёл «снег», местами пробивались какие-то посторонние вспышки. Но потом Иисус всё же нашёл нужную комбинацию клавиш, и в окне развернулась широкая панорама пустыни, наплывающая на них со скоростью шага Годзиры – около ста миль в час.
