Ольга Фомина - Я решил стать женщиной
— И туристические путевки у вас не разыгрываются? — попыталась я ещё раз расколоть проговориться про таймшер звонящего мне агента.
— Нет, никакого отношения к туризму мы не имеем, — отреклась и от таймшера, и от туризма обученная разводить таких идиоток, как я, звонившая девушка.
— Девушка, послушайте меня внимательно. До Нового года осталось всего несколько дней, времени и так не хватает, я не хочу его тратить на всякую… э-э-э:, - слово «хуйня» предназначалось у меня для таких случаев, и оно уже непристойной птахой почти сорвалось с моего языка, другие слова в такие моменты я вспоминала с трудом, но я читала всё-таки много книжек, одно я вспомнила, — э-э-э… на всякую чушь, — наконец, я закончила фразу. — Девушка, точно не получится так, что я поеду через всю Москву, и окажется, что Вы меня обманули?
— Ну, я же говорю Вам, приезжаете с женой, вас поздравляют и вручают подарок, жаль, списка у меня сейчас нет, там все расписано, что кому дают. Я бы тогда прямо сейчас Вам сказала, что Вы выиграли.
«Действительно, как жаль:», — подумала я о списке. — «Было бы тогда понятно, брать с собой ещё кого-то помогать мне тащить телевизор… или не брать. Ладно, сама загружу, если что. А если телефон будет, то тоже ничего, подарю его кому-нибудь на Новый год».
— Ладно, постараюсь приехать… С Новым годом Вас, до свидания…
— Подождите, подождите, я же не сказала куда и во сколько… — остановила меня девушка.
— И во сколько?
— Вы можете приехать в 15.00 или в 19.00: Как Вам будет удобно.
— Хорошо, если получится, я приеду, — согласилась я.
Она продиктовала адрес на Маросейке, я записала, злясь на свою мягкотелость, что не послала ту тетку сразу в магазине. Всё равно обманут, понимала я, но всё-таки интересно как?
* * *Измотанная съемкой Алексия и всем бесконечным рабочим днем, выжатой мочалкой около восьми вечера я вернулась домой. Я вылезла из машины, задрала голову…, окна нашей квартиры не светились уютным, ждущим меня огоньком. Я поднялась на четвертый этаж, открыла дверь…, ползает черепаха, бегает кошка. Ну что за блядство! Никого нет… Маша звонила мне днем, она ничего не говорила, что собирается куда-нибудь уехать…, сказала, что будет дома. Забрала она Лизу или нет?… Забрать ее из садика надо было до шести или, в крайнем случае, в семь… Уже восемь: Забрала она ее или нет? Я, скинув куртку, не разуваясь, вошла на кухню и села у телефона. Что делать? Бежать в детский сад за Лизой? Неожиданные исчезновения моей жены уже нельзя было назвать неожиданными, это происходило все чаще и чаще, но я никак не могла привыкнуть к этому. Я попыталась расслабиться, попыталась убедить себя, что все как обычно, ничего не случилось, Маша забрала Лизу, пошла по магазинам или к подружке… Не позвонила она мне — или забыла…, или пытается что-то мне доказать, показать, или проучить…, или по неизвестным никому причинам… Хрен с ней, лишь бы с ней и Лизой всё было хорошо. Но мое больное воображение уже ничем нельзя было остановить, оно рисовало страшные картины…
:моя любимая жена идет в детский сад за нашей маленькой девочкой: всегда такая невнимательная она не замечает машину, а одуревший и спешащий перед Новым годом водитель, не замечает ее маленькую фигурку: и вот она лежит на снегу… скорую вызвали, она все не едет: двадцать градусов мороза: травмы не страшные, но как холодно… пальцы побелели и уже не гнуться, они обморожены… уже сегодня ей ампутируют кисти рук…
Я вскочила и подбежала к окну, из него было видно сразу две ближайших улицы… Я вдавила нос в стекло, — вот она эта дорога к детскому саду: Нет, Маша нигде не лежала поблизости. Конечно, нет! Что за глупости! Ничего ей не ампутируют, просто она куда-то уехала к какой-нибудь своей подружке. Я опять попыталась себя успокоить.
Я включила чайник, налила себе чашку чая, но так и не сделала ни одного глотка. Блядство! Я начала звонить всем подряд знакомым, куда могла поехать моя дурная жена. «Нет, не приезжала», — отвечали все и успокаивали. — «Ну, ты же знаешь Машу, она же всегда куда-то уезжает и никогда тебе не звонит…» Да, все это уже знали, не знала только этого я, и знать не хотела, и не понимала… Почему нельзя позвонить? Я посмотрела на часы: Полдевятого! Чего я сижу? А если она не забрала из садика Лизу? Как же она там? Сидит и плачет… Я побежала в детский сад, он был рядом через дорогу…
На воротах амбарный замок, я дернула калитку — закрыто. В двухэтажном типовом садике светились два окна. Я пошла вдоль забора, надеясь найти в нем традиционную дырку… Забор свернул, а тропинка так и бежала прямо не за компанию с оградой детского сада. Блядь, я шла уже по колено в сугробах, я думала, что выбежала на пять минут и надела кроссовки…, как мокро в них уже… и как холодно. Я обошла по периметру этот ебанный забор и вернулась всё к тем же самым воротам. Ладно, надо идти домой. Я еще раз посмотрела на желтые в зимней ночной темноте окна… А вдруг мою маленькую девочку не забрали, ее оставили со сторожем ночевать в саду. Уйду сейчас, а она совсем рядом, плачет и ждет своих родителей. А если сторож извращенец? Поэтому он и работает поближе к детям… Нет, только не это. Я посмотрела на забор — заостренные его пики где-то вверху сливались с абсолютно черным, без звезд, небом, садик платный — забор добротный…
Я порвала перчатки, но, конечно, я перелезла… Не как в цирке, без сальто и без ловких прыжков, но, кряхтя и раскорячив по забору ноги, я в итоге спрыгнула с него с другой стороны.
