Мартин Уиллоу - Смертельный рейв
— Помогите! — комнату огласил громкий вопль.
— Благодаря тому, что ты заказал отличную звукоизоляционную отделку, никто из соседей не узнает о нашей маленькой вечеринке.
— Господи, как больно!
— Мы только приступили к развлечениям, — нож вонзился во вторую ногу, ввергнув Руди в бездну нестерпимых страданий.
Мучения продолжались, пока пленник не отключился от внешнего мира. Благословенная темнота накрыла его сознание, избавив от необходимости находиться в комнате, превратившейся в камеру пыток.
Через некоторое время Монморенси очнулся снова. Рэй услужливо поднёс к его губам стакан воды. «Наверняка там находится яд», — подсказал внутренний голос, но чувство жажды взяло верх над рассудительностью, и Руди сделал несколько жадных глотков, пролив живительную влагу на подбородок. Несмотря на то, что вода была набрана из городского водопровода, она показалась ему самой вкусной, какую ему только доводилось пробовать в своей жизни.
Подросток принёс из аптечки бинты и лейкопластырь, принявшись накладывать повязки на все нанесённые раны.
— Теперь ты меня отпустишь? — слабым голосом спросил Руди.
— Нет, я всего лишь дам тебе небольшую передышку, — ответил Рэй.
— Мне нужен врач.
— Не врач, а священник, чтобы благословить твою дерьмовую душонку перед тем, как она отправится прямиком в пекло.
* * *Рэя беспокоил тот факт, что последним, с кем видели Руди, был именно он. Если полиция начнёт расследование по поводу пропажи студента, то бармен наверняка вспомнит, что в тот вечер рядом с ним сидел какой-то подросток, с которым Монморенси и ушёл. Трудно сказать, успел ли кто-нибудь запомнить внешность незнакомого парня, но теперь у него не было полной уверенности в том, что никто не выйдет на его след.
Несколько раз в квартире Руди звонил телефон, но Рэй не поднимал трубку. Скоро богатенького ублюдка начнут искать, поэтому необходимо покончить с ним раньше, чем сюда сунутся люди в форме.
А соседи Руди Монморенси не могли и предположить, что творилось совсем рядом с ними, за дверью с номером 513. Они знали, что там живёт состоятельный молодой человек. Иногда он приводил к себе девушек, но не нарушал общего спокойствия, так что возражений против такого жильца ни у кого не было. К тому же, появлялся студент всегда поздно, поэтому его внезапное исчезновение не вызвало никаких подозрений.
Бросив кухонный нож в раковину и тщательно вымыв руки, Рэй проследил за тем, как в канализацию утекает порозовевшая от крови вода. Из комнаты продолжали доноситься крики, которые ему порядком надоели. Руди, несмотря на звукоизоляцию, с завидным упорством взывал о помощи, хотя отлично понимал, что его не услышит ни одна живая душа, кроме жестокого мучителя.
— Заткнись! — подросток подставил запачканное лезвие под упругую струю, бьющую из крана, и повертел его в разные стороны. Сегодняшней ночью он планировал куда более обширную программу развлечений, но мягкотелый говнюк вырубился в самом разгаре веселья. Рэю пришлось остановиться и вспомнить навыки оказания первой помощи, которым его когда-то научили в летнем лагере, чтобы Монморенси не откинул копыта раньше положенного срока.
— Помогите! Убивают! Помогите! — не унимался Руди.
Рэй покончил с мытьём ножа, взял со стола лейкопластырь и вернулся в комнату. Резким движением он залепил пленнику рот, отобрав у него возможность нарушать ночную тишину истошными воплями. Теперь Руди мог только издавать нечленораздельные звуки, но уже на порядок тише.
— Придётся приобрести в аптеке флакон нашатырного спирта, — выразил мысль вслух подросток. — Я же не могу позволить, чтобы ты пропустил всё самое интересное.
Студент в ужасе замотал головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь что-то сказать.
— Извини, но я ничего не понимаю. Не нужно было так надрываться, чтобы мне не пришлось заклеивать твою орущую глотку.
Ноздри Руди широко раздулись, как будто он собирался протолкнуть слова через нос. Лицо у него приняло багровый оттенок от чрезмерных усилий освободиться из прочных верёвочных пут.
— Знаю, знаю, — с пониманием произнёс Рэй. — Боишься новой боли. Но иногда физические страдания перенести гораздо легче, чем те, которые возникают вот здесь. — Он положил руку себе на грудь.
Руди вновь что-то промычал.
— Ты причинил Виолет такую боль, и она никогда не сможет забыть о ней. Ты понимаешь, что такое «никогда»? Это значит, что она всю жизнь будет носить её внутри, в самом сердце. Возможно, ей удастся скрыть тяжёлые переживания от других, но от себя — вряд ли. И ты послужил тому причиной, а сам остался безнаказанным. Разве так честно? Честно, я тебя спрашиваю?! — Рэя охватил приступ ярости. Он изо всех сил толкнул кровать ногой, и та сдвинулась с места. — Ты заслуживаешь смерти, но не мгновенной, а медленной и мучительной, и я постараюсь её тебе обеспечить.
Невольник принялся что-то судорожно повторять. По щекам у него потекли слёзы немой безнадёжности. Из легкомысленного молодого человека, пользующегося неограниченными благами финансового могущества папочки, он превратился в сопливое ничтожество, готовое на всё ради бесценного права остаться в живых.
— Не хочешь умирать, — догадался подросток.
Монморенси закивал, как игрушечный болванчик.
— К сожалению, у тебя нет другого выбора.
* * *Открыв глаза и вынырнув из тревожного сна, студент долго изучал потолок, словно оказался здесь впервые. Он по-прежнему лежал на кровати с привязанными руками и ногами. Живой. После всех вчерашних (или сегодняшних?) истязаний раны тянуло так, словно в них впились невидимые крючья. И всё-таки живой.
Руди застонал и предпринял попытку приподняться, но верёвки тут же напомнили ему об истинном положении вещей: никуда ты, приятель, отсюда не уйдёшь.
Маленьким подарком стало отсутствие лейкопластыря на губах. Вероятно, подросток снял его, побоявшись, что Монморенси может задохнуться собственными соплями после всех тех рыданий, которые огласили эту комнату.
Но как долго будет продолжаться такая мучительная казнь? Сколько ещё пленник сможет выдержать, прежде чем ему удастся освободиться? И удастся ли?
До недавнего времени он совершенно забыл о том неприятном инциденте. Отцу Руди пришлось заплатить нищей семейке, чтобы никто из них не обращался в полицию, когда выяснилось, кто сорвал девчонке пломбу. Позже Виолет убежала из дома. Новость не вызвала у Монморенси приступа угрызений совести. Его подростковая «шалость» вошла в разряд «оплаченных», так что удостаивать её списка неискупимых грехов не имело смысла.
И вот откуда ни возьмись появляется парень, вспомнивший о старой обиде исчезнувшей девчонки, и начинает издеваться над ним. По какому праву? Неужели первый раз смазливой сучки сравнится с тем, чему подвергся он, Руди Монморенси? Она должна была бы радоваться тому, что на неё вообще обратили внимание. В школе поговаривали, что у Виолет неблагополучные родственники, и мальчишки старались обходить её стороной, но старшеклассник заметил красивую девчонку. Однажды он предложил подбросить её, даже не подозревая о том, чем закончится для него эта поездка в будущем.
Студента охватила жалость к самому себе, и он снова дал волю слезам. Он не заслуживал таких суровых пыток. Во всём была виновата Виолет. Она сама села к нему в машину. Дала понять, что не против, а потом изобразила из себя несчастную жертву.
* * *Прошлой ночью Рэй оставил Руди в комнате одного, а сам покинул квартиру, чтобы заглянуть в круглосуточную аптеку. Замкнув за собой дверь, он со всеми предосторожностями спустился вниз, хотя в столь поздний час вряд ли нашлись бы случайные свидетели его появления.
Чтобы не вызывать лишних подозрений у пожилого фармацевта, подросток сделал сразу несколько покупок.
— Мне, пожалуйста, аспирин, нашатырный спирт и пачку презервативов, — протянул деньги Рэй.
От него не ускользнула улыбка, появившаяся на лице аптекаря.
— Нашатырный спирт для моей бабушки, аспирин для меня, а это для моего друга, который стесняется приходить сюда сам, — поспешил дать ложное объяснение покупатель, при слове «это» указав на средства контрацепции.
— Нашатырный спирт, аспирин и презервативы, — выбил чек седой мужчина. Наверняка он подумал, что два первых лекарственных средства являются всего лишь прикрытием, и был не так уж далёк от истины, но с небольшой поправкой: молодого человека в эту ночь интересовал не безопасный секс, а маленький стеклянный пузырёк и его содержимое, способное мгновенно привести в чувство любого, кто потеряет сознание от чрезмерной боли.
— Спасибо, — подросток забрал с прилавка бумажный пакет, всё содержимое которого, кроме нашатырного спирта, отправилось в ближайшую урну.
