Ирвин Уэлш - Клей
– Бля…
ТЕРРИ ЛОУСОН Ч.2
В волосах у неё осталась чёрная ленточка, она подчёркивает пергидролевую её блондинистость. Лицо кривилось гримасой отупения, я потянул её за волосы и повернул к себе, гадая, любовь это, или секс, или ненависть, или что. Прикол, что шумел-то один я: ядовитые отбросы, всякие мерзости срывались с моих губ первобытным рыком, постепенно переходя в романтический бессвязный бред. Тут такая хуйня пошла, что понадобятся пояснения. Другой рукой я пощипывал её пихву, натирал клитор и тут почувствовал, что она кончает, и захотелось мне вытащить из жопы и засадить в главдыру, но ведь не подмывшись никак, так что я разрядил ей мощно в очко и прижал лицом к буфету. Глаза её с большими кругами вылезли из орбит, как будто любовь хочет вырваться наружу.
Когда я вынимаю, её как будто потряхивает, она издаёт такой оглушительный бздёж, что передо мной тут же всплывает вся наша животная мерзость и я не могу смотреть на свой перец. Занимаясь жопосуйством, приходится следить за рационом своего партнёра. Я живенько ретировался и отправился наверх, в ванную, смыть всю эту вонь.
Гетеросексуальное жопосуйство: новый вид любви, который ещё не обрёл имени. Желательно после дюжины кружек в пабе, чтобы дерьмо всё вышло, вот и все дела. В наши дни пацану, который не разу не оттарабасил тёлочку в орех, я скажу: это то же самое, что в прошлом веке не фачиться вовсе. Сделай шаг, мистер Гэллоуэй! Вперёд, мистер Юарт! Жми, мистер аккуратно постриженный спортсмен Биррелл. Насчёт Мопси не знаю, он, может, и парней в жопу тараращил. Он джамбо и нацик, так что для полного счастья должен быть ещё и пидором.
Я спустился и подождал, пока она подмоется и переоденется. Я пробежал по хате взглядом, и, как и ожидалось, обстановочка здесь стандартная – семейная пара с ребёнком, всё аккуратно да чистенько, но по-настоящему стоящего – ничего. Не то чтоб я хотел её обнести, просто вдруг Полмонт Макмюррей припас здесь чего. Следов, однако, никаких. Мне пришло в голову, что он пойдёт или уже пошёл по той же дорожке, что бедняжка Голли.
– Неплохая квартирка, – говорю, осматривая хорошо меблированную гостиную. Этот ширпотрёб из «Чессера» в спальных районах идёт нарасхват.
Она выдула струйку дыма.
– Как меня здесь заебало. Я пошла к Мэгги в райсовет. Сказала ей, чтоб она придержала мне квартирку в одном из новых домов, что строят здесь на задворках. А эта корова, сучка надменная, говорит: ничем не могу тебе помочь, Гейл, у тебя нет срочной необходимости. Ну и подруга ты, говорю. Не то чтоб мы особо общались последнее время. Эта корова даже на свадьбу меня не пригласила.
Малышка Мэгги. Теперь она советник, в жилищном комитете притом.
– Им нельзя быть пристрастными. – Я пожал плечами, хотя в своё время она свои пристрастия в отношении меня совсем не скрывала.
– Угу, знаю я, что там у вас были за пристрастия, – засмеялась Гейл, – только теперь она возомнила о себе бог весть что.
Она всё себе в жизни устроила, малышка-то Мэгги.
– Она даже дядю своего Алека на свадьбу не пригласила, даром что он как раз сидел за кражу со взломом. Повезлой ей, а не то пересрался бы женишок её расфуфыренный. Только бы фото испортил.
Я задумался о наследственности, о семейных наклонностях. Помню, в интервью «Ивнинг ньюз» Мэгги сказала, что всегда проявляла «жгучий интерес к жилищным вопросам». Это у неё от дяди Алека, стопудово! Она просто направила интерес в другое русло!
В этом платье Гейл отлично выглядит, и я прилаживаю ей снова на кушетке. Она благополучно кончила, и я подумал, что чем старше становишься, тем лучше секс. Полмонт, похоже, долго не держит, потому что кончает она чуть не сразу.
Мы решили взять такси и поехать в гостиницу в Полворте, выпить. В машине, на заднем сиденье, она схватила мои натруженные яйца.
– Ты грязный потаскун, вот ты кто, сынок, – говорит.
Бред, конечно, но в данный момент я думаю о Голли, о Вив, что они, наверное, самые дорогие для меня люди на свете и как бы они охуели и обламались, если б узнали, чем я сейчас занимаюсь. Бугор при этом затвердел, напрягся, и я понял, насколько слаб и глуп, потому что, как бы я себя ни уговаривал, жизнь мою всегда разруливали девчонки. Стоит им только посмотреть, и я прибегу язык на плече.
Вот как она:
– Все остальные… они приносят мне деньги, но ебёшь меня как следует только ты. И почему ты не миллионер, а, Терри? – засмеялась она.
– А почему ты решила, что я не миллионер? – спустил я на тормозах.
Я не хочу, что она тут при мне поносила Голли или даже Головастика Макмюррея. Перепихон – это всё, что мне от неё нужно. После пусть просто исчезнет. Перед факом с ней прикольно: подготовочка, всё такое, но после – совсем не то, что с малышкой Вив. Здесь нет ничего, кроме похоти. И всё же в этом соль дизни, я всегда так считал. Если б всё зависело от меня, я бы полностью разделил секс и любовь. В примитивной ебле не должно быть эмоциональной нагрузки. Слишком много карательных организаций до сих пор сохраняет власть: церкви, школы, всё такое – вот в чём проблема этой страны. Елси программу сексуального развития для всех и каждого расписывают пидоры подковерные, чему уж тут удивляться, если всё пиздец как напрягаются, когда речь заходит о захвате куска скалы, торчащего в южной Атлантике?
В дерьмовом лаунж-баре полно мудачья всякого из пригородов. Напивается она быстро, бухло она вообще плохо держит, и начинает поливать всех грязью. Говорит, что все мужики – козлы, годятся только, чтобы фачиться и зарплату приносить.
– Что мне в тебе нравится, Терри, так это то, что ты не пиздишь. Могу поспорить, ты ни одной девушке не признавался в любви всерьёз. Тебя всегда только дырка и интересовала.
Ну и что – это правда?
Голли ужасно не нравилось, когда в поддатии у неё развязывался язык. А мне пофиг. Она права: если что-то мне в ней интересно, так это, безусловно, мсье Пиздин. Если в отношении меня она испытывает те же чувства – тем лучше для нас обоих. Она сама захотела выпить. Я бы предпочёл остаться и запулить в неё ещё разок. Жду не дождусь, когда мы отъедем в Мюнхен, подальше от всего этого бреда. Как Голли себя ведёт последнее время, сразу видно, что всем пора передохнуть, стопудово.
Я попытался съехать с грустной темы и давай городить:
– Значит, очки ты больше не носишь?
– Нет, только линзы.
– А мне всегда казалось, что в очках ты такая секси, – говорю, а сам вспоминаю, как она мне отсасывала, а я вытащил и залил ей все очки в золотой оправе, что она тогда носила. Да, говоря об оправах – надо бы, чтоб она мне ещё оправила...
– Ну и надень их тогда себе на хуй, – говорит.
Нет, так дело не пойдёт.
Она пошла в туалет, я посмотрел ей вслед, подумал, как я её выебал, как предал Вив. Теперь, раз уж сделал раз, конечно, смогу повторить. В городе полно жаждущих тёлочек, во «Флюиде» их хоть отбавляй. Я не хочу, чтоб Гейл думала, что она какая-то особенная. Я взял у бармена ручку и оставил записку на пивной подставке:
Г.
ВСПОМНИЛ О СРОЧНОМ ДЕЛЕ.
СКОРО УВИДИМСЯ
ЦАЛУЮ
Т.
Прошмыгнув на мягких лапах в дверь, я словил такси по дороге в город. Я представил себе, как она прочтёт эту записку, и бока мои затряслись.
Клубёж
«Флюид» распух от обилия сытных тёлок, Карл упивается этим вовсю. За вертушками его приятель Крис, а сам он ждёт своей очереди, нарезает круги и обнимается с каждым встречным-поперечным – охуевший. Сейчас он повис на девчонке, в которой я узнаю одну из сестёр Брук. Заметив меня, они подошли и приобняли меня: девчушку я прижал как следует, а его – так, слегка, он-то знает, тискать парней не моя тема. А уж целоваться с пацанами – с этим я вообще не могу смириться. И не важно, в таблах ты или нет.
– Терри, старина Терри, – сказал он, как мы расцепились.
– Ну как круглые?
– Просто бест, Тер, лучше мне ещё не попадались.
Да у этого пидорка всё «просто бест».
– Тебе в кайф, куколка? – спрашиваю я сестричку Брук. То ли это Лесли, то ли другая – не могу вспомнить. А следовало бы – еб-то обеих.
– Потрясающе, – отвечает она, обхватывая Юарта за тонкую, девчоночью талию и убирая волосы с лица. – Сегодня я жду от Карла спешл-месседж, правда, Карл?
Спешл-месседж, хуй ли – Юарт.
Тварь худосочная, он заглянул ей в глаза, улыбнулся загадочно и повернулся ко мне.
– Эта девчонка – просто чудо, Терри. Ты посмотри на неё, глаза не нарадуются.
– Не стану спорить, – улыбнулся я.
Юарт из тех чуваков, что заглотят таблетку и думают, что за ними тянется шлейф любви, но это всего лишь масляный след подмазок, вкрадчивый, сука, пиздец.
– Так вы сегодня один, мистер Лоусон? Где же прелестная Вивиан?
– На девичнике с подружками с работы, – соврал я. – А Билли или Голли здесь?
– Билли где-то здесь, – сказал Карл, оглядываясь, – а Голли заявился с какой-то девицей, и боа они в полном ахуе. Он, похоже, упоротый в кашу.