Мне открыла дверь удивленная, в накинутой телогрейке и в тапочках, пожилая плотная женщина с добрым лицом.
— Вы откуда? — испуганно спросила она.
— Я с забора. Извините, ради Бога, девочка из старшей группы не осталась случайно в садике? Дома никого нет…, - начала объяснять я.
— Нет, никого не осталось, — женщина растерянной рукой показала на детсадовские окна, а её доброе лицо покрыла извиняющаяся гримаса. — Сегодня всех забрали, во всех группах.
— Да?… Странно: Извините еще раз, с наступающим Вас…, - и я опять пошла преодолевать препятствие.
— Куда же Вы? Как же Вы перелезете? — крикнула мне вдогонку эта женщина.
— Перелезу…
— Дайте Вам открою, у меня ж ключи в кармане, — и она из телогрейки достала огромную связку. И в тапочках по морозу, переваливаясь «уткой», она суетливо побежала мне открывать калитку. «Плоскостопие… или старость?» — подумала я рассеянно.
«Когда же Новый год? Когда же можно будет спокойно лечь у телевизора, спокойно пожрать, ни о чём не думая…, может быть, даже заснуть до его наступления… Как всё заебало! Не могу больше», — я во второй раз за сегодняшний день возвращалась домой, мне не было уже холодно, я ничего не замечала… Маша, блядь! Ну, почему ты со мной так поступаешь!? Ведь надо всего лишь только позвонить, взять трубку и набрать мой номер… Восемь лет!.. Восемь лет мы жили так счастливо… Что происходит? Почему самые близкие люди, любящие друг друга, становятся вдруг чужими? Почему эта необратимая метаморфоза так внезапно и непрошено пришла в мою семью?
Я не знала причин, не понимала почему… Тогда я думала это временно, все уладится, уладится само собой… Но показавшееся черным, не может потом неожиданно оказаться белым, моя семейная жизнь начинала мне казаться адом и… никаких неожиданностей и обмана — моя семейная жизнь, действительно, стала настоящим адом для меня. Моя любимая супруга посвятила этому весь последний год нашей совместной жизни, не пропустила ни одного дня… С какой целью она так старалась?
В тот вечер она вернулась в одиннадцать, она была с Лизой… Конечно, она забрала ее из садика. Они вошли розовощекие с мороза, Лиза была в новой белой вязаной шапочке.
— Маша, позвонить можно было…, сказать, что уезжаешь?
— Заечкин, а Катя с Настей позвонили, сказали, что Лизе шапочку связали, мы и поехали. Я думала, что мы быстро…
— Так если не вышло быстро, можно было позвонить от Кати?
— Я не думала, что так поздно…, чего-то заболтались мы. И Лиза с Настей так хорошо играли…
Что-то объяснять, взывать к совести, ругаться было бесполезно.
* * *Огромное административное здание с нелепой надстройкой над ним, верхушки тридцатиэтажных гостиниц, знакомые квадратные колоны у входа — творение советской эпохи и архитектора Посохина… Вместе с Катей мы поднимались ко входу в здание Российской академии государственной службы:.
Чуть не ударив меня дверью по носу, из академии вышла невысокая девушка:, выгоревшие на солнце волосы, без косметики красивое, загоревшее лицо, белые вельветовые штанишки, яркая желтенькая маечка… Молоденькая модненькая девочка, она мне сразу показалась особенной: Она, не замечая меня, прошла мимо и уже гордой походкой шла по аллее к метро «Юго-западная».
Безумное желание на ней жениться сумасшедшим припадком охватило меня и такое же ощущение безумной грусти и беспомощности от того, что, возможно, я ее никогда не увижу… «Я хочу такую жену!» — жалобно подумала я, печально смотря ей вслед. А белые вельветовые штанишки шли по аллейке, уходили, уходили… Эта первая девушка в моей жизни, на которой я хочу жениться. Как она могла пройти мимо? В моей жизни встречались уже и другие девушки, заставляющие задуматься о браке, но тогда это был сложный процесс оценок и взвешиваний всех «за» и «против», были и разговоры о свадьбе…, никогда не было решения, решения без сомнений и колебаний посвятить свою жизнь другому человеку. В одно мгновение это решение появилось само собой.
