Роман Воликов - Казус Белли
Водитель Дорофеев был единственный сотрудник контрабасной компании, которого он взял с собой в новую жизнь. Чутьё не подвело, накрыли сразу и одновременно все: менты, налоговая, служба внутренней безопасности самого таможенного комитета, ровно через неделю после торжественных провод большого босса на заслуженную пенсию, как водится, маски-шоу, тупорылые фараоны уволокли с собой несколько компьютеров из офиса и наличность из сейфа. Коллектив рассосался по домам, не будучи уверенным, что завтра следует приходить на работу. Костя безуспешно делал телефонные звонки важным перцам, они не ответят, сказал он, финита ля комедия, следующая стадия – уголовное дело, вопрос времени, сам понимаешь, ты все документы подписывал, с тебя и спрос. Что предлагаешь, сказал Костя, явку с повинной и сделку со следствием? Смешно и глупо, сказал он, вместо восьми дадут пять, тебя это сильно обрадует? Тогда что, сказал Костя? Собирай семью, я знаком с туристической фирмой, которая за полтинник зелёных перебросит в Венгрию без отметки погранконтроля, до зарубежных счетов ещё не могли добраться, поживёшь в цивилизованном мире, дальше по ситуации. А активы, сказал Костя, в таможенную базу на доляху влезли, десять грузовиков купили, что со всем этим хозяйством делать? Пока я управляться буду, сказал он, если, конечно, мне доверяешь, меня по бумагам нигде нет, так, старший советник младшего дворника, с меня взятки гладки. Весь этот разговор начинал надоедать ему, Костя уже был труп, а в поставленный на беззвучный сигнал мобильник упорно пробивалась Маша. Эта была красивая комбинация, которую он называл «хоккейная пятёрка». Он знакомился через интернет с девкой из категории приличных, обычно лет двадцати пяти, красиво ухаживал, цветы, рестораны, театр, про жену рассказывал «всё сложно, она, в основном, за границей пребывает», в койку тащил не сразу, с выдержкой, когда девка фактически сама уже готова была запрыгнуть под общее одеяло. Овца водила его по подружкам, эти подружки планомерно оказывались у него на хую, когда курятник был переёбан, переходил к следующему знакомству. В этом присутствовал невероятный кайф, ввинчиваться в спираль, точно зная, когда из неё выйдешь. Маша, он посмотрел на вздрагивающий телефон, спешит сообщить, что муж уехал в командировку. Отлично, завалюсь к ней со Светой, которая из фитнесс-клуба, вот обеих перекосит.
Утром его разбудил звонок генерала. Я приболел, сказал генерал, пиздуй ко мне на дачу, прямо сейчас. Он поцеловал на прощание в щёчку сонных Светика и Машулю, купил самой дорогой водки и примчался к генералу. Мы свою часть договорённости выполнили, сказал страдающий мент и хлопнул полстакана, хорошо пошла, сука, пора тебе включаться. Костя свалил, уточнил он? Сейчас проверю, сказал генерал, цацкаемся как в детском саду, закрыли бы сразу, он из зоны только вперед ногами вышел бы. Не мой стиль, сказал он, воспитание не позволяет. Ёбти, захохотал генерал, извините, граф, сейчас выясним-с. Улетел со всем кагалом, генерал позвонил кому-то из своих архаровцев. Давайте фамилии людей, на кого оформлять фирму, сказал он, я как обычно работаю за десять процентов, можно подписать контракт, можно не подписывать, я вам верю. Племяша моего назначишь владельцем и директором, сказал генерал, он тупой, но исполнительный, мне отстёжку пятого и двадцатого, как в старые добрые советские времена, и давай договоримся без пизды, наебонов не делаешь, я вас, комерсов, знаю. Честное пионерское, сказал он. Вот ещё какое дело, сказал генерал, тут одна крутая фирма, «Русский сахар» называется, наверное, слышал про такую, без присмотра осталась. Владелец скоропостижно взорвался в собственном автомобиле. Непонятная история, мы разбираемся, что к чему, но, похоже, личные дела, жена мужа заказала. В общем, мы готовы эту жену слегка дверью прищемить, если не дура, фирму отдаст. Хозяйство серьёзное, три завода в Тамбове, склады там какие-то в порту, причалы. Берёшься возглавить производственный процесс? Диабетом не страдаю, сказал он, чего бы и не возглавить.
Поехали в офис, сказал он Дорофееву, созвонись с Тарасихой, в три привези её в контору.
УТРО ТУМАННОЕ. СЕМЬ.
Самым трудным казалось рассказать Паше про эти перемены в жизни. Она изложила Кириллу несколько версий, тот поморщился, подать надо проще, с Юлей ты разосралась перед вылетом, расскажешь байку, что та пьёт как лошадь просто вылитая мать, случайно в Москве встретилась с одноклассницей, у тебя есть одноклассница, которая живёт в Москве? Есть, сказала она, Тамарка Заяц, в станкостроительном училась, здесь замуж вышла. Вот и расскажешь, что у этой Зайцы муж стал крутым станкостроителем, купил загородный дом, она тебя пригласила поработать домоправительницей, коряво, конечно, но для Красной Армии сойдёт. А как мужу объяснить, когда ты появишься, сказала она. Сразу не буду появляться, сказал Кирилл, потом что-нибудь придумаем, сдаётся мне, твой Паша сразу в Москву не полетит.
Она тоже подумала, что будет лучше, если Паша сразу не полетит. За неделю в доме Кирилла она приучила себя ложиться с ним в постель, Кирилл, очевидно, был порезвее, чем муж, во всяком случае, опытнее и развратнее, он заставил её беседовать с Пашей по телефону, облизывая ему член, может быть, после пяти лет брака ей просто хотелось новых ощущений. Секс с Пашей прошёл без надрыва, она лежала под пыхтящим супругом и думала, что, пожалуй, это хорошо – иметь мужа и богатого любовника, есть с чем сравнить, особенно когда они находятся на расстоянии четырёх часов полёта друг от друга. Впрочем, назвать Кирилла любовником она не решалась. Кто он, подумала она, наверное, начальник, как в том анекдоте, мужу всё показывать, но ничего не рассказывать, другу всё рассказывать, но ничего не показывать, любовнику немного показывать, немного рассказывать, а начальнику, а начальнику – как прикажет. Он начальник, я помощница секретутка, во всяком случае, лучше, чем просто домохозяйка.
Паше, разумеется, эта идея не понравилась. Я вроде неплохо зарабатываю, сказал он, да и не могу я отца бросить, фирма только на ноги поднимается. Сегодня неплохо, сказала она, а завтра, весь этот частный бизнес настолько ненадёжный, у нас ничего своего, живём в квартире твоей бабушки, а так я за год-два неплохие деньги заработаю. Ты так надолго собралась, огорчился Паша. Это я так сказала, ответила она, как получится, будешь ко мне в Москву приезжать, проветриться. А Настя, сказал Паша. Там есть детский сад, сказала она, я всё разузнала, будем считать, что я в длительной командировке. Она и сама уже начинала верить, что это такая командировка, они – молодая семья, которой нужны деньги, и надо быть дурой, чтобы отказаться от хорошей работы.
Она прилетела в Москву ранней весной, дочка была в восторге от перемен, весь полёт жужжала о зоопарке и цирке. Кирилл навещал нечасто, только днём, когда Настя была в детском саду. Эти скоренькие поебушки на диване в гостиной даже не считались ею изменой, так, частью служебных обязанностей. Дел в доме действительно было невпроворот, ей было интересно превращать безжизненный интерьер в уютное гнёздышко, Кирилл, не скупясь, финансировал затраты, она брала такси и постоянно каталась в Москву, по магазинам, выставкам модных дизайнеров, просто посидеть в кафе, в выходные вместе с Настей, вскоре она ощущала себя полновластной хозяйкой, в распоряжении которой был небольшой штат из приходящих садовника и горничной. Несколько раз она собиралась позвонить сестре, но так и не нашла, что именно сказать Юле. Да она обычная тварь, разозлилась она, использовала меня всегда как подстилку, тогда в Карпатах, подозрительно крепко спала сестричка в ту ночь, когда меня Кирилл насиловал. И что-то сразу завела разговор о деньгах, её деньги только и интересуют. Ты с ней спишь, однажды спросила она Кирилла. С кем, переспросил он. С сестрой. Нет, она съехала с квартиры, мне этом сообщила хозяйка, куда, не знаю, с того случая больше её не видел, соскучилась? Послезавтра муж прилетает, сказала она, поживёт здесь несколько дней, потом заберёт дочку к бабушкам в Барнаул на каникулы. Хорошо, сказал Кирилл, давненько я с тобой не проводил ночь.
Паша, конечно, был ошарашен роскошью этого дома. Он передвигался как в музее и делал замечания Насте, которая привычно носилась как угорелая. Какой же он всё-таки провинциальный, подумала она, жизнь всё больше и больше разделяет нас. К его приезду она подготовила культурную программу: рестораны, Большой театр, катание на пароходе по Москве-реке, но после совместного ужина решила ограничиться семейным походом в парк Горького. Скорей бы он улетел, впервые подумала она, гуляя среди аттракционов, мне стыдно, но мне с ним скучно.
В первую ночь после отъезда мужа и дочери она беспокойно ворочалась, у неё было страшное желание позвонить Кириллу и попросить, чтобы он приехал и оттрахал не щадя чести и достоинства, она посмотрела на часы, два часа, нет, это всё-таки будет слишком большой наглостью с её стороны.
