Мик Фаррен - Джим Моррисон после смерти
– А от меня ты потом тоже избавишься?
* * *– Субмарина. Наверное, это была субмарина.
Джим улыбнулся:
– В наше время мы называли их просто – подводные лодки.
Док пожал плечами:
– А я, выходит, застрял во времени Жюля Верна. Но факт остаётся фактом. Что-то же их подорвало, этих горгулий.
Джим нахмурился. Теперь, когда опасность погони уже миновала, он немного замедлил ход и вёл катер на крейсерской скорости. Он оглянулся назад и посмотрел на обломки водных мотоциклов.
– Если это была подводная лодка, выходит, Геенна вроде как в блокаде.
Но Док не проникся этой идеей.
– За каким чёртом кому-то ставить блокаду на Геенну?
– Откуда я знаю? Я о том и говорю. Смысла нет никакого, Но тогда получается, кто-то нас очень любит и всячески нам помогает добраться до места. Ну, то есть куда мы едем. А поскольку я понятия не имею, куда мы едем, и что-то не помню, чтобы у меня были друзья, любовницы или покровители, у которых есть подводная лодка, то я в полной растерянности. Понимаешь, о чём я? Это очередная загадка. Есть над чем поломать голову.
Док опять взял бутылку, которую отставил в минуту опасности. Похоже, он не разделял тревог Джима.
– Я давно уяснил для себя одну вещь: голову лучше вообще не ломать. Здесь все не так, как мы привыкли при жизни, так чего зря напрягаться. Всё равно ничего умного не придумаешь.
Подход, может, и верный, но Джим его не разделял. Доку, конечно же, проще. Либо он пробыл в Посмертии так долго, что уже перестал волноваться за вероятные варианты будущего, либо знает что-то такое, чего не знает Джим. Знает, но не говорит.
– И тебя ни капельки не волнует, что с тобой будет?
Док на секунду задумался:
– Я стараюсь не волноваться, никогда. Но мне будет значительно легче, когда мы достигнем тоннеля.
* * *Моисей поднялся с постели, подошёл к мини-бару в углу и неторопливо смешал два коктейля: ром с колой. Похоже, тревоги Сэмпл его позабавили.
– Не буду я от тебя избавляться. Ты совсем не такая, как эти кретины. Ты – совершенно другое дело. С ними я могу делать, что захочу. В смысле, они – моя собственность. Либо я сам их создал, либо они пришли ко мне из Спирали по доброй воле и остались здесь на условиях, что будут принадлежать мне душой и телом, каковыми я распоряжаюсь по собственному усмотрению. Разница между ними и овцами с козами так мала, что вообще не считается. Иногда я приношу в жертву овцу, иногда – молодую женщину. У тебя с этим проблемы?
Хотя сейчас они обсуждали её ближайшее будущее, вопрос самый что ни на есть насущный, поскольку решалась её судьба. Сэмпл все равно оценила ром с колой, поданный в высоком сапфирно-синем бокале с наледью. Это так не вязалось с ветхозаветной пустыней снаружи – и было так очаровательно в своей абсурдной нелепости. Также она оценила тело, которое сделал себе Моисей. С точки зрения эстетики, это было великолепное тело. Идеальные рельефные мышцы, идеальные пропорции, идеальная симметрия. Как у скульптур Микеланджело.
– Как-то не хочется, чтобы меня принесли в жертву.
Моисей протянул Сэмпл её коктейль.
– А что такого ужасного в человеческих жертвах? Разве Бог не велел Аврааму принести ему в жертву собственного сына? Сына убить ради Господа?
В другой ситуации Сэмпл, наверное, посмеялась бы над этим пророческим пафосом. Нести такой бред с таким важным видом – это действительно что-то с чем-то. Но сейчас ей было не до смеха.
– Не говори ерунды, Пророк Божий. «Сына убить ради Господа» – это вообще не из Библии, это из Боба Дилана. И Бог всё равно отказался от этой жертвы. Это было лишь испытание веры. Почитай «Бытие», двадцать вторую главу.
– Ты знаешь Библию?
Сэмпл уже начала раздражаться. Ей по-прежнему было страшно, но злость оказалась сильнее.
– Конечно, я знаю Библию. Я же вроде как половинка Эйми Сэмпл Макферсон, правильно?
Моисей резко обернулся и испытующе посмотрел на неё:
– И там, где ты обитаешь со своей сестрой, у тебя не было искушения злоупотребить властью над своими созданиями, унизить их, причинить им боль?
Сэмпл вспомнила про Голгофу Эйми и про свои собственные пыточные покои. ЕЙ не хотелось рассказывать обо всём этом Моисею, но и лицемерить тоже не хотелось. Поэтому Сэмпл решила уйти от ответа.
– Если ты переспал с женщиной, а наутро принёс её в жертву, это похоже на то, как бывает у богомолов. А мы же всё-таки не насекомые.
