Андрей Баранов - Последний вояж «Титаника-7»
– Ты не была в Японии – этого нет в твоем файле! – Джоан наизусть помнила дела всех своих подследственных. Ее голова была складом «секретных материалов».
– Нет, зато я столько лет жила в России. А там японцы – практически соседи. Нельзя же в конце XXI века жить как на острове!
Джоан почувствовала, что разговор приобретает патетический окрас.
– Учти – в дальнейшем вести допрос буду я! – с этими словами Джоан и Алиса перешли на следующий уровень кают-компании.
Наверху за изящным столиком уютно устроились двое приятелей – легкомысленный француз Пьер Даню и вечно угрюмый немецкий бюргер Жлоббер. Батарея пузатых пивных бутылок вперемешку с высокими бутылями с вином символизировала возрождение франко-германского союза. Жлоббер пил пиво, кружку за кружкой, а Даню, скучая, читал эротический журнал, при этом положив почему-то ноги на стол и небрежно играя шейным платком. Неожиданно он заметил Джоан, как-то внезапно возникшую в его поле зрения. Пьер мгновенно сравнил ее с полуобнаженными красотками в журнале и понял, что Джоан гораздо эффектнее. Он тут же отложил чтиво в сторону и переключил свое внимание на агентессу.
– Мадемуазель что-нибудь угодно? – спросил Даню, приятно улыбаясь.
– Мадемуазель угодно знать, как найти тут двух субъектов, – Джоан продемонстрировала свое удостоверение и стереофото сбежавших гангстеров. «Флики! Всюду они!» – подумал Даню. Джоан тут же потеряла в его глазах половину своей привлекательности.
– Увы, но мы его не видели… – ответил Даню. – А может быть, вам нужно еще что-нибудь?
– Нет, только это, – Джоан не отвлекалась от намеченной цели.
– Жаль, но ничем не можем вам помочь. Увы! – Даню изящно развел руками.
– Вы ищите бессистемно. У вас ничего не получится. И помогать вам – совершенно не наше дело, – злобно протявкал герр Жлоббер из-за бастиона пивных кружек.
– Ну что ж, в таком случае мы найдем их сами! – Джоан удалилась, увлекая за собой Алису, причем дернула ее за руку так, что та чуть не упала.
– Как жаль, что такая очаровательная женщина работает в полиции! – заметил Даню приятелю.
– А ты полагаешь, что все красивые женщины должны работать на панели? – поинтересовался Жлоббер.
– Я думаю, что полиция – это всего лишь другая сторона панели. Но может быть, все же стоило бы помочь ей спасти мир? Или хотя бы наш корабль? – Даню был настроен благожелательно, чему немало способствовало сухое французское вино.
– Этот мир уже не спасти… Не беспокойся, при таком методе поиска они как обычно найдут не того, кто виноват, а того, до кого смогут дотянуться, – Жлоббер, поглядев в опустевшую кружку, дотянулся до бутылки и налил себе еще пива. – С этим они справятся и без твоей помощи.
Пьер Даню кивнул и вновь погрузился в журнал.
За небольшой загородкой у иллюминаторов сидели бывшие братья-славяне – чех, поляк, украинец и примкнувшие к ним грузин и прибалт, путешествовавшие на мега-яхте по льготным ваучерам из квоты для все еще отсталых, как выражался американский госсекретарь, «стран-неудачниц». Надо отметить, что после внезапного экономического краха США начали постепенно восстанавливаться и возвращать былое влияние. Часть стран восточной Европы давно перебежала на сторону России, Украина раскололась на две части, восточная часть вместе с Крымом вошла в состав Евразийского союза. Но русских все они все равно терпеть не могли, а Америку любили, хоть она их и «пидманула, пидвела». Постепенно взоры «братских» народов вновь устремлялись на Запад. Джоан решила обратиться к ним за помощью в розысках. Все они встретили агентессу как родную, все утверждали, что видели подозрительных личностей с внешностью, похожей на сладкую парочку в составе Микки и Тайсона, но только вот беда – все показывали в разные стороны.
– Пани, для вас мы найдем кого угодно, хоть Усаму бен Ладена, хоть Папу Римского! Из-под земли достанем! – проговорил поляк.
– Только назовите! – заявил хохол.
– Да, да! – поддакнул чех.
– Само сабой, красавыца! – улыбнулся грузин, приподняв вечную национальную кепку-«аэродром». Молчаливый прибалт соглашаясь, кивнул. Джоан сухо поблагодарила их за готовность сотрудничать со следствием и пошла вместе с Алисой дальше. Вслед ей полетели возгласы:
– Всегда заходите без стеснения! Прошу пани!
– Ласкаво просимо!
То же послышалось по-польски, по-чешски и по-грузински. Прибалт кивнул так, что голова чуть не отвалилась. После безвременного ухода Джоан случайно подошедший серб, до того скромно молчавший, спросил у поляка:
– Что ты так перед ней выслуживаешься?
– Слобо, мы вновь вливаемся в братскую семью западных народов!
– И ты думаешь, она тебя усыновит?
– Польша не может летать в пустоте, как свободный электрон! Посмотри вокруг, весь мир – это огромный рынок, а здесь его воплощение – ультрасовременный корабль, где одна каюта премиум-класса на месяц стоит дороже, чем какой-нибудь бедняк заработает за всю свою жизнь. И этот мир гораздо устойчивей того, в котором нас заставляли жить коммуняки в XX веке. Поверь, такой мир будет стоять вечно, а корабль – вечно плыть! В конце концов, мы попали на тот рынок, где сами можем выбирать себе хозяев.
– Якая гарна жинка! – мечтательно сказал хохол, глядя вслед Джоан. – Но зачем она всюду таскает за собой эту москальку?
За очередным столиком кают-компании сидели китаец и северокореец. Да, дорогой читатель, северокорейский режим тоже благополучно прошагал через десятилетия, практически не изменившись. Китаец, со значком в виде председателя Мао на лацкане, учил корейца рыночным отношениям. Кореец же возмущался своекорыстием и беспринципностью своего соседа и говорил, что «если бы председатель Мао был жив, он побелел бы от стыда!» На что китаец замечал: «Если бы председатель Мао дожил до наших дней, он делал бы неплохой бизнес… У старика была железная хватка!» К ним Джоан с Алисой решили не подходить – они располагались слишком далеко от входа.
На низком диванчике из кожи тамильского тигра у стены сидели бедный, но честный араб в пестром бурнусе и хитрый Изя из Израиля, с острым носом, крохотными глазками и в маленькой кипе на затылке. Они играли в карты. На столе между ними проходила дорожка из фишек, символизировавшая границу, и по разные ее стороны стояли маленькие флажки Израиля и Палестины. Араб как обычно проигрывал и злился. Они тихо переругивались по-русски.
– Изя, что ж ты, тварь обрезанная, все под себя гребешь! Когда я учился в Путинбургском политехническом, мы с такими знаешь что делали? – злобно спрашивал палестинец, готовый в любой момент взорваться, как ракета «Кассам».
– Когда я учился в Путинбургском Политехническом, таких как ты туда и близко не подпускали. Можно подумать, что ты тварь необрезанная! Проиграл, так плати! Это мой стол, мой диван, моя территория, я ее честно выиграл! И не надо смотреть на меня глазами юной шахидки! – Изя тоже не лез за словом в карман.
– Ах вот ты как… Ну все, ты меня достал. Аллах Акбар тебе пришел, подкрался незаметно, – возмущенный до глубины души араб вытянул из-под бурнуса два проводка и присоединил их к огромному антикварному будильнику с надписью «командирский».
– Ну, ну, Джафар, не горячись… Ну зачем тебе эти сорок девственниц в раю? Посмотри на меня, я же гораздо опытнее… Чем я без тебя один буду заниматься – сионизмом? – взволнованно проговорил Изя. – Слушай, ты мне напомнил – рабочий день уже давно кончился! Отцепляй свои понты и пошли выпьем.
Араб, потомственный шахид-смертник, помедлил несколько секунд.
– Последний раз!
– А как же, – Изя незаметно запихнул в карман выигрыш. Но уйти им не удалось. Джоан уже подошла к приятелям со своими вопросами о подозрительных личностях, на что Изя ответствовал, что подозрительную личность Джафара он, Изя, видит каждый день – ему просто некуда от него деться. Но больше они никого не видели.
– Вы уверены? – уточнила Джоан. Изя снисходительно поглядел на агента ФБР как бы сверху вниз, хотя он сидел, а Джоан стояла.
– Деточка… Ну я могу вас так называть, учитывая мой исторический возраст. Джафар, какой у меня исторический возраст?
– Четыре тысячи лет! – отрапортовал Джафар с готовностью. Чувствовалось, что он и его предки ненавидели Изю и его предков все эти тысячи лет, а может и дольше.
– Ну вот видите – помнит! – отметил Изя. – Так вот, мой исторический возраст по сравнению с жалкими 600 годами современной американской цивилизации – это все равно, как если бы мне было семьдесят лет, а вам, соответственно, десять, так что я могу к вам так обращаться. Так вот, деточка, я, со своим возрастом, восходящим к Египетским пирамидам, – Агасфер, так сказать, «вечный жид» этого проклятого торгашеского мира… – Изя ушел в дебри сравнительной истории, рассчитывая там укрыться от лишних вопросов. – И я вам скажу с высот своего исторического опыта – всех подозрительных не переловишь! Их надо просто держать в поле зрения, так сказать, при себе – на виду, – Изя ткнул пальцем в араба. – Иногда их надо подкармливать, иногда – наказывать, но всегда в глубине души любить… Джафар, ты мне не поверишь, но я к тебе всегда хорошо относился!
