Мишель Уэльбек - Карта и территория (La carte et le territoire)
Обычно на похоронах родные и близкие стоят у гроба, принимая соболезнования; но тут родных не наблюдалось. Когда проповедь закончилась, служащие похоронного бюро схватили гробик – Жаслен снова содрогнулся от ужаса – и засунули его обратно в фургон. К его величайшему изумлению, человек пятьдесят ожидали выноса гроба, стоя снаружи, – возможно, читатели Уэльбека, страдающие аллергией на религиозные обряды.
Никаких чрезвычайных мер предусмотрено не было, улицы не перекрывались, движение транспорта не ограничивали, так что катафалк отправился прямиком на кладбище Монпарнас, и человек сто последовали за ним по тротуару вдоль Люксембургского сада, по улицам Гюинмер, Вавен и Бреа и, пройдя по бульвару Распай, срезали по улице Гюйгенса. Жаслен и Фербер присоединились к ним. Тут были люди всех возрастов и слоев общества, как правило, в одиночестве, иногда вдвоем; на первый взгляд их ничто не объединяло, никаких общих черт Жаслен у них не отметил, и у него вдруг возникла уверенность, что они зря теряют время, это просто читатели Уэльбека, и все тут, вряд ли кто-нибудь из них причастен к убийству. Ну ладно, решил он, хотя бы прогулялись; в Париже по-прежнему стояла хорошая погода, небо было глубокого синего цвета, как зимой.
Могильщики, явно получив инструкции от священника, дожидались их, не засыпая могилу. Стоя перед ней, Жаслен снова восхитился обрядом погребения до такой степени, что тут же принял твердое и окончательное решение потребовать, чтобы его тело тоже предали земле, завтра же надо позвонить нотариусу и недвусмысленно указать это в завещании. На гроб упали первые комья земли. Одиноко стоявшая женщина лет тридцати бросила на него белую розу, – какие все-таки женщины молодцы, они думают о вещах, которые не придут в голову ни одному мужику. Во время кремации слышно, как работает механизм и страшно гудят газовые горелки, а тут стояла мертвая тишина, которую нарушал лишь умиротворяющий шорох комьев земли, разбивающихся о деревянную крышку гроба и рассыпающихся по ней. В центре кладбища почти не мешал уличный шум. По мере того как могила заполнялась землей, шорох становился все глуше, тише; потом сверху положили надгробную плиту.
8
На следующее утро он получил фотографии. Люди из криминалистической экспертизы, хоть и раздражали Жаслена своим самодовольством, поработали на славу, он не мог этого не признать. Отпечатки получились четкие, яркие, с прекрасной проработкой деталей, и лица тех, кто дал себе труд прийти на похороны писателя, были прекрасно видны, несмотря на то, что снимали с большого расстояния. К отпечаткам была приложена флешка с оригиналами. Он тут же переслал ее в BEFTI по внутренней почте, приложив записку с просьбой пробить снимки по электронной базе данных; теперь у них была специальная программа распознавания лиц, позволяющая производить эту операцию за считанные минуты. Он не очень надеялся на удачу, но попытка не пытка.
В конце дня, когда он уже собирался уходить домой, ему прислали результаты; как он и ожидал, они ничего не дали. Сотрудники Бригады расследования компьютерного мошенничества составили протокол выемки информации с жесткого диска в компьютере Уэльбека, защитные коды которого им наконец удалось взломать. Жаслен забрал его с собой, чтобы спокойно изучить дома.
Его встретил лай Мишу, прыгавшего во все стороны по крайней мере минут пятнадцать, и аппетитный запах трески по-галисийски: Элен пыталась не повторяться, плавно переходя от бургундской кухни к эльзасской, от Прованса – к Юго-западу; она отлично умела готовить итальянские блюда, равно как турецкие и марокканские, а недавно записалась на краткие курсы дальневосточной кухни, организованные мэрией V округа. Он поцеловал ее; на ней было красивое шелковое платье. – Подожди, минут через десять все будет готово… – Она выглядела расслабленной, счастливой, как и всякий раз, когда ей не надо было днем идти в университет, – только что начались ноябрьские каникулы. С годами интерес Элен к экономике начал угасать. Бесконечные теории, тщившиеся объяснить экономические феномены и предугадать их развитие, все чаще казались ей случайными и бессодержательными, и все чаще она склонялась к мысли, что все это чистое шарлатанство; даже удивительно, думала она порой, что существует Нобелевская премия по экономике, как будто эта область знаний может претендовать на такую же серьезную методологию, что и химия с физикой. Ее страсть к преподаванию тоже иссякла. Молодежь как таковая привлекала ее уже меньше, чем прежде, студенты отличались поразительно низким интеллектуальным уровнем, иногда она недоуменно спрашивала себя, с чего это им вдруг взбрело в голову пойти учиться. В глубине души Элен знала правильный ответ на этот вопрос: они просто хотели зарабатывать деньги, как можно больше денег; не считая кратковременных увлечений гуманитарной деятельностью, лишь это их и занимало. Короче, ее профессиональная жизнь сводилась к преподаванию противоречивой нелепицы сборищу придурков и карьеристов, хотя она и пыталась избегать столь определенных формулировок. Она решила выйти на пенсию раньше срока, как только муж уйдет из уголовки, – он же совсем иначе относился к своей работе, по-прежнему любил ее, а возмездие за зло и преступление казалось ему столь же неотложным и важным делом, как и в самом начале его карьеры, двадцать восемь лет тому назад.
