Джон Кинг - Охотники за головами (Headhunters)
Вскоре Балти снова вышел на улицу, он шел быстро по тротуару, удаляясь от освещенных окон. Единственным звуком был грохот двери паба. Короткая пауза, затем дверь с лязгом распахнулась, и на улицу выбежали трое. Теперь Балти успел уйти аж на двадцать ярдов, на какой-то пустырь, он выхватил из-под куртки железный прут и стоял, похлопывая им по руке, словно в каком-то бюджетном гангстерском фильме, дешевое видео напрокат, омерзительная киноиндустрия третьего поколения. МакДональд и его приятели догоняли этого глупого ублюдка, который осмелился войти, сделать непристойное предложение, а затем вышел так, как будто это заведение принадлежало ему самому. Разве этот еблан не понял? Он что, больной на голову? Парень не усвоил урока. Теперь ему придется выполнить работу над ошибками. Его следовало бы запереть в сумасшедшем доме, ну что ж, он получит то, чего просит. В первый раз пинки и пиздюли на него не подействовали. Эти негры все нам испортили.
Билл Рочерти был уроженец Глазго и знал Роя МакДональда более двадцати лет. Они были достопочтенными протестантами, хотя Билл был более политически подкованным, чем Рой. Когда они в первый раз встретились, они работали в Хайбьюри и кантовались на Холлоуэй Роуд. Тяжелая была тогда жизнь, и повсюду околачивались эти бесчисленные фении, трепали нервы, но когда ты пытаешься заработать на корку хлеба, приходится засовывать свои убеждения куда подальше. После работы они ужинали в «Эшвэй кафе», потом пили в местных пивнушках до самого закрытия, в большинстве таких заведений продолжали наливать выпивку и после закрытия, что было противозаконно. Они оставались приятелями и после того, как Билл отложил кое-какие деньги и занялся торговлей автомобилями. Этот молодчик оказался довольно проворным, с острым глазом и шустрыми мозгами, но сейчас его сознание замутилось после пяти пинт темного пива, и первое, что он узнал о парнях из Западного Лондона, так это грохот биты для крикета, принадлежавшей Слотеру, которой ему двинули по голове. Он не прочувствует этих ударов вплоть до следующего утра, да и потом у него все будет только ныть, не болеть. Алкоголь — великий анестетик.
— Ты и я, иди сюда, еблан, — прокричал Балти МакДональду, и тот замер, помертвев, и сделал шаг назад, бутылка в его руке по-прежнему была цела, но он был готов пустить ее в дело.
МакДональд услышал какой-то шум за спиной. Обернулся было, но не успел. Было темно, и он только заметил, как за спиной что-то падает на землю. Док, спотыкаясь, сделал несколько шагов вперед, а Рой попытался не дать ему упасть. Балти сделал МакДональда красивым ударом по переносице, в глазах повис туман, кость оказалась раздробленной. Слотер подскочил к парню, которого только что ударил, двинув на бегу МакДональду по яйцам, Балти дернул своего бывшего бригадира на себя и отшвырнул его на булыжники. Пахло прогнившей бумагой и влажной грязью, и это снова напомнило Балти тот столь хорошо знакомый запах дерьма. Теперь его очередь. Зуб за зуб. Игра в прятки. Кидать кости, раз за разом, сыграть в рулетку. Численный перевес на их стороне, белхэмекие парни попрятались. Балти ударил МакДональда, повторил, снова и снова, долго-долго бил ирландца уже после того, как он перестал шевелиться. Остальные отступили назад и стояли вокруг, ждали в молчании. Неплохой результат. Фактически можно уссаться.
Тусклая черно-белая сцена, все действо шло не дольше пары минут. Вокруг по-прежнему никого не было. Мертвый уголок этого мира. Балти чувствовал себя опустошенным. Напряжение ушло. Теперь он не испытывал никакого удовольствия от того, что бил МакДональда. Это просто дело, которое надо было сделать. Все тихо, как в могиле. Он не чувствовал себя ни хорошо, ни плохо. Все кончено. МакДональд просто превратился в очередной кусок дерьма. Он больше не человек.
Балти вспомнил, как несколько лет назад они ходили в «Хаммер». А он ведь совсем забыл об этом. Дело было после работы, и Рой пригласил нескольких мальчишек отпраздновать рождение своего первого внука. Проставлялся вплоть до самого закрытия. Забавно, что теперь Балти об этом забыл. Ребенок потом умер. Лейкемия или что-то типа того. Это все так накатило, МакДональд ходил мрачный, но теперь Балти не может и дальше ему сочувствовать. Он снова на высоте, нужно оставаться свободным от эмоций. Все в этой жизни страдают. Нельзя терять время, думая о проблемах других людей. Ты в любом случае заслуживаешь хоть какого-то уважения. Он прекратил пинать МакДональда. Его внук прожил только год, потом его похоронили. Вернули создателю. Выброшенный, блядь, ресурс, бедный маленький ублюдок.
МакДональд не стонал и не шевелился. Он лежал очень спокойно. Может, Балти убил его. Двинул этому парню столько раз по голове, что тот не выдержал. Балти нагнулся и потряс тело. Раздался стон. Он живой.
Балти заметил у МакДональда обручальное кольцо. Темный контур, даже непонятно, серебро это или золото. Балти стащил кольцо его с пальца и уже готов был зашвырнуть его куда подальше. Отправить на орбиту. Но остановился, подумал и уронил его рядом с телом ирландца. Если бы остальных парней тут не было, он бы снова надел это кольцо ему на палец. Хватит так хватит. Это все личное, это не имеет отношения к его семье. Он стоял на этой улице, полной призраков, в тоскливом мире, что простирается к югу от реки. Балти развернулся, и теперь все остальные поспешили обратно к фургону, и Гарри все говорил, что надо пошевеливаться, что хватит тут околачиваться, что не нужно торчать тут и испытывать судьбу. Только Слотер слегка поотстал. Нассал на одного из этих мужиков, что валялись без сознания.
— Припас чуток, — заржал этот псих. Балти взглянул на него и подумал, что рад, что Картер поебывает его миссис.
Балти снова залез в машину, надеясь, что она заведется. Завелась без проблем. Бог сегодня точно на их стороне. Тот самый справедливый Бог, который знает толк в возмездии и наказании. Око за око и зуб за зуб. Оказалось, что это так легко’, ему захотелось расхохотаться. Балти сказал свое последнее слово, с теперешнего момента он будет с очень большой осторожностью ходить по улицам, прежняя беззаботность забыта. Он предпримет меры безопасности и станет следить за собой. Покуда у тебя имеются мозги в голове, ты вне опасности. Самое страшное случается, когда ты начинаешь выебываться и и считать себя каким-то особенным из-за того, что страдаешь. Бог так и сказал: кроткие унаследуют землю. Или это сказал Иисус? В общем, один из этих библейских молодчиков. Они читали об этом в школе. Впрочем, с чего бы ему вдруг начинать думать о Боге? А Балти — он кроткий, и добрый, и остался без работы, и теперь история с МакДональдом наконец закончится. Балти знал, что теперь все кончено. У МакДональда есть жена и дети. Балти преподал этому челу урок. Самый что ни на есть лучший урок. На этом — все. Все, теперь он — глава тотема. Кончено. С этого момента, у него начнется белая полоса, и он нарисует ее здесь, в Белхэме. Конец истории. Ни у кого нет права измываться над Балти. Может, тогда вместе с МакДональдом были эти двое, которых они вырубили, а может, и нет. В любом случае, кого это ебет? Они напали впятером на одного и потому заслужили всего, что получили. В подарочной упаковке, завернутой и запечатанной поцелуем.
Впрочем, было очень странно, что все это время мысль о возмездии так мучила Балти, а теперь, когда этих свиней поставили па место, он чувствует себя опустошенным. В общем, это неплохо, но это такое чувство, как будто что-то закончилось навсегда, а ничего нового не начинается. Какое-то время он находился в этом ощущении, а потом снова превратился в обычного парня, который вместе со своими приятелями возвращается домой. И все же чего-то он стоит. Да, с кем не бывает, он остался без работы и он вежливо говорил с каким-то пиздюком, который забыл вовремя нажать на кнопку компьютера, но когда дело доходит до мочилова, в счет идут только ноги и кулаки. А еще и железная решетка. Видишь ли, фишка в том, что до тех пор, пока ты не продемонстрируешь свою силу, никто не станет обращать на тебя внимание. Только все эти разговоры про ящики для голосования на выборах и великий эксперимент демократии, и ты каждые пять или сколько там лет ставишь свой крестик на клочке бумаги, тебе дается шанс проголосовать за какого-нибудь мудилу из Оксфорда или Кембриджа, лоялиста или лейбориста, не слишком-то большая разница, все они одинаковые, но фишка в том, что они никогда никого не слушают, кроме как тех, кто из. их собственного стана.
Балти несся на полной скорости, на гребне волны, он где-то на пляже Золотого Берега, несется на полных парах на тридцатифутовике, нарядный, с плотным пивным брюшком, и все под контролем, под рукой пицца, и он в раздумьях обо всем этом, не слушает Гарри, который все трындит про насилие. Потому что только страх, что тебя уделают легавые, держит всех в узде, а еще некая идея о том, что в системе законодательства существует понятие справедливости, которая по сути своей — дерьмо, и это знает каждый, кому когда-либо доводилось иметь с ней дело, и вот когда случаются такие ситуации и если у тебя есть наглость пустить в дело кулаки, то тогда, возможно, ты прорвешься. Это как IRA и все остальное, и он ненавидел их, как и многие другие люди, но если бы эти террористы делали все мирным путем, то они ничего бы не добились. Или как бунт против подушного избирательного налога на Трафальгарской площади, когда прорвали Вест Энд и распугали туристов. Это единственный способ, которым вообще можно что-либо изменить, но большинство этих людей перепуганы донельзя. Это то, что он услышал от Уилла и Карен, хотя они высказывали только идеи и не собирались выходить на улицу и подкладывать куда-нибудь бомбы в защиту этих идей. Все нормально с этой сладкой парочкой. Это, должно быть, хорошо, — уметь постоять за себя и ничего никому не спускать с рук, но ты все же знаешь, что происходит, вот тебе пробили башку, но ты все еще в состоянии держать вещи под контролем. Повернуть это все каким-то образом с ног на голову и создать смысл из хаоса. Но они — это они, а Балти — это Балти, так что на хуй все, хватит с него Южного Лондона, вот уж точно дерьмяная дыра, перечесь Уондсворт Бридж и вернуться к цивилизованному миру. Все хуйня, теперь неплохо было бы пропустить и пинту.