Моисей снисходительно улыбнулся:
– У богомолов самка убивает самца после совокупления.
Эта улыбка взбесила Сэмпл.
– Ладно, а как насчёт ритуальных серийных убийств? Это как-то наводит на мысли о Нормане Бейтсе[42].
– Я не держу мать в погребе. И к тому же что-то я сомневаюсь, чтобы бедняга Бейтс занимался сексом со своими жертвами.
– Но всё равно он их убивал.
– Я этих девочек не убиваю. Ты подумай как следует. Они уже мёртвые, правильно? Мы все уже мёртвые. Самое худшее, что с ними может случиться, – они вернутся обратно в Большую Двойную Спираль. А им это, может быть, только на пользу. Когда они соберутся опять воплотиться в реальность, они, может быть, выберут для себя что-нибудь поумнее. Невежество – выбор глупцов, но если глупцы способны чему-то учиться, они вскоре поймут, что невежество – это подъем по отвесной скале, где тебе не за что уцепиться, а внизу поджидают лишь острые камни.
– Как поэтично.
– Работа у меня такая. В частности, произносить поэтичные речи.
– Эту работу я знаю. Мы с сестрой помогали писать книгу об евангелизме двадцатого века. Жаль, что мы не дожили до телевидения. А то бы заделали своё шоу. Сколотили бы целое состояние. Может быть, даже открыли бы парк развлечений.
– Расскажи мне побольше. О себе и о сестре.
Несмотря на уверения Моисея, что он вовсе не собирается «избавляться» от Сэмпл, ей всё ещё было тревожно.
– Раньше мы были одним существом, теперь нас двое. Что ещё тебе надо знать?
– Ты, кажется, говорила, что оказалась в Некрополисе по поручению сестры.
Сэмпл задумчиво посмотрела на Моисея. До этой минуты она держала его за такого же параноидального психопата с непомерной манией величия, как и Анубис. Может быть, первое впечатление и вправду обманчиво. Похоже, она его недооценила. Моисей хотя бы слушал, что она говорит. Слушал и запоминал.
– Некрополис – это был только отправной пункт. К несчастью, там я связалась с Анубисом, что сбило все мои планы. А потом он устроил эти ядерные испытания, и мне удалось сбежать.
– А теперь ты связалась со мной?
Сэмпл прикрылась шёлковой простыней.
– То есть ты так это видишь?
– Я пока что не понял, как я это вижу. Сперва мне нужно побольше узнать о твоей миссии. По поручению сестры.
Сэмпл выдержала его пристальный взгляд. Может, поэтому Моисей и не собирается её убивать и даже пытается быть любезным? Сигаретку вот дал, угостил коктейлем… Что-то ему явно нужно. От неё или от Эйми. Осталось лишь выяснить – что.
– Это была никакая не миссия. Просто просьба.
– Миссия, просьба – не важно. Всё равно ты, по-моему, не хочешь рассказывать.
– Просто это семейное дело, а сестра очень не любит, когда говорят о её делах. С посторонними.
– Даже с теми, кто мог бы реально помочь?
Моисей смотрел ей прямо в глаза, и Сэмпл не могла отвести взгляда. Это было бы равносильно признанию своего поражения.
– Ты считаешь, что можешь чем-то помочь моей сестре? – Сэмпл чуть сдвинулась, так что шёлковая простыня натянулась у неё на груди. – Знаешь, мы с ней очень разные. Эйми совсем не такая, как я. Я, как бы это сказать… приземленней.
– Мне стало известно из достоверных источников, что твоей сестре нужна помощь в экспансии её Небес.
– Из каких достоверных источников?
– Ну, ходили такие слухи.
Сэмпл выругалась про себя.
– Слухи – это не достоверный источник. – Скорее всего это Эймины монашки. Язык без костей. Сэмпл всегда знала, что им нельзя доверять. – Но даже если сестре и нужна помощь с экспансией её Небес, ты что, собираешься ей помогать?
Моисей приосанился:
– Может быть.
– И в чём конкретно будет выражаться эта помощь?
Моисей указал жестом куда-то вдаль, на пустыню снаружи:
– У меня своя паства и неплохие способности к созидательной деятельности.
Сэмпл подумала, что разговор у них получается странный, но ей не хотелось, чтобы Моисей заметил её смущение. На самом деле, когда Эйми обратилась к ней с просьбой найти поэта, Сэмпл первым делом подумала про него, но потом отказалась от этой мысли. Она много слышала про этого предполагаемого Моисея и решила, что он не подходит – из-за своей явной психической неуравновешенности. Теперь, когда она узнала его поближе, то окончательно убедилась, что он больной на голову. Конечно, можно на все плюнуть, отвести Моисея к Эйми, и пусть разбираются сами. А Сэмпл спокойно займётся своими делами. Тем более что он прямо рвётся в помощники. Вот только с чего бы такое рвение. И тут она вдруг поняла, в чём дело…