Он включил телевизор, пора было смотреть новости. Мишу запрыгнул на диван рядом с ним. После сообщения о теракте, совершенном палестинскими смертниками в Хевроне и повлекшем за собой рекордное число жертв, ведущий перешел к рассказу о кризисе, вот уже несколько дней сотрясавшем мировые биржи, который, если верить специалистам, грозил оказаться опаснее обвала 2008 года; в общем, все как всегда. Он готов был уже переключиться на другой канал, но тут Элен, оставив готовку, присела на подлокотник. Он отложил пульт; в конце концов, это сфера ее интересов, может, ей хочется послушать.
После краткого обзора основных биржевых площадок на экране появился эксперт. Элен внимала ему, загадочно усмехаясь. Жаслен смотрел на ее груди в разрезе платья – ну конечно силиконовые: она лет десять назад поставила себе импланты, и вполне успешно, хирург превзошел самого себя. Жаслен вообще был поборником силиконовых грудей, видя в них доказательство наличия у женщины доброй эротической воли, важнейшего в мире эротического параметра, который способен отдалить на десять, если не на двадцать лет прекращение сексуальных отношений между супругами. Кроме того, это источник разных приятных неожиданностей: в бассейне клуб-отеля, во время их единственного отпуска в Доминиканской Республике (Мишель, их первая болонка, с трудом простил им эту поездку, и они поклялись, что такого больше не повторится, разве что они откопают клуб-отель, разрешающий присутствие собак, но, увы, такого не нашлось), одним словом, во время отпуска он с восхищением смотрел, как победно, презрев все законы тяготения, торчали вверх груди его жены, лежащей на воде.
Силиконовый бюст смешон, если лицо женщины похоже на печеное яблоко, а тело увяло, став жирным или дряблым; но к Элен все это не имело ни малейшего отношения. Ее тело осталось худым, попка – упругой, почти не опавшей; вьющиеся каштановые волосы изящно струились по округлым плечам. В целом она была красивой женщиной, в целом ему повезло, очень даже повезло.
В долгосрочной перспективе, кто бы спорил, все без исключения силиконовые груди становятся нелепыми; но в долгосрочной перспективе думаешь уже не об этом, а о раке шейки матки, аневризме аорты и тому подобных вещах. Еще думаешь о передаче имущества, разделе недвижимости между заранее назначенными наследниками, в общем, есть о чем поволноваться, кроме силиконовых грудей, но пока они еще не дошли до жизни такой, пока еще нет, – они, пожалуй, займутся любовью сегодня вечером (лучше завтра утром, он вообще-то предпочитал по утрам, у него потом весь день было хорошее настроение), что и говорить, у них впереди было еще несколько прекрасных лет.
Экономические новости закончились, теперь ведущий аннонсировал сентиментальную комедию, которая выйдет завтра на экраны страны.
– Слышал, что нес этот эксперт? – спросила Элен. – Видел его прогнозы? – Да нет, ничего он не слышал и не видел, ему с лихвой хватило зрелища ее грудей, но он предпочел не перебивать ее. – Через неделю окажется, что все его прогнозы гроша ломаного не стоят. Тогда они пригласят другого эксперта, тот сделает свой прогноз, с таким же уверенным видом… – Она огорченно, чуть ли не рассерженно, покачала головой. – Почему, собственно, дисциплина, которая не в состоянии даже составить прогноз, поддающийся проверке, называется наукой}
Жаслен не читал Поппера и ничего толкового ответить ей не мог; поэтому он ограничился тем, что положил ей руку на бедро. Она улыбнулась:
