Чак Паланик - Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)
Нет, она не уйдёт ни из одной группы.
Нет, я не вернусь к прежней жизни, говорит Марла. Я работала в похоронной конторе, чтобы чувствовать себя лучше, хотя бы ощущать, что я дышу. А что, если я не могу найти работу по специальности?
Вот и возвращайся в свою похоронную контору, говорю я.
Похороны — ничто по сравнению с этим, говорит Марла. Похороны — всего лишь абстрактная церемония. А здесь — здесь настоящее ощущение смерти.
Пары вокруг нас утирают слёзы, сморкаются, похлопывают друг друга по спине и расходятся.
Мы не можем ходить оба, говорю я ей.
Тогда не ходи.
Но мне нужно это!
Тогда ходи на похороны.
Все вокруг разошлись и теперь соединяют руки для заключительной молитвы. Я отпускаю Марлу.
Как долго ты сюда ходишь?
Заключительная молитва.
Два года.
Мужчина в молитвенном круге берёт мою руку. Другой мужчина берёт руку Марлы.
Обычно при начале молитвы у меня сдавливает горло от волнения.
О, благослови нас. О, благослови нас во гневе и в страхе.
Два года? — Марла шепчет, склонив голову в мою сторону.
О, благослови нас и не оставь нас.
Все, кто могли заметить меня, за два года либо умерли, либо выздоровели и никогда не приходят назад.
Помоги нам, о, помоги нам.
Ладно, говорит Марла. Ладно, ладно, можешь забирать рак яичек.
Боб. Большой Боб, плачущий вокруг меня.
Спасибо.
Дай нам нашу судьбу. Дай нам мир и покой.
Да пожалуйста.
Так я встретил Марлу.
Глава 5
ОХРАННИК МНЕ ВСЁ ОБЪЯСНИЛ. Багажные рабочие могут не обращать внимания на тикающий багаж. Этот парень из охраны называл багажных рабочих «кидалами». Современные бомбы не тикают. Но если багаж вибрирует, багажные рабочие, «кидалы», должны вызвать полицию.
Так я стал жить у Тайлера. Из-за политики авиалиний касательно вибрирующего багажа.
Когда я летел обратно из Вашингтона, у меня всё было в одной сумке. Когда много путешествуешь, привыкаешь брать с собой одни и те же вещи в каждую поездку. Шесть белых рубашек. Две пары чёрных брюк.
Абсолютный минимум для выживания.
Переносной будильник. Беспроводная электробритва. Зубная щётка. Шесть пар нижнего белья. Шесть пар чёрных носков.
По словам парня из охраны, мой багаж вибрировал на вылете из Вашингтона, так что полиция сняла его с рейса.
У меня всё было в этой сумке. Мой набор для ухода за контактными линзами. Один красный галстук с синими полосами. Один синий галстук с красными полосами. Это деловые полосы, а не как на клубном галстуке. Один чисто красный галстук.
Список всех этих вещей обычно висел у меня дома на внутренней стороне двери спальни.
Дом был квартирой на пятнадцатом этаже высотного дома, похожего на картотечный шкаф для вдов и молодых специалистов.
Рекламная брошюра обещала бетонные пол, потолок и стены в фут толщиной между мной и соседской стереосистемой или телевизором. Фут бетона и кондиционирование воздуха, так что нельзя открыть окна. Так что даже кленовый паркет и выключатели с контролем яркости освещения, и все остальные тысячу семьсот квадратных футов пахли как последнее, что ты готовил, или как твой последний поход в сортир.
Да, ещё там были на кухне столешницы из натурального дерева и низковольтная проводка для освещения.
Фут бетона очень важен, когда твой сосед забыл сменить батарейку в слуховом аппарате и включает футбол на полную громкость. Или когда вулканический взрыв газа и осколков того, что было твоим гостиным гарнитуром и личными вещами, выносит окна от пола до потолка и выплескивает огонь в ночь, чтобы превратить твою — и только твою — квартиру в зияющую чёрную дыру в стене здания.
Такие дела.
Даже мой набор тарелок зелёного стекла ручной работы с небольшими пузырьками и наплывами. С крохотными песчинками, доказывавшими, что они сделаны руками честных простых прилежных тружеников живущих хрен-знает-где. Так вот, даже этот набор тарелок уничтожен взрывом. Шторы от потолка до пола разорваны на клочки и сгорели, разносимые ветром.
С высоты пятнадцати этажей всё это падало, сгорая и разбиваясь, на соседские машины.
В это время я двигался на запад, спал со скоростью 0,83 Маха[43] или 455 миль[44] в час. ФБР пыталось разминировать мой багаж в Вашингтоне.
Девять из десяти, сказал охранник, что вибрировала электробритва.
Это была моя беспроводная электробритва.
В других случаях — это вибратор.
Мне это сказал охранник. Это было в моём пункте прибытия. Без багажа, который я должен был бы на такси привезти домой, чтобы обнаружить обгоревшие обрывки своих фланелевых рубашек на земле.
Представь, сказал охранник, что такое по прибытии сказать пассажирке, что её вибратор задержал багаж на восточном берегу. Иногда это — мужчина. Политика авиакомпании — не упоминать собственника в случаях с вибратором. Использовать безличные фразы. «Вибратор». Никогда — «ваш вибратор».
Никогда не говорить, что «ваш вибратор включился». Вибратор спонтанно активировался и создал чрезвычайную ситуацию, которая потребовала эвакуации вашего багажа.
Шёл дождь, когда я проснулся перед встречей в Стэплтоне.
Шёл дождь, когда я проснулся при подлёте к дому.
Стюардесса попросила нас проверить, не оставили ли мы личных вещей на сиденьях. Затем назвала моё имя. Мне следовало встретиться с представителем авиакомпании у ворот.
Я перевёл часы на три часа назад, и было по-прежнему заполночь.
У ворот меня ждал представитель авиакомпании, и с ним — охранник. Они ждали, чтобы сказать: ха-ха, твоя электробритва задержала твой багаж в Вашингтоне.
Охранник называл багажных рабочих «кидалами». Потом он называл их «сумочниками». Он сказал, что могло быть хуже — это ведь, по крайней мере, не вибратор. Затем — наверно, потому что мы оба мужчины, и это был час ночи, — он решил меня развеселить. Он спросил, знаю ли я, как на авиажаргоне называется стюардесса.
«Воздушная подушка».
Похоже было, что парень носит униформу пилота, белую рубашку с маленькими эполетами и голубой галстук.
Мой багаж был «разминирован» и прибудет на следующий день.
Охранник узнал моё имя и адрес, и телефонный номер, и потом он спросил меня, чем отличается рубка пилотов от презерватива[45].
В презерватив можно всунуть только один член.
Я поехал домой на последние десять долларов.
Местная полиция тоже задавала много вопросов.
Моя электробритва, которая не была бомбой, была всё ещё в трех часовых зонах от меня.
Что-то, что было бомбой, причем большой бомбой, разнесло вдребезги мои кофейные столики «Njurunda» в форме лимонно-зеленого «инь» и оранжевого «ян», которые составлялись в круг. Ну, теперь они уже были разделены навечно.
Мой диванный гарнитур «Haparanda» с оранжевыми покрывалами, дизайн Erika Pekkari, теперь превратился в хлам.
Я не был единственным рабом инстинкта гнездовья. Люди, которых я знаю, которые раньше сидели в туалете с порнографией, теперь сидят в туалете с каталогами мебели «IKEA».
У нас у всех одинаковые кресла «Johanneshov» в зелёную полоску. Моё загорелось и упало с пятнадцатого этажа в фонтан.
У нас у всех одинаковые бумажные лампы «Rislampa/Har» из проволоки и экологически безопасной неотбеленной бумаги. Мои превратились в конфетти.
Все это время, проведённое в туалете.
Набор ножей «Alle». Нержавеющая сталь. Подходят для посудомоечной машины.
Напольные часы «Vild» из гальванизированной стали — о, мне такие нужны.
Полки «Klipsk» — о, да.
Коробки для шляп «Hemlig». Да.
Улица у моего дома была усеяна обрывками и осколками всего этого.
Покрывала «Mommala», дизайн — Tomas Harila. Доступны следующие расцветки: «орхид», «фуксия», «кобальт», «эбони», «джет», «яичная скорлупа» или «вереск».
Вся моя жизнь ушла на то, чтобы купить это.
Мои столики «Kalix» со специальным лаком, практически не требующим ухода.
Мои составные столы «Steg».
Ты покупаешь мебель. Ты говоришь себе, это последний диван, который мне понадобится в жизни. Покупаешь диван. И на несколько лет ты удовлетворён. Что бы там не произошло, диван у тебя есть.
Потом — правильный набор тарелок.
Потом — совершенная кровать.
Шторы. Ковры.
Потом ты попадаешь в ловушку собственного любимого гнёздышка. Вещи, которыми ты владеешь, начинают владеть тобой.
Пока я не вернулся из аэропорта.
Швейцар выходит из тени, чтобы сказать, что произошел несчастный случай. Полиция была здесь и задавала много вопросов.
Полиция считает, что это мог быть газ. Может быть, погас пилотный огонёк на водонагревателе, или горелка была неплотно закрыта, пропуская газ. Газ поднимался к потолку, и газ заполнял квартиру от потолка до пола в каждой комнате. Тысяча семьсот квадратных футов с высокими потолками. Газ должен был заполнить каждую комнату. Когда все комнаты были заполнены до самого пола, включился компрессор в основании холодильника.
