Брет Эллис - Гламорама
— Итак, что это за человек, которого ты должен найти? — спрашивает Марина.
— Одна девушка, с которой я вместе учился, — бормочу я.
— А где ты учился?
— Ты имеешь в виду младшие курсы? В Кэмден-колледже.
— А магистра получил там же?
После некоторой паузы я говорю:
— Вообще-то я так и не закончил курс.
— Ну что ж, наверное, эта девушка играет в твоей жизни очень важную роль?
— Нуда, она, эээ… в общем, играет. — Я бросаю взгляд на небо, которое выглядит странно и несколько призрачно. — Это, скорее, в ее интересах, чтобы я, эээ, появился.
— Кэмден, — бормочет Марина. — По-моему, у меня есть пара-другая знакомых, которые там учились. — Она задумывается на мгновение и спрашивает: — Катрина Свенсон?
— Да, верно, — говорю я, кивая головой. — Она еще очень хорошо играла в «хаки-сак».[107]
— Поль Дентон?
— Ах да — Поль, Поль, Поль!
— Шон Бейтман?
— Мой отличный приятель!
— Вообще-то премерзкий тип.
— Зайка, я так рад, что это говоришь ты, потому что я полностью солидарен с тобой по данному вопросу.
Тут я замечаю, что режиссер куда-то подевался, а мужчина и женщина в модных купальных костюмах начинают перемещаться в нашу сторону. Когда я вновь перевожу взгляд на Марину, она уже собирает свои журналы и плеер, укладывает их в торбу с надписью «Chanel» — ее кожа безупречна, она распространяет вокруг себя цветочный запах, который дразняще щекочет мне ноздри.
— Эй, что это за дела? — восклицаю я. — Куда это ты собралась?
— Я терпеть не могу срываться вот так с места, — говорит она извиняющимся тоном, вставая с места. — Но здесь я привлекаю к себе слишком много внимания.
И с этими словами она стягивает с шезлонга свое полотенце.
— Гмм, ну ладно, тогда как насчет… — начинаю я.
— Очень приятно было познакомиться с тобой, Виктор, — перебивает Марина, продолжая старательно собирать свои вещи. — Желаю тебе приятного путешествия.
— Гмм, подожди минутку, — говорю я, тоже вставая. — Что ты делаешь сегодня вечером?
— Позвони мне. Я в каюте 402. Третья палуба.
И с этими словами она уходит, даже не обернувшись и небрежно махнув мне на прощание рукой, и вот ее уже нет.
Мне внезапно становится ужасно холодно, я натягиваю на себя обратно майку из Gap и, бросив полотенце на шезлонге, решаю пойти за Мариной следом, пригласить ее на ужин, закрепить так хорошо начинавшееся знакомство, спросить ее, что ее так перепугало, и не вел ли я себя слишком по-светски, или, напротив, не давил ли на нее чересчур сильно, или, может быть, она знакома с Хлое, но от этой мысли я сразу впадаю в панику по поводу своей репутации, но пара, следившая за нами, настигает меня прежде, чем я успеваю улизнуть, и они оказываются гораздо старше, чем казалось издалека, а я тем временем сосредотачиваюсь на полотенце, начиная подчеркнуто медленно и тщательно его сворачивать, повернувшись к ним спиной и надеясь, что они не заставят меня снимать на видео какое-нибудь утомительное послание оставшимся дома друзьям на фоне протянувшейся до самого горизонта унылой равнины, усеянной белыми барашками.
— Ты, случайно, не Виктор Джонсон? — спрашивает меня мужчина (у него британский акцент). — Или тебя теперь полагается называть Виктор Вард?
Я бросаю полотенце на шезлонг и поворачиваюсь к нему лицом, сдергиваю с себя темные очки, широко улыбаюсь и, ощущая мурашки по всей коже, говорю:
— Да.
— Боюсь, что ты нас все равно не помнишь, — начинает мужчина. — Меня зовут Стивен Уоллис, а это — моя жена Лорри.
Я жму ему руку, а затем, когда я принимаюсь жать руку Лорри, Стивен говорит:
— Мы — друзья твоего отца.
Я отпускаю руку Лорри, чувствуя, что мурашки куда-то стремительно исчезают, водружаю обратно на нос очки и подбираю полотенце.
— Ах вот как! Здорово! — выдавливаю я с трудом из себя.
— Да, мы познакомились с твоими родителями, когда они жили в Вашингтоне, в Джорджтауне, — говорит Стивен.
— Ни фига себе! — говорю я безо всякого энтузиазма. — Нас, типа, не снимают для программы «Абсолютно скрытая камера»?
Уоллисы «добродушно» смеются, а я начинаю срочно придумывать, какое такое неотложное дело может меня срочно ждать.
— Последний раз, когда я видел тебя, тебе было лет так… — Стивен останавливается, ища помощи у Лорри. — Девять? Десять?
— Нет, гораздо меньше, — говорит женщина, задрав голову к небу так, словно оно подскажет ей правильный ответ.
— В каком году твой отец переехал из Нью-Йорка в Вашингтон? — спрашивает Стивен.
— В тот год, когда умерла мама, — говорю я, приглаживая волосы и замечая краем глаза, что официант убирает полупустой Маринин кувшин с холодным чаем — реквизит, который я уже совсем собрался взять в руки, чтобы сосредоточиться.
— Верно, верно, — бормочет мужчина, печально склонив голову.
Лицо женщины расплывается в широкой сочувственной улыбке.
— Не беспокойтесь, — говорю я. — Я не зарубаюсь на прошлом, так что все в порядке.
— Это было, случайно, не после того, как?.. — Стивен снова спотыкается и останавливается. — Где ты учился?
— Ты же в Кэмден ходил, верно? — спрашивает женщина.
— Да, она умерла именно во время моей учебы в Кэмдене, — отвечаю я. — Но до этого она очень долго болела.
Я смотрю на них в упор — так, чтобы дать им понять, что теперь это уже действительно не имеет никакого значения. А значение имеет совсем другое: у меня полностью вылетели из головы фамилия Марины, номер ее каюты и на какой палубе она находится.
— В общем, когда мы тебя видели в последний раз, ты был еще практически ребенком, — закругляет беседу мужчина в явной надежде переменить тему. — Ты все равно не помнишь. Я пришел в дом твоих родителей на благотворительную вечеринку.
Я потираю ладонью лоб.
— Смутно припоминаю что-то такое.
— Мы видели твоего отца месяц назад в Вашингтоне, — сообщает Лорри.
— С ума сойти! — восклицаю я.
— Он ужинал в новом ресторане на Проспект-стрит в компании Сэма Нанна, Глена Лачфорда, Джерома Баннуврие и Катарин Грэхем, а также двух судмедэкспертов из команды О.Дж.Симпсона.
— Боже! — стенаю я. — Как жаль, что меня там не было. Звучит просто убойно! Извините, мне пора бежать!
— А как твоя сестра? — спрашивает Лорри.
— О, у нее все зашибись. Она ведь тоже в Вашингтоне, — говорю я наобум. — Извините, мне действительно пора бежать!
— А куда ты направляешься? — спрашивает Стивен.
— Прямо сейчас? К себе в каюту, — отвечаю я.
— Нет, я хотел сказать — в Европе, — уточняет он.
Лорри продолжает улыбаться и ласково смотреть на меня, но я чувствую, что от нее исходят какие-то нехорошие вибрации.
— Я думаю, что в Париж, — говорю я. — Ну, то есть, разумеется, сначала в Шербур, а затем в Париж.
Как только я это говорю, Лорри немедленно обменивается взглядами с мужем, но режиссеру приходится переснимать этот, в сущности, простой эпизод четырежды, перед тем как перейти к следующей сцене. Снова кричат: «Мотор!», и статисты на заднем плане занимают свои места: старцы ковыляют по палубе, японцы плещутся в бассейне.
— Неужели? — удивляется Стивен. — А почему в Париж?
— Ну-у, типа… хочу снять могилу Джима Моррисонадля для журнала «Us»… это-то уж наверняка… — Сделав глубокомысленную паузу, я добавляю: — Ну и, разумеется, я собираюсь подняться на Эйфелеву башню, потому что все говорят, что это просто обязательно, так что… (Я делаю еще одну глубокомысленную паузу.) Кроме того, готический евробит сейчас переживает период высочайшего расцвета, так что, возможно, я тоже уделю ему какое-то внимание.
Уоллисы смотрят на меня безучастно. Наконец Лорри прочищает горло и спрашивает:
— И где ты остановишься в Париже?
Я вспоминаю гостиницы, в которых мы с Хлое останавливались, и нахожу не самый очевидный вариант:
— В отеле «La Villa».
— А, это на улице Жакоб, неподалеку от бульвара Сен-Жермен-де-Пре? — уточняет Лорри.
— Да, тот самый, — говорю я, а затем повторяю вежливо: — Мне пора бежать.
— А это была твоя попутчица? — спрашивает Лорри, показывая на пустой шезлонг, в котором лежала Марина.
Не зная что ответить, я ограничиваюсь тем, что роняю:
— Да нет, не совсем, я тут сам по себе.
— Я думал, что вы, возможно, вместе, — добавляет с улыбкой Стивен.
— Ну, всякое может случиться, — смеюсь я, пытаясь принять красивую позу, но это у меня не получается, потому что я постоянно переминаюсь с одной ноги на другую.
— По-моему, довольно славная девушка, — одобрительно заявляет Лорри.
— Она модель, — сообщаю я, утвердительно кивая.
— Разумеется, — говорит Стивен. — И насколько мне известно, ты тоже.
— Да, я тоже, — неуклюже поддакиваю я. — Ну, мне пора бежать.
— Знаешь, Виктор, — начинает Лорри извиняющимся тоном, — мы ужасно сожалеем. Мы видели тебя три месяца назад в Лондоне на открытии «Хемпель-отеля», но тебя окружало столько людей, что это делало общение с тобой — ну, скажем так — очень проблематичным.
